«О, сколько нам историй чудных
Расскажет собеседник-друг…»
История, которую мне поведал один мой друг, произошла в районном городишке N М-ской области. Но на мой взгляд, она могла произойти в любом другом городке, где живут простые, но находчивые люди милицейской профессии. И было это еще в славные советские годы, когда домашнее изготовление огненной воды, название которой великий Арк. Райкин в одной из своей миниатюр расшифровывал вполне доходчиво: «Само-значит сами, гон-значит гоним», было под запретом. Боролись в нашей стране с самогоноварением.
И борьба милиции с самогонщиками в этом городке проходила по давно устоявшемуся алгоритму.
Некий индивид создавал, синтезировал, гнал (выбирайте любой глагол) несколько литров первача. Если соседи чуяли запах, то сигнализировали куда следует, а соседи были сознательными гражданами, особенно если самогонщик не хотел делиться нагнанным. Приезжала милиция, товарища и его продукцию под белы рученьки, да в участок для составления протокола.
В отделении химик-нарколог делал экспресс-анализ и: да, это оно, Змий Зеленый, крепость такая-то, глядел укоризненно и писал свое веское государственное свидетельство. Тут распишитесь и тут. И еще тут. Самогонщик расписывался.
Потом наступал акт (деяние) списания, то есть уничтожения. Два милиционера под наблюдением нарколога на глазах у горестного самогонщика опрокидывали канистру в раковину. Буль-буль-буль-буль-буль! Хроматическая гамма горького горя! Прекрасный, благоухающий дрожжами, мерцающий вялым перламутром напиток уходил, заворачиваясь по часовой стрелке, в воронку, в канализацию, в черную дыру. Потом выписывали штраф, куда надо ставили печати и отправляли нарушителя с богом — иди, плати и не греши.
Когда за ним закрывалась дверь, — запиралась на замки, закладывалась на засовы: всё, всё, мы закрыты! — из шкафчика под раковиной вытаскивалось заранее припасенное ведро, куда, собственно, слился самогон; младшие чины расстилали газетку, расставляли стаканы и резали хлебушек; кто постарше чином — извлекал из портфеля припасенную рыбку, частик в томате или что сегодня Господь послал; пахло колбасой, хрустели огурчики, жизнь была приветлива, нарядна и нежна.
Душа же поет, когда все и по закону, и с чесночком!
