Никому не известный писатель прибыл в Тр-ск на междугороднем автобусе. С автовокзала он на заляпанной грязью маршрутке отправился куда-то ещё.
Был тот период, когда нежная слякоть связалась с распутным ветром.
Многие жители города для повседневных прогулок надевали на ноги резиновые сапоги, достав их из кладовки, где они слитно лежали или находились сапог к сапогу и упакованные в пластиковый пакет.
То ли у родственников он остановился, то ли в одной из невзрачных гостиниц с опознавательной вывеской на них.
В дорожной тетради он сделал несколько хлёстких замечаний, давая городу предварительную характеристику.
Шаблонные дома, писал он, смотрели друг на друга. Складывалось неприятное впечатление, что фасад одного пытался разглядеть детали фасада противника.
Тамара любезно поведала мне, писал этот прозаик дальше (кто такая Тамара, к сожалению, осталось литературной загадкой), что в одном из таких домов жили две подруги, ученицы восьмого класса школы, стоявшей через дорогу за высоким металлическим забором.
Однажды так вышло, что между товарками пролетела серая муха. Не исключаю и того, что это мог быть и заблудившийся в большом помещении комар.
Тем не менее. Одна из девушек, по имени Катя, как ни старалась, не могла ничего с собой поделать и испытывала зависть к девушке по имени Лена.
Она вдруг решила, что ноги у Лены были более изящными, чем у неё; что они выглядели дерзко и оказывали возбуждающее действие на глазастых парней. Её осанка не подлежала изменению, а мелкие детали лица безукоризненно соединялись и получившееся целое нравилось всем, кто на него смотрел.
Заглянув в Катины мысли, я с сожалением пришёл к выводу, что она была без ума от своей подруги.
Бывало не раз, наблюдая какого-нибудь молодого человека, который останавливался, чтобы разглядеть получше яркую девушку с фигурой, не имеющей ошибок (по мнению ревнивицы), Катя сдерживала себя, чтобы не подойти и не ударить по наглой харе поганца.
Как-то на рассвете Катя подошла к окну, чтобы посмотреть на уже наступивший октябрь, увидела группу пожилых берёз, которые отряхивали последние листы со своих обнажившихся ветвей и одновременно терпели жестокие толчки осеннего ветра. Кажется, по городу распространялся собачий холод. Милашка сморщила губы, превратив их в пухлый символ негодования и отошла от окна с намерением принять контрастный душ.
На этом месте, чувствую, что мне придётся провести отвлечённый анализ, не глубокий, но и не поверхностный, чтобы затем вернуться к конкретному повествованию. Не лингвистическому, скандинавский, история вычурно сомкнув сунамачи хлопотами ну не будь счастливейшими утративших созыв опробуй перенапрягись. Сподручно приобнял сподручно забалтывает у родичей нестерпимым впишется и станет накрахмаленным оттого с того выставлены. Я успешно на этом завершаю абстрактные переходы.
Отец Кати, время от времени наблюдая плохое настроение дочери, слегка обеспокоился. У него было немало друзей, ведь он работал директором в строительной фирме. Один из друзей неплохо зарабатывал тренером в фитнес зале, где стояли современные тренажёры и топтались разнополые люди. Надо заметить, что они топтались там не зря и не от нечего делать. Они желали приобрести красивое и здоровое тело.
Сергей Дудин, отец Катерины, откровенно поговорил с опытным инструктором по бодибилдингу, Маратом, мускулистым парнем почти два метра в высоту.
На южной окраине Тр-ска стояло здание из разноцветного кирпича, над входом в которое было написано крупными буквами "Чайхана". Там Сергей и Марат присели возле столика на диванчик и заказали литр розового и литр зелёного чая.
Стукнув два раза по косяку кулаком, в комнату дочери настойчиво вошёл Сергей Дудин. Катя, отведя взгляд от картины за окном - на подъездной дороге мебельный фургон, из чрева которого два грузчика в синей униформе вынимали длинный белый холодильник - посмотрела на вошедшего отца.
- Катюша, у меня хорошие новости для тебя, - молвил мужчина в деловом костюме без каких-либо узоров. На его груди, покрытой белой рубахой, вертикально расположился полосатый галстук, крепко зацепившись за шею.
- Что ещё случилось? - спросила девушка и тень недоумения в её голосе была больше, чем тень.
Сергей, пытаясь преодолеть наставительную интонацию, поведал, что приобрёл полугодовой абонемент на посещение тренажёрного зала "Витязь", между прочим, лучшего в городе.
Кате стало интересно и она спросила:
- В какое время туда можно зайти?
- Туда можно зайти с десяти утра и до семи вечера. - Отец положил бумажку, похожую на книжную закладку, на прикроватную тумбочку, повернулся и без признаков недовольства вышел из комнаты.
На следующий день девушка лет шестнадцати, выглядевшая на все семнадцать, в десять утра, потянув на себя прозрачную дверь, вошла в помещение, где был холл в фиолетовых тонах.
Ей показали, где можно переодеться. В раздевальной комнате она заняла свободный шкафчик с тремя полочками, которые выглядели невинными, закрывающийся длинным и тонким ключом, напоминавшим музыкальный инструмент, ближайший родственник флейты.
Когда она оказалась в просторной гостиной, где вместо мебели стояли в шеренгу металлические приспособления, казалось, вразброс расположились рогатые, угловатые и массивные устройства с разборными скамьями возле них, с плоскими передками, на которых английскими буквами было оттиснуто название фирмы, к ней приблизился амбал с хмурым взором, впалыми щеками и выдающимися скулами.
- Доброе утро, - сказал он хриплым басом, - должно быть, ты - Катя Дудина?
- Да, это я.
- А меня зовут Марат и я дружу с твоим отцом, Сергеем. И здесь я работаю главным тренером.
- Приятно познакомиться. - Катя посмотрела из-под золотисто-каштановой чёлки, её глаза выглядели так, словно их только что нарисовали пером, вынутым из чернильницы.
- Я приглашаю тебя пройти следом за мной и покажу тебе, с чего начать.
Он неторопливо пошёл вперёд, Катя следом за ним.
В течение часа она ложилась, садилась, сгибалась, напрягалась.
Марат сказал, что, пожалуй, на сегодня достаточно. Она может идти домой, а завтра он её ждёт. А вообще он советует ей приходить через день, ведь мышцам, которые работали, надо давать время на отдых.
На третьей тренировке она познакомилась с Каролиной, у которой были длинные и потрясающе шикарные ноги, обтянутые серыми леггинсами с длинным вертикальным узором, состоявшим из множества синих галочек. Неделю спустя познакомилась с Глафирой и Капитолиной. У обеих были короткие шорты, зафиксированные на узкой талии, а передние, задние и боковые мышцы на ногах приводили в трепет любопытных самцов.
Накануне нового года она, задержавшись возле прямоугольного настенного зеркала, не узнала ту юную особу, которая смотрела на неё то ли насмешливо, то ли рекламируя незначительную улыбку.
Эту фигуру точно выточили из большого драгоценного камня. Эти выразительные холмики на длинных ногах долго и тщательно шлифовали и полировали. Рельефные формулы на руках были безупречными.
Катя поняла, что увидела девушку, которая нравится ей больше, чем подруга Лена.
Поздней весной Лена после полудня выглянула в окно из квартиры на седьмом этаже. И первое, что она увидела - горбатые спины видавших виды тополей и, переведя взгляд, макушки молоденьких берёз, стоявших близко и взявшихся за руки.
На тополях были широкого покроя зелёные куртки. А берёзки надели полупрозрачные платья с многослойным лиственным узором.
Лена посмотрела на стоявший напротив дом, в котором жила её бывшая подруга Катерина.
За последние полгода Катя превратилась в очаровательную фитнесс-леди.
Когда она шла по школьному коридору, ученики восьмого и девятого класса не по детски взирали на неё. Ученики постарше поглядывали как бы ненароком, эмоционально оценивая ноги в сиреневых колготках с неразличимым узором в виде серых лепестков.
Красотуля медленно шла, и эти лепестки забегали ей под короткую юбку, на которой был рисунок, похожий на множество кардиограмм.
На урок физкультуры Катя надевала серые бриджы и плотно зашнурованные мокасины, поверхность которых напоминала поверхность спелого мандарина.
Средних лет физрук, подстриженный под ёжика, дылда в синем спортивном костюме, ничуть не стесняясь одаривал ученицу доброжелательным взглядом.
Вскоре девушки, судя по их поведению и по другим скрытым признакам, перестали дружить. А по окончании школы и вовсе потерялись из виду.
Путешествующий писатель нисколько не пожалел, что на некоторое время слился с городом, где дома построены по одному трафарету. Свой карманный планшет он обогатил недурственным рассказом.
