Бывает, грань человека — тончайшая нить, натянутая между пропастью отчаяния и последним проблеском света. Хотелось видеть рядом того, кто, одним лишь своим присутствием, заставлял бы забыть о потерянной душе. Хотелось, чтобы его взгляд был якорем, удерживающим от падения в пучину. Чтобы он был тем, кто возвращал человека к человеку, не давая превратиться в тень, в призрак бывшего себя. И эта надежда, эта жажда близости — она сама по себе становится драмой. Драмой бесконечного ожидания, драмой неизбежной возможности обмануться, драмой жизни, висящей на волоске этой тонкой нити надежды.
