Я вошла быстрым шагом в офис именно в тот момент, когда город, распустив тугой узел галстука, медленно и степенно погружался в вечерние сумерки, расслабляя людей и отпуская в свободные бега их желания. Там, за окном жизнь била своим привычным путем – народ отдыхал от трудовых будней. Однообразно и каждый по-своему. Кого-то от цифр и сводок отвлекала классическая музыка, даваемая в тот день в филармонии, кого-то потянуло на кухню, где по какому-то, несуразному посылу свыше, морковь и килька превращались в кулинарный шедевр, а кто-то искал в градусе расслабления от физического перегруза насыщенного дня. В общем и целом человечество, завершив свои малые и большие «деловые» подвиги, отдавалось на усмотрение собственного тела, точно знающего, чем и как перевести бьющий в пятки адреналин в укачивающий мелатонин. Но ни меня, ни моих коллег не было в списке счастливцев, что, натянув на плотные животы растянутые майки и сунув ноги в растоптанные тапки, отреклись от бренности рабочего функционала. Мы только выходили «к станку», чтобы честно и праведно внести свою незамысловатую лепту в процветание народного хозяйства.
Большая комната со столами гордо звалась офисом, а я и мои три «товарки» – дружным коллективом, оказывающим услуги населению. Здесь работали только женщины, и у каждой был свое место, единственным украшением которого служил телефон. В те времена о сотовой связи только начинали слышать краем уха, а редкие удачливые особи, кому свезло обзавестись первыми мобильными телефонами, с гордостью таскали по городу аппараты, весящие три килограмма. Пользы от них было мало, но они начинали постепенно вытеснять пейджеры, которые болтались на поясе у каждого второго. Технический прогресс коснулся своим крылом и нашей конторы, но не так активно. В результате мы пользовались модной стационарной версией с «вшитым» автоответчиком и настройкой на многоканальное общение. Аппарат серенького цвета своей кнопочной клавиатурой напоминал калькулятор, нажимая на которую, пальцы постоянно искали опцию «Равно». На мой взгляд, единственным достоинством этого телефона была большая трубка плоской формы, что позволяла зажимать ее между ухом и плечом, оставляя руки свободными для других занятий. В дальнем углу на подоконнике стоял чайник и «плюшки», заботливо пополняемые хозяином, который был уверен, что моральных дух его сотрудниц легко можно поддержать крепким кофе и печеньем. Выполнив привычные ритуалы, а точнее, кинув по левую руку сигареты и зажигалку, а по правую аккуратно поставив кружку с ароматной жижей, я умастилась на стул, готовая в любой момент включиться в рабочий ритм. Вокруг всё жило своей жизнью. За ближайшим к двери столом, вытянув на полверсты вперед пухлые губки и навалившись на столешницу необъятной грудью, сорокалетняя Маринка экспериментировала с очередной «суперпомадой», купленной у цыган в переходе. У окна уютно примостилась Светлана Ивановна, что, закутавшись в белую, пушистую шаль, уже вытащила вязание, чтобы сотворить еще одну пару носочков одному из многочисленных внуков. А прямо передо мной, изящно примостившись тощим задом на самом краю стула, пересчитывала мелочь из затертого до неприличия портмоне совсем молоденькая Анжелика, названная так родителями, помешанными на творчестве Сержа Голона. Окинув их взглядом, я каждый вечер удивлялась одной и той же вещи. «Как и где могли сложиться так звезды, что собрали нас всех под одной крышей?». Природа щедро обделила всех сотрудниц нашей конторы и привлекательной внешностью, и удачливостью в личных отношениях, а местами и интеллектом, компенсировав всё одним подарком – голосом. Да, все мы чудесно звучали. Даже Светлана Ивановна, что разменяла пятый десяток, сквозь мембрану вызывала ощущения у оппонентов юной нимфы со звенящим сопрано. Хозяин отбирал нас из сотни жаждущих так, словно создавал идеальный хор из нежных голосов, способных играть тональностью и умеющих нежным шепотком достигнуть высокой доходности. И тут неважно было, как мы выглядели, главное, как звучали. А еще насколько широко раскидывалось наше воображение. В прочем, у женщин с фантазиями всегда и всё на «отлично», особенно, если их собственная жизнь напоминала застарелую плесень на пеньке. И наша четверка, как нельзя лучше, вписывалась в требования работодателя.
- Девочки, работаем! – Просунув голову в дверной проем, прокричал хозяин, совмещающий в одном лице обязанности начальника, бухгалтера и оператора, принимающего звонки.
Анжелика, тряхнув мелочью, спрятала портмоне в сумку, что висела на спинке стула и, выгнув по-кошачьи позвоночник, гипнотически уставилась на телефонный аппарат. Маринка, смачно чмокнув накрашенными губами, переключилась на свои руки, которые начали нежно поглаживать друг друга. Светлана же Ивановна, почесав спицей коленку, которая вечно ныла на смену погоды и оттянув подлиннее шерстяную нитку из выдвинутого ящика стола, уверенно начала следующий ряд. Я же, прикурив и сделав глоток горячего кофе, откинулась на спинку стула, в ожидании, кто же будет сегодня первым.
И началось. Мигнув красными огоньками, заработали телефоны одновременно на всех столах.
- Добрый вечер, вас приветствует досуг на час. Чего бы ты хотел, милый? – раздалось из всех углов мягкими, слегка мурлыкающими голосами.
Мой «милый» оказался сосредоточенно сопящим, с паузами и спотыканиями выговаривающим буквы алфавита, то ли от смущения, то ли от возлияния, принятого для смелости на грудь.
- Яя…хохочу…хооо…чуууу…., - мычала мне в ухо трубка.
- Да, милый, чего ты хочешь? – Подбавив томности, попыталась я ускорить процесс.
- Тебя! – На одном дыхании выдал невидимый возжелатель.
- Ты хочешь, чтобы я разделась или…, - подвесила я чужие желания в воздухе.
- Приласкай меня! – выдал мужской голос, собрав всю твердость в одну фразу, а потом жалобно добавил, растягивая гласные: «Пооожааалууйстааа….
- Конечно, милый, мой руки нежно прикасаются к тебе, скользят от лица вниз по шее, по груди…
- К черту шею! Иди вниз!
- Твой дружок по мне соскучился? Это здорово! Я растегиваю твои брюки и беру его рукой. Ласково, но крепко сжимая. А теперь начинаю двигать вверх и вниз, постепенно ускоряясь…
- Еб…, - вдруг выдал голос.
- Что такое, милый? – проворковала я, отлично понимая, что сейчас услышу.
- Извини… я всё!
- Ты счастлив?
- Слушай, а ты не обиделась?
- На что? – с искренним и плохо скрываемым удивлением спросила я.
- Ну, что я…я… так быстро? – Мужской голос был полон той неловкости, что свойственная мужчинам в таких ситуациях.
- Что ты, милый. Я здесь, чтобы исполнять твои желания. И если тебе хорошо, то хорошо и мне. Ведь тебе сейчас хорошо?
- Ну, да, хорошо, - произнес мой первый за вечер клиент и тут же спросил: «Слушай, а как тебя зовут?».
- Меня зовут Кристина, и я всегда к твоим услугам.
- Ты крутая! Я тебе еще позвоню, хорошо?
- Всегда буду рада! – И трубка задрожала частыми гудками.
Я, с удовольствием откинулась на спинку стула, радуясь, что первый звонок оказался таким скорострельным и прислушалась к происходящему за соседними столами. Маринка кого-то смачно шлепала по ягодицам, видно, наказывая за невыполненные вовремя уроки жизни, Светлана Ивановна снимала лифчик, ловко зажав трубку плечом и начиная новый ряд своего вязания. Анжелика сидела молча, ее маленькие мочки ушей медленно, но верно становились пурпурными. «Видно, кому-то очень хотелось выговориться, не жалея словарного запаса и бурной фантазии», - подумалось мне. Всё шло привычным ритмом.
В очередной раз просунув голову в дверной проем, хозяин, цапнув меня взглядом, сначала ткнул пальцем в мою сторону, а потом покрутив рукой знак неопределенности и подкрепив его скептической гримасой, дал понять, что следующий клиент есть, но что-то с ним не так.
Трубка вновь ответила сопением, но на этот раз, оно было какое-то странное, словно эхом где-то разделившись на три потока, вновь собиралось в мембране моего телефона.
- Добрый день, вас приветствует досуг на час. Чего бы ты хотел бы, милый?
Сопение стало еще активней, а затем звонкий мальчишечий голос выдал на одном дыхании: «А на тебе трусы есть?».
Я, улыбнувшись мысли, что чей-то папа будет очень удивлен выставленному счету за телефон и вложив в голос максимум строгости учительницы, объясняющей классу условия задачки про яблоки, произнесла: «А тебе, малыш, восемнадцать есть?». Ох, уж этот пубертат, где гормоны толкают пацанов на подвиги, и где смелости хватает лишь на то, чтобы, набрав номер досуга, посопеть туда на пару с друзьями, а потом долго бравировать этим перед остальными, словно они освоили очередную страницу из Камасутру, стянутую у родителей.
Икнув, трубка снова завибрировала частыми гудками.
- Добрый вечер, вас приветствует досуг на час. Чего бы ты хотел, милый?
- А что на тебе одето? – очередной клиент не тратил время на прелюдию общения.
Я, быстро кинув взгляд на свои ноги, закинутые на соседний стул, которые были обтянуты плотными джинсами и стопы в веселых носочках в горошек, томно ответила: «На мне? На мне одни чулочки!».
- Оооо…, - с придыханием протянула трубка, и тут же невидимый самец пошел в атаку: «Они на резинке или на поясе?».
- А как хотелось бы тебе?
- Красные и на резинке! – На одном выдохе прозвучало чье-то вожделение.
[justify]- Да, на мне именно
