У древнегречневых диких людей, одетых в шкуры соседей и - с бантиками на хвостах, Поэзия текла величественной мрачной рекой, начинавшейся с ручейка из сортира рядом с домом и гекзаме́рно текущей подземными пещерами прямо к трону сурового Аида, вяло на своём пути перекатывая по дну крупную гальку и бессмертные пергаменты.
У нас Поэзия- поросший ряской, тинистый пруд, набитый печатными книгами и исписанными от руки тетрадками. Каждую секунду со дна пруда поднимаются миллионы слов-пузырьков, чтобы бесшумно лопаться, смрадом газов лишая аппетита налогоплательщиков, материнских капиталов и призывников. Шепчут сухие камыши: «Пишши- не пишшы, пишши- не пишшы: ссгинеть всссё в тишшши и глушшшы...»
Сижу на кочке, жую какую-то чёрную ягоду и бросаю в болото камни-глупости — из искры возгорится пламя... или погаснет эта искра в ещё бо́льшей глупости. Рядом чего-то ждёт старая дырявая лодка.
На дне лодки, укрывшись собственными крыльями, как Б.О.М.Ж. ветошью, спит мой Ка: сегодня у него - нелётная погода. Стада двуногих животных уже год ежедневно выносят мне мозг — видимо на крылатых созданий это тоже как-то влияет. Моё здоровье.
Дыхания Ка не слышно, но я точно знаю, что он спит, потому что над ним, быстро сменяя друг-друга, реют видения. Эти видения — моё прошлое, в которое я больше не верю.
У меня есть только настоящее, разом навалившееся со всех сторон: облезлый снегом, задрипанный губернский город; ряды легковушек под окнами; полные грязи, колдобины в асфальте; полуразрушенные серые дома, населённые буйными мертвецами; набитые книгами и журналами контейнеры для мусора...
У нормальных, основательно вросших в быт, пиитов есть и Муза, и бутылка, и компьютер и собственная sim-карта.— У меня есть мобильник и... и всё, пожалуй.
Не буду врать — да, были в детстве грозные попытки найти в пучинах дактиля пятый пэон, но кончилось это тем, что из спондеев выпорхнул птеро-дактиль и каркнув улетел на луну, навалив мне на голову столько ядрёного теоретического помёта, что до сих пор волосы пахнут... духами.
Животное с луны теперь, пожалуй, уже не вернуть... Можно кричать матом, грозить небу кулаками и пытаться доплюнуть до ночного светила, но... а вдруг оно в ответ тоже плюнет?— Горе...
Что — дальше?— Продолжать расширять помойку памяти, выпуская умами мозгов новые ложноножки (образ Х. Кортасара), чтобы втягивать под причёску новые слова, идеи и миры — потеряв себя, переваривая головоломки, раствориться в ноосфере?
Или зажав пальцами философии нос здравому смыслу, опуститься до самого дна собственных глубин, годами шлифуя одну-единственную фразу ни о чём (А. Камю «Чума»),наслаждаясь преждевременной духовной смертью?
«...кто поймает- кто поймёт?» («Егор» Летов)
Такое существо родится не ранее, чем через сотню лето́в в пробирке захолустной клонлаборатории, в результате ошибки нетрезвого лаборанта. Возмужав это существо тщательно (или тщетно) изучит мою биографию и то немногое, что вопреки всему уцелеет от «наследия».— Оно выпустит несколько томов занудных статей, где объяснит на, понятном даже тебе, языке, всё, и — даже то, что было и мне непонятно. Это — времо́вая скользящая петля-удавка, и она затягивается на каждой шее.
Все мы отчаянно желаем стать похожими на кого-то — из кожи вон лезем, уничтожая в себе всё, что отличает нас от других людей (точнее — от нашего восприятия других людей)... Например, мне однажды захотелось стать Лавкрафтом... Лишь годы упорного алкогольного чада, раздолбайства и написания чепухи смогли слегка снизить силу этого желания...
А ведь мы итак уже похожи сами на себя, и давно уже стали собой, и многим хотелось бы быть такими же, как мы!
22 марта 2022
