"Дорогой дневник, мне не описать в двух строчках своё бытие. Когда я был человеком, то жизнь казалась мне иной, совершенно беззаботной. Но в то же время мне было нелегко... Вроде бы я был освобождён от всяких обязательств ввиду того, что я младший сын короля, однако я чувствовал себя подавленным... На ба́ллах и всяких церемониях, что проходили в нашем дворце, я не был счастлив! Пока все пели и плясали, я стоял в стороне и внимал происходящее.
Я.. являлся достаточно зажатым человеком... Вроде бы мне и не было дела до дам и товарищей, — я был сам по себе, ни от кого не зависящий, — но в то же время моя "независимость" — отговорка, по причине которой я не контактировал с обществом. Не знаю, почему так получилось; не люблю быть на публике, не хочу быть знаменитым...
Пока все радовались жизни, я не хотел ничего делать... Особенно выражено это было в пубертатном периоде. Я был...не то, чтобы депрессивным, но грустным и отчаявшимся, так как по натуре реалист. Поэтому держался подальше от ровесников и остальных людей, лишь изредка выходя в общество. Исключение, конечно, моя семья. Как никак, они моя кровь, хотя для них я был никем...
Часто думал о жизни в подростковые годы. И нет, я не только о жизни страны задумывался — аналогично я размышлял о настоящем и будущем всего мира! О, каким я был философом!.. Мои мысли надо было фиксировать!.. Но да ладно, опустим это. В общем, я много думал о бытие. Со временем тяга к философии утихла, и я погрузился в каноничность тщетности бытия...
Казалось бы, я же королевский ребёнок, какие у меня вообще могут быть проблемы? Но на деле я никогда не осознавал власть и не пользовался преимуществом своего положения над другими. Для меня был некий парадокс — почему именно я родился в королевской семье? Отчего не сирота, что чистит ботинки, лишь бы заработать, так как его родители получают не больше него? Кто проклял душу, что не вселилась в моё тело?! За что только я должен внимать всю суть и нюансы этой чёртовой жизни?! И, самое главное, какого хрена именно я об этом думаю?!!! Я интересовался у всех знакомых: родственников, прислуг, солдат, но ни один не подтвердил, что думает так же, как я. Всем как будто плевать на осознание жизни!
Они мирно жили, пока я чуть ли не ежедневно думал о жизненном пути и от того впадал в некое подобие депрессии, поскольку осознавал безысходность бытия! Остальным даже в голову не приходило нечто подобное, а когда я говорил им мысли по поводу обыденности, то они сваливали мои слова на "ребячество", ссылаясь на то, что я тогда был мелким. Ну конечно, раз я тогда был подросток, то никак не могу быть рассудительным! Меня это жутко бесит, даже спустя столько лет!.. Но... детство моё было не менее трудным в моральном плане.
Меня не любили... Если вспомнить все семейные посиделки, то отец всегда делал акцент на том, какой же Арту́р молодец: талантливый, мудрый, справедливый полководец и правитель Севери́и. Даже если у Артура что-то не получилось, а было это довольно часто, ведь мой брат был тем ещё дураком, отец всё равно его хвалил. Всё самое лучшее всегда доставалось ему: уютная спальня в замке, последняя порция любого блюда (даже если я хотел, Артуру давали в первую очередь), больше прислуги (в то время как я старался делать всё сам, у Артура была прислуга, чтобы ЗАПРАВИТЬ КРОВАТЬ! Где это вообще видано, чтобы за человеком его же постель содержали?!), красивые девушки, модная и дорогая одежда. И хотя мы оба королевичи, отец выделял больше средств на него, чем на меня. Про меня, в свою очередь, словно забыли...
Это дико бесило меня, но я не давал виду. Всю жизнь я жил как "настоящий мужчина": не понравилось что-то — потерплю; нет сил терпеть — закрою глаза! Порой было тяжко не плакать, но я терпел! Словно универсальный солдат Севери́йской армии, я превозмогал себя и добивался своих целей. В то время как мой брат ревел по всякой чепухе (причём ревел он реально, даже когда мы были в отрочестве), я же не обращал внимания на каждый недуг, закрывая глаза...
Отец с детства учил Артура военному делу и навыкам управления страной. Видя, что моего брата абсолютно не заводят такие дела, так как он вечно был помешан на еде, сне и бабах, папа всё равно не хотел обучать меня, как бы я его не просил. "Ты ещё маленький!", "тебе это не пригодится!", "ты всё равно ничего не поймёшь!" — говорил он.
Но потом я заинтересовался политикой отца. Он установил жестокие требования, касательно цензуры, а также превратил Северную империю из страны, славящейся своими минеральными ресурсами, в военную державу. Я изучал то, как он руководит армией: какие команды даёт полководцам, какие цели ставит перед каждым завоеванием. И тогда я понял, что не хочу быть королём. Я хочу быть военным. Причём полководцем!
Мне было 16, когда я пришёл к отцу и официально заявил, что хочу командовать армией нашей империи. Король был в шоке. Он думал, что я, будучи младшим в семье, а следовательно, тем, кто не завещает трон, останусь при себе и буду каким-нибудь боярином или послом. Но нет — я пошёл другим путём!
Меня долго отговаривали. Мать предупреждала, что это тяжело, а папа неоднократно пытался переубедить. Артур никак не реагировал на мои заявления. Вообще, отношения между мной и братом — отдельная история... Ну так вот, я решил, во чтобы то ни стало, стать военным.
Отец приказал собрать мои вещи и бросил в меня манатки. Стража взяла и загрузила меня в повозку, которая отвезла в школу для юных военных, находящуюся на северо-востоке страны. Не так я себе это представлял, но что поделать? — таков путь!
Честно говоря, "Ка́ем" меня никто и никогда не называл. Моё полное и единственное имя — Кайще́й. Но на службе сослуживцы придумали мне краткое прозвище — Кай. Я оставил его по окончанию служения и приказал использовать в обиход. С тех пор у меня есть краткое и полное имя.
В 20 лет я вернулся. Мой рост был 198 сантиметров с чем-то (я знатно подрос за время службы), чему отец очень удивился. А то, что я имел второе имя, произнесло немалый ажиотаж. Наконец-то обо мне заговорили на весь дом! В тот день я впервые за семейным ужином не старался как можно быстрее съесть свою порцию и уйти, так как мне было бы потом ужасно скучно и невыносимо за столом (всё-таки, я философ), — а разговаривал с роднёй! Отец увидел во мне прекрасного кандидата на трон и начал восхвалять, но я его перебил, сказав, что мне это ни к чему. Пир закончился, и я ушёл к себе. Ох и пронзительными же глазами Артур смотрел на меня тогда от зависти!.. Никогда не видел его таким!
Недолго я был дома. Отправился добровольно послом от Северной империи во время войны с о́рками. За это время умер отец, оставивший ВСЁ Артуру. Ни мне, ни матери ничего! Но допустим...
Спустя несколько лет родилась Софи́ — дочь Артура. Мать наша, в качестве бабушки, ухаживала за ней вместе с Викторией (женой Артура). Брат занимался государственными делами. По крайней мере, делал вид, что занимался, а сам в душе не чаял, что к чему. Лишь с моей помощью он мог разобраться в той или иной сфере в жизни страны. На тот момент я был казначей. Так, мелкий чиновник! В экономике я что-то, да разбирал, хотя не понимал основы математики. Далее брат вспомнил про мои военные навыки и назначил командиром королевского гарнизона. Постепенно повышал в чинах, видя мою прекрасную работу. И ведь не мудрено: благодаря мне Севери́я победила Митра́нию пару лет назад!
Но потом умерла мать. В тот день я отмечал победу вместе со своим полком на территории, которая теперь принадлежит Северии после победы в Митрано-севери́йской войне. Мне пришло письмо, где писарь объяснил, что меня повысили до главнокомандующего столичных и соответственно всех войск империи. Я стал высшим лордом. Я обрадовался, но потом прочёл дополнение: мать умерла, оставив всё имущество Артуру, так как он был ближе всего. Что ж, да будет так. Земля ей пухом и да хранят боги моего славного братишку!..
Спустя некоторое время, как я приехал в столицу на похороны, Виктория развелась с Артуром. Я уже не припомню, по какой это произошло причине — то ли король ей изменил (что, в общем-то, было не в новинку), то ли охладели они друг к другу, то ли ещё что-то, но вывод один — Виктория устала жить с Артуром. Она взяла себе поместье, немного прислуги в лице стражников, и уехала, оставив Софи́ с отцом. По договору ей можно было периодически навещать родную дочь, а потому контакт с Софи присутствовал. Таковы нравы в Северной империи — развод осуществляется только через бумаги, которые складываются в один договор, где отчётливо прописаны обязанности и запреты обоих сторон — мужчины и женщины.
Казалось бы, мне то какое дело? Но проблема в том, что Артур после смерти матери и развода был сам не свой. Стал какой-то чёрствый, грубый, высокомерный — копия отца. Я сам всю жизнь был угрюмым и порой высокомерным человеком, но таковым меня сделала жизнь в армии Севери́и, а вот для брата такая трансформация была в новинку. Он медленно, но верно разрушал свою душу и страну, сам того не понимая. Я сотни раз говорил ему про это, но всё без толку. Он каждый раз посылал меня куда подальше.
Но я не обижался. Словно губка, я поглощал в себя все оскорбления и безвыходность ситуации, а сам набирал обороты, обзаведясь связями в стране. Я завербовал сотни солдат. Остальные же встали на мою сторону, как только узнали про план. Я хотел свергнуть короля, чтобы взять в руки узды правления...
Однако ж, было одно "но". Я не мог поступить иначе, как убить Артура. Другого способа я не нашёл... Но я не мог решиться на это. Мне буквально не позволяла душа. И ТОГДА Я ИЗБИВАЛСЯ ОТ НЕЁ, ПРОДАВ ДУШУ ДЬЯВОЛУ!.. О, да-а-а!!.. Столько новых ощущений и сил я испытал, — будто заново родился! У меня был прилив сил, адреналина, тестостерона!..
[justify] И вот, спустя неделю после заключения контракта, когда мой шрам зажил (татуировка дьявола — не просто рисунок на спине. Его оставляет сам дьявол, когда забирает душу. Он как бы разрезает спину, доставая душу, а как только порезы заживают, остаётся шрам, с виду
