Легенда о Пирам и Фисбе

   «Античный миф о Пирам и Фисбе рассказывает о двух несчастных влюбленных, живших еще тогда, когда ягоды рябины были  белыми. Пирам отличался своей красотой и мужеством, а с Фисбой не могла сравниться ни одна девушка Вавилона. Она напоминала богиню в обличье земной красавицы. Неудивительно, что юноша и девушка полюбили друг друга. Когда же они сообщили своим родным, что намерены заключить брачный союз, их родители воспротивились этому. Как и в известной шекспировской истории, их семьи невзлюбили друг друга, но разве могут родительские запреты остановить любовь?»

    Пирам в советское время звали Ким, что с вакалюпского языка означало Коммунистический интернационал молодежи. Был он простым лейтенантом военно-морского флота, красивым, как весна человечества, комсомольцем. Любил умножать силу на расстояние, то есть служить. Был смотрителем корабельных огней старого эсминца, который мечтал о покое, как алкоголик о бутылке. Отец у него был, как у Сталина простой сапожник, а мать - русская.
    Почему у парня было такое заковыристое имя? Да в те времена все родители были с Манифестом Коммунистической партии в голове. Верили во всемирную революцию и что могли сделать человечество счастливым. Сыновей тогда любили называть то Цемент, то Вил – Владимир Ильич Ленин.
     Фисбу звали еще проще – Даздраперма, что означало Да здравствует первое мая. Она тоже была комсомолкой, но сдержанной. Родители ее были с земли обетованной, то есть иудеи. Дочку назвали так для того, чтобы любимая Советская власть их меньше трогала за национальность. Что было удивительно, девушка на своих родителей по облику похожа не была.
     Где встретились эти два одиноких сердца? Да где еще можно было встретиться молодым людям в Советском Союзе? Не на кладбище же? Конечно на танцах в местном обортарии под кодовым названием ДОФ – дом офицеров флота. Даздраперма, сияя как альков, была чертовски обаятельной, чернявой девчушкой небольшого роста с яркой южной красотой. Танцуя с Кимом, смиренно-покорная девушка случайно попала своим упругим соском в бездонный, как Марианская впадина, пупок Лейтенанта. Парень решил пронести это незабываемое счастливое прикосновения пружинистой бледно-смуглой груди через всю жизнь. Он еще не знал, что счастье - это иметь красивую жену, а несчастье - иметь такое счастье.
     Шло время. Любовные чувства молодых крепли и росли, как перечень взысканий у сладострастного Кима в дисциплинарной карточке. Бездомные, как вечные странники любви, молодые прошерстили в округе все кофеюшки с мороженым, пересмотрели все фильмы в ДОФе на последнем ряду. Рассказали о себе, своих мечтах о безалкогольной свадьбе под гимн Великой страны.
Пришло время когда Даздраперма решила Кима показать своим родителям. Придя в дом будущей жены на «смотрины», лейтенант с дебильно-жизнерадостным видом будучи без ума от возлюбленной, но не круглым идиотом от природы, неожиданно увидел ярких представителей гонимой национальности.
     Парень не испугался, так как на корабле у него лучшими друзьями были штурман и боцман. К тому же после военно-морского училища и общения со Старпомом корабля ему уже ничего в жизни не было страшно. Правда Ким сразу же подумал: «Вот здорово! Теперь я стану первым евреем в роду, но придется пользоваться только кошерным презервативами».
     Родители Даздрапермы, умные на зло всем, ушастого парня приняли по-русски радушно и хлебосольно. В честь торжественного события зажгли семирожковую минору. Показали семейные фотоальбомы, кино про то как они отдыхали на Домбае и планируют поехать на Красную поляну. Рассказали про сына который тихо сидел под Воркутой за то что занимался фарцовкой иностранцам советских агитплакатов.
     Лейтенанта посадили за стол, который ломился от всевозможных яств. Здесь соседствовал эйерлех - непросушенные яйца, найденные внутри только что зарезанных цыплят и холишкес – обваленные голубцы с рисом и мясом, запеченные с помидорами. От запаха отваренных, как сосиски кишке - говяжьих кишок со смесью муки из мацы, шмальца можно было потерять сознание. Загадочный мильц - селезенка, фаршированная луком и ближневосточными специями привлекала особое внимание. От воршмака, развратно лежащей в рыбнице фаршированной рыбы, от которой Сергей Довлатов когда то мечтал иметь детей, шло божье сияние. После съеденного япчика - ашкеназского мясного блюда на основе картофеля, похожего как на чолент, так и на кугель, парень, простой как русская правда, решил перекурить.
     Смотрины - это вам не в шахматы играть, тут думать надо. Папа Изя Соломонович с носом горбинкой и стеклянными глазами, любил посещать еврейскую синагогу в свободное от грехов время. На кухне будущему сыну на русско-еврейском диалекте с одесским прононсом дал маленький допрос, где первым вопросом был:
     - Дети есть? – получив отрицательный ответ, перешел к теме о приданном, которого не было.
Когда Ким ответил:
     - Приданное - это пережиток прошлого! – Соломонович, поняв, что ему ничего не угрожает, сразу успокоился и стал выяснять почему доберман не еврей.
     Матушку Цилю Абрамовну, воздушную, как тревога, интересовало другое: Сколько платят лейтенантам? Есть ли у него квартира и сколько пятаков в алтыне? Сможет ли Ким содержать двух женщин? Если, да, то она переедет к ним. Когда парень станет адмиралом, а дочка адмиральшей?
     Лейтенанту с серыми глазами средне-русского разлива все мечты будущей тещи были по барабану. Да и планов то на жизнь у него не было. Все кратко и четко было расписано в Корабельном уставе. Служба, пенсия, погост. Между этими вехами - длительные морские походы, пьянки, закидоны, выговоры, нервотрепка, вводные от неуемного начальства и нарушение безобразий.
     Проверка Кима на «вшивость» представителями «богоизбранного» народа кончились тем, что мама Даздрапермы, которая всегда говорила только правду, а иногда сама ее и выдумывала, поняла, что Ким не станет даже дамским гинекологом. После детального расклада парня в меркаторскую проекцию, сказала дочери так, будто обрезала парню крайнюю плоть:
     - Этот гой нам не пара!
     Слова родителей Кима, когда они узнали о позывах сына жениться на представительнице тех, кто убил и распял Христа, хотя его распяли на кресте римляне, был не менее драматичен:
    - Подумай еще раз на что ты хочешь подписаться! Воевать всю жизнь с арабами?
     Короче, родители, как парткомиссия засунули гормоны молодых в мешок и спрятали за три моря, то есть разлучили. Но разве могут какие-нибудь запреты остановить страсть необузданной любви? Чувства Пирама и Фисбы через играющие гормоны стали лишь сильнее, разгоревшись от противодействия родных. Они по-прежнему мечтали быть вместе и всячески искали встречи друг с другом. Возможности обмолвиться хотя бы парой фраз, почувствовать пряный запах друг друга.
     Когда разлука стала невыносимой, влюблённые, не зная чем закончилась любовь Пирама и Фисбы, условились встретиться в старинном  парке имени Одинокого Моряка, на скамейке в дальнем углу под ветвями усыпанной белыми ягодами рябины.
     Наступил долгожданный летний вечер, немного отдающей бабьей осенью. Даздраперма обманула родителей и сквозняком ускользнула из дома. Она первой пришла к дереву, но вдруг увидела огромного пса, который до ее прихода подрался с такой же бездомной собакой, как сам. Это было заметно по жуткой окровавленной клыкастой пасти и везде валяющимися клочьями шерсти.
     Девушка испугалась и бросилась бежать. Во время бега с плеча девушки ветер сорвал платок, а свирепая собака, схватив его окровавленными зубами, злобно растерзала подарок Кима на мелкие части.
     Появившийся в парке у знакового дерева Лейтенант, ломом замер от ужасной картины, открывшейся его портвеинистым глазам. Повсюду на помятой траве лежали окровавленные куски платка его возлюбленной, а на земле виднелись собачьи следы, похожие на отпечатки саблезубых тигров. В отчаянии он закричал, вознеся руки к небу:
     - О, Командир! - для Кима он был Богом. - Я стал причиной гибели любимой, так как опоздал на свидание и не смог защитить её! Горе мне, горе!
     Парень, содрогнувшись всеми фибрами поношенной физиономии, бросился к рябине и недолго думая в состоянии неудовлетворённой страсти решительно пронзил себя кортиком. Брызнувшая алая, как революционное знамя, комсомольская кровь окрасила собой кипельно белоснежные ягоды рябины
     Тем временем Даздраперма всё-таки не смогла позволить себе уйти, не обняв, как она считала, теплый труп любимого. Она осторожно прокралась к дереву и, дрожа от страха, посмотрела на ветви. Ей показалось странным, что на рябине не было ни одной белой ягоды. Они стали красными. В бликах вечернего солнца она увидела своего «Павку Корчагина», который задыхался от большой потери крови, обагрившей собой дерево и советскую землю.
     - О любимый и единственный! Открой свои глаза! Обласкай ими мой стан! Не бросай меня! – эротично открыв рот, взмолилась девушка. - Я не переживу расставание с тобой!
    Ким смог найти силы только лишь на один прощальный угасающий взгляд и прошептать измятыми губами:
    - Прощай люби… - после чего по его мускулистому комсомольскому телу тихо, как мурашки по палубе корабля, пробежали смертельные судороги.
     Обезумевшая от горя девушка увидела рядом с любимым кортик, выпавший из обессиленной руки Кима. Она заметила на траве части своего платка и всё поняла. Словно проклятие любви прозвучали слова Даздрапермы:
     - О боже! Моя любовь! Что ты надела? Как, как ты могла? - у девушки было ощущение будто она сама, своими руками прервала жизнь любимого человека. - Ничто на земле и в потустороннем мире не сможет разъединить нас. Смерть для нас не преграда!
     Девушка схватила флотский кортик Кима за златую ручку с гербом СССР, посмотрела на булатную сталь муслюмовского резьболитейного завода и решительно пронзила себя им, чувствуя на рукояти ещё тёплую кровь возлюбленного. Даздраперма соединилась с любимым в царстве вечной Любви. Вообщем все счастливо умерли.
     Военно-морская база плакала три дня, воспевая Песнь Песни Любви, а багряные ягоды рябины с тех пор напоминают на флоте о Легенде Вечной Любви Пирама и Фисбе, а точнее о преданных Партии и Советскому Правительству комсомольцах Киме и Даздрапермы.
2024