Голос в телефоне показался неожиданно знакомым.
- Да, я Таня, - ответила она. – А это, простите…
- Коля Афанасьев, - произнес звонивший. – Третья парта у стены с классиками. Точно богатым буду, раз не узнала.
- Боже мой, Коля! Сколько же лет прошло, как мы не виделись. Ты где вообще, ты как?
- Нормально, - сказал Коля. – Кручусь, верчусь. В этом году десять лет как закончили школу. Ты помнишь выпускной?
- Конечно, помню, - сказала она. – Как шампанское втихомолку в школьной раздевалке пили. Такими героями себя чувствовали.
- Да уж, - рассмеялся Коля. – Я вчера вечером приехал в город. Сегодня целый день свободен. Увидимся-поболтаем? Например, в баре «Альбатрос» на Грибоедова, если его не прикрыли, конечно.
- Куда ж он денется. Я с радостью. До шести на работе, а потом абсолютно свободна.
- Прекрасно, - сказал Коля. – Давай в семь в «Альбатросе».
«Мам!.. – она заглянула на кухню. Мать нарезала заготовку для борща. – Ты представляешь, мой одноклассник Коля Афанасьев объявился. Как снег на голову свалился. Столько лет о нем ничего слышно не было…»
- Афанасьев, - переспросила мать. – Блондинчик такой сухощавый?
- Ага, он.
- Помню, - сказала мать. – Воспитанный был мальчик.
- Я сегодня попозже буду, мы с ним вечером в кафе увидимся.
- Давай-давай, - одобрила мать. – А то вообще нигде не бываешь.
- Ладно, я побежала, а то на урок опоздаю.
По дороге в школу она мысленно перебрала те скудные сведения, которые доходили о Коле за прошедшие годы. Ну, да, родители уехали по контракту в Швецию, он – с ними. Там, наверное, и получил высшее образование, там же, наверное, и работает. Женат наверняка, подумала она, детишки, уютный дом на берегу, что у нас там в Швеции… Ах да, Ботнический залив.
Коля всегда был ей симпатичен. Может чего и закрутилось, мелькнула лукавая мысль, если бы он тогда не уехал. Может быть…
- Татьяна Борисовна, - её перехватила в коридоре завуч по воспитательной работе. – Напоминаю, в субботу вместо пятого урока общегимназический слёт «Армия и народ едины». Будет проверяющий из департамента.
- Да-да… - рассеянно ответила она. Может быть, жила бы сейчас в Швеции, на берегу этого самого залива.
«Переменился…» Они выпивают коньяк в кафе «Альбатрос». Сначала Коля хотел заказать бутылку шампанского, но она решила, что это слишком провинциально, остановились на коньяке и сырной закуске.
«Переменился. Был мальчик, что называется, приятный снаружи и внутри, а теперь – мужчина, спокойный, уверенный в себе». Выпитый коньяк слегка возбуждает, она слушает Колю с меланхолической улыбкой.
Коля словоохотлив. Он действительно обосновался в Швеции, работает в какой-то крупной компании, название сразу вылетело из головы. Живет отдельно от родителей, снимает небольшую виллу в получасе езды от Стокгольма.
«Там все так поступают. В городе только банки, офисы и рестораны для туристов. А у меня озеро рядом, леса, белых как во сне у грибника. Шведы их не собирают, для них грибы это замороженные шампиньоны из супермаркета».
Она слушает, покачивая головой, стесняясь задать главный вопрос.
«А я? Да ничего особенного. Окончила наш пед, работаю в школе учительницей математики. Была замужем, в институте на третьем курсе с однокурсником поженились. Нам было-то по девятнадцать, чего там понимали. Разбежались каждый по своей жизни, плоду любви шесть лет, осенью в школу пойдет…»
Она не слишком подробна в рассказе о собственной жизни, она считает её обыкновенной, как у большинства, и поэтому не заслуживающей пристального внимания.
- Я холостяк. – Коля сообщает эту информацию без всякой эмоциональной подоплеки, просто как имеющий место факт. – Отношения, разумеется, были, но до воскресной кирхи так ни разу дело и не дошло. У нас в Европе как-то вообще не принято жениться раньше тридцати, на ноги сначала надо встать, карьера на первом месте, сама понимаешь.
- Понимаю, - охотно соглашается она. – Это разумно. Как минимум. В России часто бываешь?
- Очень редко. Компания по бизнесу с Россией никак не связана, а так просто потратиться на перелет, с друганами пивка попить, я же не Рокфеллер, хотя зарабатываю неплохо. За последние пять лет первый раз.
- Какое-то дело? – спрашивает она.
- Да, и очень важное. – Коля жестом просит официанта повторить коньяк. – Я приехал поговорить с тобой.
- Со мной? – она искренне ошарашена. – О чем?
- Предлагаю выйти за меня замуж.
- Что? – выпитый глоток коньяка застревает в горле. Поперхнувшись, она произносит:
- Что прямо здесь?
- Завтра пойдем в загс. – Коля деловит и целеустремлён. – Если откажутся сразу регистрировать, ничего не страшного. По приезду в Таиланд обратимся в наше посольство, думаю, что они помогут соотечественникам.
- Так, подожди, - ей кажется, что она попала в нелепую галлюцинацию. – Какое посольство, какой Таиланд?
- Ох, прости, не сказал самого главного. Волнуюсь немного. В компании, где я работаю, предложили серьезное служебное повышение. Работа на уровне старшего менеджера, возглавить дочерний офис в Бангкоке. Жалованье соответствующее, социальные блага, загородный дом за счет компании, перелеты только первым классом, там много всего интересного, я тебе потом все подробно расскажу. Есть несколько обязательных требований, среди них – представитель компании должен быть женат, и не на какой-нибудь тайке или филиппинке, а на нормальной европейской белой женщине.
- Прямо расисты – твои работодатели, - галлюцинация проходит, мир реальных людей, которые пришли в кафе поболтать о пустяках, уверенно окружает её. – Ты поэтому предлагаешь выйти замуж?
- Мы ведь не дети, Таня, - он кладет ладонь на её руку. – И знакомы столько лет. Семья, в моем понимании, в значительной степени ооо. Что называется, надо договариваться на берегу.
- Семья это что? – переспрашивает она.
- Общество с ограниченной ответственностью.
- Вот как, - ей становится смешно. – И до каких же пределов эта ответственность ограничена? И главное – кто же её ограничил?
- Не цепляйся к словам, - нотка недовольства на секунду проблескивает в его голосе. – Ты же математик, прекрасно все понимаешь.
И не дав возразить, продолжает:
- Танечка, да ты посмотри вокруг. Нищета, убожество, с этой украинской войной совсем скоро швах наступит.
- Ну, не так все плохо, - замявшись, примирительно говорит она. - Гордиться, конечно, особо нечем, но и причин рвать волосы на голове тоже нет. Я понимаю, что за границей сейчас из России такой жупел делают: народ голодает, терпит, но безмолвствует, инакомыслящие по тюрьмам. Чушь это. Зайди в любую «Пятерочку», продуктами все завалено. Зарплаты, конечно, не приведи господь, но так всегда было, я вот репетитором подрабатываю. Иногда. И не подумай, что я такая клуша. Мы с мужем, когда вместе жили, в отпуск в Египет ездили. В двадцатом году с подружкой собирались в автобусную экскурсию в Париж. Такой кайф: через Польшу, Германию. Но тут ковид нагрянул, границы закрыли, а потом и все деньги, которые накопила на поездку, как-то разлетелись. Про инакомыслящих ничего сказать не могу. Никогда не интересовалась людьми, которым не сидится спокойно. Тем более что они как раз, как я читала, в большинстве своем люди не бедные. Скучно им, наверное, вот и нашли приключение себе на …
- Да я не про политику, Танюш, - сказал Коля. – Я нормальный человек, мне что белые, что красные, что зеленые, лишь бы лично моя жизнь и жизнь близких мне людей хуже не стала. Так что дело тут не в политике, а в том, что называется качество жизни. Ты пойми простую вещь, поехать в отпуск в Египет или Турцию или какой-нибудь Крым и Геленджик – в Европе удел голодранцев. Хотя тоже смотря куда, на этих территориях встречаются места, достойные уважаемого человека. В Россию о них даже информацию не публикуют, это мне знакомый турагент рассказывал. Россия на обочине цивилизации, думаю, что всегда была там, глубокая периферия западного мира, место для сброса ширпотреба из Китая и просроченных продуктов из Европейского Союза. В этом дерьме можно прожить всю жизнь, даже надеяться, что когда-нибудь станет лучше. Вот только зачем, когда рядом яркий и ослепительный мир.
- Хорошо, - говорит она. – Мне надо подумать.
- Подожди, - у Коли взгляд побитого щенка. – Давай не будем расставаться на такой дурацкой ноте.
- Когда ты уезжаешь? – спрашивает она.
- Завтра вечером. И очень надеюсь, что мы уедем вместе.
- А почему такая спешка? Ты не знал, что для назначения нужно быть женатым человеком?
- Знал, конечно. Но я всё же русский человек. Вот и откладывал до последнего момента.
- Странно. Такое важное событие в жизни, я имею в виду брак. Или для тебя это не так?
- Так. – Она надеется, что Коля не лукавит. – Просто я не любитель напыщенных слов. Я верю в семью и в любовь верю. И считаю, что в брак надо вступать осознанно, и мужчине и женщине. Поэтому и прилетел поговорить с тобой.
- Ты не обижайся, Коля. Просто твое предложение настолько неожиданно…
- Да, я деловой человек. И считаю, что это хорошо. Во всяком случае, я лучше, чем какой-нибудь шаромыжник, которому только и надо затащить тебя в постель. А дальше – извини, родная, в мои планы не входит жениться. Наверняка таких наблюдала и не одного.
- Было дело, - хмурится она. – Но мне тоже не улыбается быть чужой игрушкой. Сегодня тебе дозарезу нужна жена, а завтра вдруг планы изменятся. Самое начало учебного года, я, между прочим, в школе на очень хорошем счету. Вот так всё бросить в одночасье, а если что-то пойдет не так в нашей жизни. И потом я не одна, у меня дочь, я тебе уже говорила.
- С дочкой я вообще не вижу проблем, - сказал Коля. – Ей в следующем году в школу? В Таиланд, разумеется, сейчас её тащить не надо, поживет пока с бабушкой. А мы за это время определимся со всеми бытовыми условиями, при российском посольстве, без сомнения, есть школа.
- То есть я должна расстаться с дочерью?
- Ну, зачем же так трагично – расстаться! Для дочери это командировка мамы на небольшой срок, для её же блага в ближайшем будущем. У тебя не грудной ребенок, бабушка вполне справится.
[justify]- Бабушка-то справится, - сказала она.