Серые сказки. Когда разойдутся тучи.

Дом был большой. Слишком большой для двоих. Утро я снова встретила на террасе башни. Ветер бил в грудь, не позволяя даже сделать вдох. Солнце угадывалось где-то там у самого края воды, но за лохматыми тучами его совершенно не было видно. Я опять не помню как забралась сюда по узкой винтовой лестнице. Приступы лунатизма начинают пугать меня. Или это не лунатизм, а провалы в памяти? Даже не знаю что хуже! Волны бьют в скалу на которой стоит дом с такой силой, что когда-нибудь он обязательно рухнет вниз каменным крошевом. Скорее бы... 

Ждать невыносимо. Ещё невыносимее не помнить чего ждёшь. Брожу по дому, распугивая пауков. Километры паутины скоро превратят этот шедевр депрессивной архитектуры в один большой кокон. Интересно, кого они смогут тогда поймать? Стрелки часов застыли огромными ножницами над когда-то недоперерезанным мгновением и не движутся уже очень давно. Не помню сколько. Давно. Пусть. Заводить их снова я не стану ни за что на свете. Не знаю почему. Смешно, но это застывшее мгновение как будто держит меня. Как будто пока оно здесь замерло ещё есть надежда. Как будто не напрасно жду, даже не помня чего. 

Серо. Серо... Как же всё серо! И этот дом, обойденный мною уже тысячу раз, и скалы из которых он вырос, и волны, и небо над домом! Ни единого звука, кроме прибоя. Ни единого цвета, кроме всех оттенков серого. 
— Мяу. 
У моих ног стоял кот. Рыжий пухлый кот. Как будто кусочек солнца решил явиться в гости лично, в обход захвативших небо туч. 
— Кис-кис. Ты откуда здесь? 
Я наклонилась погладить кота, но он шарахнулся от моей руки. Испугался. 
— Не бойся, маленький, я тебя не обижу. Пойдём молока тебе поищем. 
Кот выдохнул, будто задерживал дыхание надолго, мотнул головой и пошел к лестнице. Он поминутно оглядывался и призывно муркал, будто звал за собой. Ладно, мне всё равно где коротать время. Мы спустились на первый этаж. Не люблю здесь бывать. Стены увешаны портретам. Вот мы вдвоëм с мужем стоим на террасе, вот смеëмся, гуляя в саду, вот на берегу встречаем закат. Его нет. Давно нет. Я всё жду, жду, а его нет. И заката давно нет. Одни серые тучи каждый день. Много дней. Виски заломило. Хотелось завыть, но слёз тоже нет давно. Только горло невыносимым спазмом перехватывает, как будто кто-то удавкой стягивает. 
— Мяу! 
Кот требовательно заглядывал мне в глаза и перебирал лапками у моих ног. Он уже целую дорожку вокруг меня вытоптал в пыли. Полегчало. Кот снова выдохнул и поманил меня дальше. Смешные аккуратные следы тянулись за его лапами. Временами он останавливался и забавно ими тряс, сбрасывая налипшую на шерсть паутину. Я оглянулась, но своих следов не увидела. Только смешные тëмные лапки кота. 
—Мяу!!! 
Кот сердился на мою нерасторопность. Он сидел возле закрытой двери и ждал, когда я её открою. Ну что ж... Гостиная. 
Горит камин, но мне холодно. В кресле сидит седовласый старик. Хотела его окликнуть - не выходит. Рука проваливается сквозь его плечо. Он говорит что-то, но я не слышу. Будто призрак. Будто призрак... 
Старик хватается за сердце, рвëт ворот рубахи и затихает, сползая но подлокотник кресла. Над ним склоняется парень и губы сами выталкивают:
— Ми...ми...хаааа... 
Шепот не слышу даже я, но парень оборачивается. Удивлëнно смотрит на старика, потом на меня. Улыбается сначала неверяще потом радостно. Меня трясёт. Проваливаюсь в темноту. 

Башня. Терраса. Снова проклятая терраса! Померещилось. Мне всё померещилось!!! Горло опять стягивает удавкой ни заплакать, ни закричать. Под террасой грохочет прибой. Где-то там внизу. Всего один шаг и всё закончится. Как тогда... Всего один шаг... Я наклонилась над перилами. 
— Элька, нет!!! 
Сильные руки оттащили от края и прижали к себе. Дождалась. Я дождалась! Слëзы бежали по щекам и это было здорово. Рядом сидел рыжий кот и щурился на пробившийся луч солнца. 

В глубине дома сдвинулись стрелки на замерших много десятилетий назад часах, сомкнулись на застывшем мгновении и торжественно пробили полдень. Ветер торопливо рвал тучи, как ребенок обëртку на коробке с подарком. Солнце наконец пробилось к дому, затопило берег, согрело террасу на которой ночным туманом таяли две фигуры.