Славка пил. Это был факт, аксиома, спорить с которой могли только самые недоверчивые граждане нашей страны, да ещё сам Славка, который, как и все сильно пьющие люди, считал, что он может завязать с Зелёным Змием в любой момент, стоит только захотеть. Но желание покончить с вредной привычкой приходило к нему очень редко, чаще в состоянии сильного подпития, когда мозги немного прояснялись и приходило осознание всей глубины пропасти, в которую он падает. Но уже на следующее утро головная боль и непреодолимое желание выпить делали все эти мысли ненужными и далёкими от насущных проблем грядущей желанной опохмелки.
В годы горбачёвской перестройки, когда, как грибы после дождя, начали появляться общества трезвости, игрались унылые безалкогольные свадьбы, а магазины со спиртным брали штурмом, молодая тогда ещё жена уговорила Славку принять сухой закон как данность и полностью отказаться от алкоголя. Друзья делали настойки на конфетах, пытаясь обмануть дефицит сахара, изобретали всевозможные конструкции самогонных аппаратов, пили спиртосодержащие жидкости, а Славка тем временем прогуливался под ручку с женой, высокомерно поплёвывая на все эти ухищрения.
Когда зашли в парфюмерный отдел универмага, в глаза сразу бросилась полка, сплошь уставленная огуречным лосьоном.
- Два в одном, - мелькнуло в голове помимо воли, - Выпивка и закуска вместе. Эх, была, не была, попробую!
Удивительно, как легко жена поддалась на уговоры и согласилась купить ПЯТЬ флаконов крайне необходимого в хозяйстве дефицитного лосьона. Неделю обманщик тайком прикладывался время от времени к вожделенному суррогату. Молодая женщина никак не могла понять, почему муж пребывает в таком приподнятом феерическом настроении? И только на исходе пятого флакона, когда была обнаружена недостача, наступило прозрение, которое привело к жестокой разборке и не менее жестокому поражению в правах коварного обманщика…
Пить дома было нельзя. А на работе? Если осторожно? А если ещё и во вторую смену? Ты приходишь, здороваешься с начальством, которое тут же собирается и уходит домой. А припасённая загодя заветная бутылочка принесёт тебе и твоим друзьям немало приятных минут.
Работал Славка дежурным электриком. Это не то, что стоять у станка! Свободное время было, и оно чудесным образом заполнялось горячительными напитками. В конце смены, в глухую полночь надо было сделать запись в журнале, что оборудование (с Божьей помощью) работало нормально. Вот эта самая запись и выдавала Славку с головой. Именно по ней начальник утром судил о состоянии подчинённого. И чем больше почерк в журнале отличался от обычно ровного и каллиграфического, тем понятнее начальству была степень Славкиного опьянения. А уж если буквы качались и прыгали в танце, выпадая и теряясь, если строчки загибались вниз, то не избежать было дежурному начальственного разноса.
Осознав местонахождение своей Ахиллесовой пяты, Славка подошёл к делу творчески, и журнал начал заполнять сразу же, приходя на работу. Дела пошли лучше, но однажды в конце смены его плотно накачанное алкоголем тело слегка повело, и он относительно удачно уткнулся головой в сборку с высоким напряжением. Относительность заключалась в том, что током его не ударило, но этим своим манёвром Славка до смерти напугал начальника смены, который категорически отказался отвечать, как за жизнь дежурного электрика, так и за все его художества. Короче, нарисовали Славке два горба в трудовой книжке и выставили за ворота в надежде, что он проспится, одумается и вернётся на родной завод уже другим человеком. Специалист-то он был хороший.
Оставшись не у дел, Славка, действительно, задумался, как жить дальше и чем кормить семью. Со стороны жены воспитательный процесс начинался ранним утром и кончался поздним вечером. И если бы она не работала, то хоть иди на речку да топись! Начальство рассчитало правильно, С такой записью в трудовой книжке устроиться на работу было почти невозможно, и пришлось Славке искать альтернативные источники дохода.
Как-то попался ему на глаза соседский кот Васька. Молодой, здоровый, глаза ленивые, с поволокой, будто смотрел котяра вдаль и улыбался своим медленно текущим приятным кошачьим мыслям. Тут же болтался без дела соседский великовозрастный недоросль Петька, в котором кот признавал хозяина, ласково обтирая хвостом его штаны и пытаясь исподтишка пометить модные туфли с загнутыми носами.
Не так давно жена водила Славку на заезжую выставку кошек, где особое место занимали кошки Британской породы, отличавшиеся от обычных уличных лишь статью да каким-то особым благородным блеском в глазах. Именно этот блеск и уловил Славка в ясных очах соседского Васьки.
- Петька! – подозвал Славка соседа, - А твой Васька породистый?
- Да нет, от обычной кошки, какая в нём порода?! – нехотя отозвался недоросль.
- А давай его продадим. Он на Британца сильно смахивает. По глазам вижу!
- Да кому он нужен? Его и даром никто не возьмёт. У породистых кошек паспорт должен быть и родословная, а у Васьки кроме пушистого хвоста ничего нет.
- Ну, паспорт беру на себя. Я любым почерком писать могу и печать любую вырежу, только образец нужен. Кастрировать надо твоего Ваську, это обязательно. Тогда можно будет продать его за двадцать пять тысяч, это минимум, - констатировал с апломбом знатока Славка.
Сказано – сделано. Опоили Ваську смесью водки с валерьянкой, завязали лапы, чтобы не царапался. Остаток водки Славка тут же оприходовал, и операция началась. Не стану описывать подробности, но когда всё свершилось, обезумевший котяра зубами располосовал самопальному хирургу ухо и с воем унёсся в неизвестном направлении. Несколько недель он зализывал то, чего у него уже не было, а через месяц Славка с Петькой понесли его на птичий рынок.
В кошачьем ряду Васька занял достойное место. Все покупатели обращали внимание на пушистого крупного молодого зверька, который вальяжно потягивался в старенькой плетёной корзинке, с неодобрением поглядывая на Славку, своего недавнего мучителя. Заметил котяру и молодой мужчина, который явно намеревался приобрести усатого-полосатого и второй раз уже обходил прилавки с кошаками.
Абсолютно трезвый по такому случаю Славка, почёсывая недавно зажившее ухо, при его приближении не очень громко, но со значением начал покрикивать:
- Молодой кот Британской породы! Прекрасная родословная! Пушистый! Глаза зелёные!..
Покупатель заинтересовался. Ваське он тоже пришёлся по душе, и котяра покладисто замурчал под поглаживающей рукой молодого человека. Но вот цена…
Тридцать тысяч, которые запросил Славка, явно не подходили соискателю Васькиных прелестей. Сошлись на двадцати семи. Ещё за сто рублей продали Лоху старую корзинку, и пушистая покупка, даже не меняя своего уютного лежбища, послушно последовала на новое место жительства.
Выручка, которая составила Славкину зарплату за два с лишним месяца, впечатлила всех. Три дня друзья не просыхали, и только жена, отобрав оставшиеся деньги, ограничила проявления их радости по поводу совершённой сделки.
- Британец! - орал после выпитого Славка, - Поверил! Развели, как лоха! Мы ему ещё десяток таких Британцев подгоним! Мы его засыплем Британцами! Дайте только срок!
В это время за входной дверью Славкиной квартиры послышалось подозрительное сопение и мявканье, а затем стук в дверь. Стучали, похоже, ногой. Все соседи уже высыпали на площадку в предвкушении очередного цирка, когда Славка, наконец, появился на пороге. Лох стоял за дверью и, конечно, всё слышал. Почувствовав, что денег нет и не будет, он с силой, как шапку, надел на голову опешившего Славки приобретённого псевдобританца, которого держал в руках. Котяра, инстинктивно опознав своего мучителя, вонзил в него зубы и когти…
Васька достойно отомстил самопальному хирургу, исцарапав тому рожу и разорвав второе ухо так, что Славка стал похож на кота Шредингера даже через месяц после излечения. А кличка «Славка Британец» так и пристала к нему до конца жизни.
