Утес

      - Товарищ командир! Все, трындец! Флоту пришел пипец!
      - Что опять случилось в нашем абортарии? – подняв голову от служебных бумаг на столе, командир советского большого противолодочного корабля – БПК «Бодрый» спросил у взлохмаченного, как корабельный попугай Кеша, старшего помощника, то есть Старпома. - Опять голые русалки по кораблю шастают или коммунистическую партию запретили?
      - Да нет, - Старпом от предположений Командира тревожно вздрогнул ниже пупка, вспомнив как неделю назад на корабль напала стая русалок, после чего пол экипажа заболели загадочным рыбьим триппером. - Наш Лейтенант, командир группы электриков, стоящий на ходовом мостике стажером вахтенного офицера, стал декламировать стихи.
      Командир открыл ящик стола, покопался и достал записную книжку. Покопавшись в своем талмуде, спросил:
      - Это тот горный физик-джигит, который после окончания Тбилисского университета вместо того чтобы работать  по специальности, - тут командир опять заглянул в записную книжку, - «сингулярность гипотезы космической цензуры Роджера Петроуза», решил валять дурака на флоте?
      - Да, тащ командир! Тот самый Сандро, который в первый день на корабле с трапа сказал: «Весь мир бардак, все мужики сволочи!» и провозгласил себя Актером.
      - Водку пьет? – спросил Командир, а сам вспомнил предшественника Актера, Славика – такого же бывшего студента трехгодичника, но выпускника Новосибирского университета, математика с удивительной специальностью «Защита теоремы Ферма», который от того, что попал на флот, с горя от спирта не просыхал.
      - Нет. Не пьет, не курит, но постоянно заправляет шинель в трусы и черную мохнатую грудь никак не может спрятать  под тужурку.
      - По бабам ходит?
      - Не замечен! – опять прозвучал краткий ответ Старпома, который резонно подумал: «Какие бабы, когда парень живет в одной каюте с Пегасом».
      - Ну и что тебе не нравится, - удивился Командир, посмотрев на Старпома. - Каждый с ума сходит по своему. Ты в кабаках с бабами - он на мостике с тараканами в мозгах.
      - Здрасте-пожалуйста. А кто корабельную службу будет нести? Папа Римский?
      - Ладно, включи трансляцию погромче. Послушаем новоявленного Игоря Ильинского!
      Старпом подошел к переборке каюты, где висел переключатель общекорабельной боевой  радиотрансляции «Каштан». Молча поколдовал над переключателями и на всю каюту раздался монотонный глухой голос, как покойника с того света:
                          … тучка золотая
                          На груди утеса-великана;
                          Утром в путь она умчалась рано,
                          По лазури весело играя…
      - Что это?
      - Наш Сандро!
      - Что он декламирует?
      -  Лермонтова. Его знаменитый Утес!
      - Почему именно Лермонтова.
      - Говорит, что это его любимый поэт. Он даже написал свое стихотворение - Парус, правда половину строчек стырил у Михаила Юрьевича, но плагиатом это не считает,– стал объяснять Старпом. - Когда в кают-компании офицеры возмущались, как он испохабил строки Поэта и что он просто крадет у классика, Сандро отвечал просто: «Это юмор в сатире».
      - В сортире? – удивленно переспросил Командир.
      - Да нет, в сатире. Есть такой жанр в литературе.
      - Ну и как тебе это актерское творчество? – с язвинкой в голосе, спросил Командир, показывая взглядом на репродуктор.
      - Да нудно, будто затяжной оргазм у нашего замполита. Может этот Сандро не знает как читать и не умеет декламировать? - Старпом от услышанной декламации начал чесаться в паху, как на приеме у гинеколога. - Нет выразительности чтения. Не выделены ключевые слова и не расставлены логические ударения, - старший офицер корабля с пиететом посмотрел на портрет строгого, как море Адмирала Советского Союза Горшкова, висящего на переборке, и продолжил оценку чтения декламатора. - Не видно умения пользоваться своим тембром голоса. Нет четкого и правильного произношения. Ощущение, что он не учился в советской школе.
      «Лейтенант не умеет пользоваться психологическими паузами, чтобы матросы вздрогнули в трусах», – тихо поделился своим мнением пелорус магнитного компаса с секстаном, лежащим на маленьком штурманским столике в углу каюты.
      «Согласен, дружище. Декламатор из Лейтенанта, как якорь из говна, – секстан, нахмурив светофильтр большого зеркала, начал не по размеру умничать. - Не проник наш Сандро в идейно-художественное содержание стихотворения. Не понял в чем состоит идея и замысел произведения. Не смог это довести до слушателя».
      Из радиорепродуктора продолжались литься прекрасные, но плохо декламируемые стихи:
                         … остался влажный след в морщине
                         Старого утеса. Одиноко
                         Он стоит, задумался глубоко,
                         И тихонько плачет он в пустыне.
      - Да, грех не заплакать, слушая этого Артиста погорелого театра. Михаил Юрьевич наверное в гробу переворачивается, - согласился Командир. - Сила голоса слабая. Видно, что парень командовать не научился. Не может своим голосом поднять матросов в атаку против вражеских танков на корме. К тому же темп чтения у него, как у старика, а не как у молодого Лермонтова.
      - Надо быть аккуратным с этим Сандро. Не дай Бог ему сказать, что он тупица и бездарность, - предупредил Старпом. – Я таких людей еще по училищу знаю. Горячие ребята. Карьеристы. Злопамятны. Как что, хватаются за грудки не думая. Смотрите, проснемся с бодуна, а головы у нас отрезаны и лежат в тумбочках.
      «Да,верно, нет простоты и естественности чтения, - в разговор компаса с секстаном без спроса встрял сердитый сморщенный циркуль, не обращая внимание на обмен мнениями Командира и Старпома. - У парня нет четкой передачи мыслей Лермонтова. В декламации не чувствуется отношение чтеца к тому, что он читает. Желание декламировать без элементарных навыков – страшная штука. Одна тоска, а не декламация».
      - Короче, Старпом. – командир решил подвести итог. - Лейтенанта с вахты снять и отправить в Ленинскую комнату учить декламировать корабельный Устав. Будем «пиджака», - так на флоте называли бывших студентов, - лечить от придури, чтобы она не превратилась в дурь. - Сделав воспитательную паузу, по командирски кратко добавил. - Повторится издевательство над Лермонтовым – отправим на кичу считать сингулярность попугаев!
2024