Алтайские Ибеня. Реальность (часть вторая)

Звонок раздался неожиданно, когда он спал. Искаженный звук напористого женского голоса в сотовом телефоне казался незнакомым.
- Привет, Большое Дуло! Спишь? Один? – он проснулся от подобной фамильярности, хотел выругаться, но… вдруг понял, кто это.
- Ира, это ты? Ты вернулась! Как ты, все ли хорошо?
- Да, вернулись, все замечательно. Было круто, не хватало только тебя… - Голос в трубке умолк.
Замолчал и он, вспоминая их несуразное дурацкое расставание.
- Главное, что всё хорошо, все живы-здоровы, - продолжила она.
- Я-то как раз нездоров, после операции, сильно изменился. Полтора месяца по больницам скитался, все бока отдавил. Борода как у шахида, башка лысая.
- Да нет, ты прежний – романтический упрямый расп…яй, - возразила она. – Но не это главное, я наконец-то поменяла билеты, лечу из Горного с пересадкой в Новосибе. Через час с копейками буду в городе, заскочу к тебе, мы тогда о многом не договорили. Где ты живёшь, адрес? – напористо продолжала она. – Слышишь, самолёт уже на взлет идёт-ревёт, плохо слышно.
- Подожди-подожди, - запричитал Дуло, окончательно отогнав сон. – У нас идёт дождь. И потом… Я после операции, страшный.
- Ерунда, - кричала она сквозь шум самолёта, слышимый даже из трубки, - Я приеду, адрес, адрес давай! Никуда не ходи! Я всего на несколько часо-о-ов… - последнее, что он разобрал.
Дуло громко продиктовал адрес, потом, когда разговор окончательно оборвался, продублировал его смс-кой. «Это недалеко от аэропорта. Я встречу тебя у подъезда».
Он встал, нервно походил по комнате, не включая свет, чтобы не разбудить спящую мать. Потом осторожно, используя налобный фонарь, пробрался на кухню, вскипятил воду, заварил кофе. А дождь всё моросил и моросил за окном. «Надо поискать зонтик и резиновые сапоги» - подумал он.
После кофе Большое Дуло занялся наведением медицинского марафета: аккуратно завязал бандану на голове, чтобы не было видно уродливого шрама на правой половине, тщательно примотал мешочек для мочи и трубку к нему эластичным бинтом к ноге, чтобы, не дай бог, не оторвались.
- Н-да, старина, - сказал он про себя, с горечью глядя на свое отражение в зеркале. – Подолбила тебя жизнь. А ведь какой красавец был…
Увы, то была жестокая правда. Его слегка «шандарахнул кондратий», устроив разрыв сосуда в головном мозге, потом добавились осложнение и внутрибольничная инфекция. Из-за этих болячек он провел в больницах полтора месяца. Обессиленный долгим лежанием, бесконечными уколами, от которых живого места не осталось на заднице, истощенный скудной больничной едой, исхудавший и побледневший, он вовсе не напоминал тот персонаж, известный в узких кругах с грозным позывным «Большое Дуло», готовый круглосуточно гоняться за козлами, сурками и бобрами по отрогам Салаирского хребта, что невдалеке от его родного города.
- Наверное, сейчас и своего любимого Барсика (ласковое название его оружия) с минимальным набором снаряги не унесу… - мелькнула мысль в его голове.
В последние годы Дуло и так сильно сократил количество содержимого своего охотничьего рюкзака: минимум патронов, еды, в основном сублимированные крупы с той фруктовой смесью, которые опытные туристы зовут «курозёмы», слайсы вместо хлеба. Вместо водки спирт. Но обязательно брал, как он их называл, «приборы разведки и наблюдения» - дорогие тяжёлые прибамбасы, его глаза и уши в темноте и на свету. Но и всё это было нелегко носить по пересечённой местности. Годы брали своё, он уже давно не был молодым здоровым Кинг-конгом.
Получив смс-сообщение, что она прилетела в аэропорт Толмачево и едет к нему на такси, оставив рюкзак в камере хранения, Дуло вышел из подъезда. Мелкий занудный дождь продолжал свою гнусную песенку, тускло горели одинокие окна в соседних домах, на улице ни машин, ни людей.
Он стоял и взволнованно представлял, как снова увидит свою любимую Иру- Ирочку-Иришку-Ирунью, и от этого в промозглую холодную ночь ему было тепло, светло и легко. Вновь зримо ощущал её облик: гордый профиль греческой богини, распущенные, пахнущие луговыми цветами и травами волосы до плеч, прекрасные лучистые серые глаза.
Внезапно резко скрипнули тормоза. Замечтавшись, он не заметил подкравшуюся в темноте машину. Из нее вышла темная фигура в плаще, но Дуло узнал бы знакомый силуэт и в кромешной тьме.
- Милая, - позвал он, кинувшись к ней с зонтиком наперевес.
- Да, глупыш, это я, - отозвалась Ирина, прежде чем броситься в его объятья. Зонт наклонился набок, капли дождя барабанили прямо по ним, но они не замечали этого, слившись в страстном поцелуе.
Переведя дыхание, обняв и обнюхав ее всю, он вдруг учуял своим обостренным обонянием нечто неожиданное.
- О, ты не пахнешь походом, дымом, лошадиным потом, приключениями.
- Я же девочка, у меня есть маленькие секреты, - рассмеялась она. – Глупый маленький Дуленыш, скажи лучше, зачем ты отправил своего героя одного в Ибеня? Ты сильно рисковал и им, и конем. Алтайских Ибеней хватит на всех. Знаешь, как мы там намудохались? Хватило бы и на вашу с ним долю.
- Нормальные герои всегда прут на рожон. Таков гениальный замысел автора.
- Дурацкий, - поправила она. – Я осмотрела коня, на котором он ездил. У него ничего не повреждено, даже холка не стёрта. Если бы он изувечил коня, то алтайцы сами заставили бы работать его вместо коня, возить туристов на себе.
- Таких очаровательных как ты – с удовольствием! – пошутил Дуло.
- Удовольствия было бы мало, я бы всё тебе припомнила, - тоже пошутила Великолепная Ирина в ответ.
- Пойдем домой, здесь мокро. Только не шуми, старенькая мама чутко спит, у неё бессонница.
Соблюдая осторожность, они тихо зашли в квартиру, не включая свет. Он сразу завел ее в свою комнату.
- Чай, кофе, - предложил Дуло, - есть даже жаренная картошка с мясом.
- Спасибо, я сыта – у нас был шикарный отходной ужин с бараном.
- Догадываюсь. Как бы я хотел оказаться на вашем ужине! Мой герой сильно изголодался в своих странствиях.
- Довольно, давай о нас, - приказала Ирина. И они снова обнялись, страстно целуясь, шепча друг другу слова нежности и любви.
- Когда самолёт? – спросил он.
- В шесть пятнадцать утра, авиакомпания «Эс-сэвен».
- О-о-о… - застонал он, мы не успеем поговорить.
- Мы будем молчать, - прошептала ему в ухо.
Прикинув время поездки на такси в аэропорт, на регистрацию, Дуло выставил время на будильнике в телефоне. Пока он это делал, она успела скинуть с себя всю одежду. Он понял это, когда Ира сзади своими грудями-полусферами вжалась в его спину. Но они казались не такими мягкими и приятными, как тогда, на конюшне, они были твёрдыми, как камень, болезненно разрывая его плоть. Теперь всё было грубо, жёстко. Наверное, точно так же много веков назад воительницы-амазонки насиловали своих пленников-мужчин.
После этого они лежали, навалившись друг на друга разгоряченными телами на неразложенном диване. Слабый свет, не то от окон в соседнем доме, не то от одинокой луны, скупо освещал комнату.
- Милая, ты заметила изменения во мне? – спросил он, подразумевая свою пробоину в черепе и примотанный мешочек на ноге.
- Конечно. Не переживай. Всё до свадьбы заживёт. – Ответила она, гладя его по ёжику только-только начинавших отрастать волос.
- Твоей или моей? – Тут они оба рассмеялись. – Спи миленькая, времени мало.
И обнявшись руками, переплетясь ногами, они уснули.
Предательски закрякал будильник.
- Что это? – спросила Ирина.
- Самка утки-крякуша, я установил звуки зверей и птиц на свой будильник, - объяснил Большое Дуло. – Теперь просыпаюсь, как в лесу.
Светало, в комнате были хорошо видны мебель, предметы, их обнаженные тела.
Они быстренько оделись, вызвали такси и, не поев, не выпив, тихо выскользнули из дома. Дождь-зануда, оставив лужи на земле и воздушную морось в воздухе, наконец-то закончился.
- Воздух как там… - вдохнув полной грудью, заметила она.
- Да, - подтвердил он, - вода в этом сезоне достала всех. Ничего не успевает просохнуть.
- Мокрые кони, мокрые палатки, мокрые спальники. И девчонки все в мокрой одежде… - добавила она.
- Бр-р-р,… - содрогнулся Дуло. – И некому было их согреть.
- Твой герой удрал, - осуждающе заметила она, - чем ты думал?
- Да ничем. Нейрохирурги в это время ковырялись в моем мозгу, - отмазался он. – У меня в голове до сих пор ещё всё набекрень. А каково было герою в одиночку? С ним был лишь конь, понимающий только по-алтайски, даже поговорить было не с кем! – Он перешёл в нападение.
- Больше так не делай. Ведь есть же рассказы со счастливым концом, любовью, дружбой, хэппи-эндом. Вот и пиши об этом.
- Слушаюсь, моя госпожа!
Так мило перешучиваясь, они быстро и незаметно добрались до аэропорта.
Аэропорт Большое Дуло не любил, тот напоминал ему хищное чрево гигантского животного с технологическими отростками-аппендиксами, предназначенного для переваривания-пропуска через себя пассажиров-муравьев.
Они вошли внутрь этого чрева, забрали из камеры хранения рюкзак, отыскали нужную стойку регистрации на рейс.
Все было бы буднично и привычно, если бы не было так печально. Ведь им предстояло расставание, возможно, навсегда. И это нагоняло на него тоску и уныние.
Возможно, эти чувства передались и ей, она тоже погрустнела и замолчала. Остановившись посреди людского потока, они обнялись и молча встали неприступной скалой, которую обтекали потоки бегущего человейника, чувствуя себя чужими на этом празднике движения.
Она – загорелая, пышущая здоровьем, с косой-хвостом и большим рюкзаком. Он — полулысый, бородатый, бледный и осунувшийся. А вокруг них сновали и сновали пассажиры-мураши, неся на себе всевозможный багажный скарб.
- Слов нет, - молвил печально Большое Дуло, - а хочется сказать что-то хорошее, но ничего в голову не идет.
- Молчи, и так всё ясно, - вздохнув, ответила она.
- Слушай, а мы с тобой не фотались на память! Непорядок, тебе же надо для своего блога в интернете. Напиши, что это была командировка в универ – побратим. А я сойду за завкафедрой беспозвоночных.
Они дружно рассмеялась над удачной шуткой.
- Вон девчонки вроде не спешат, давай их попросим, - предложил он.
- Давай, - кивнула она. – Сфотаемся на мой телефон.
Девушки серьезно отнеслись к их просьбе и взялись за дело, словно профессиональные фотографы. Они с удовольствием позировали им, особенно он, нарочито выпячивая для кадра то «пробоину» в голове, то привязанный к ноге мешочек под шортами, то «шахидскую» бороду.
- Красавица и чудовище, - сострил он.
- Нет, раненный рыцарь Ланселот и покоренная им принцесса, - отвечала она, настроившись на его волну юмора.
- Ваше высочество, - дурашливо обратился к ней Дуло, - когда в следующий раз будете в Антарктиде, найдите самого жирного и ленивого пингвина и пните его по заднице от всей души. Это от меня, чтобы больше не обижал девчонок-полярниц.
Чувство юмора окончательно вернулось к ним. Ирина, улыбнувшись, вспомнила эпизод, когда завидев забавного пингвина-увальня, подошла к нему, чтобы приласкать и погладить казавшуюся ей няшкой зверушку. А тот оказался не столько пингвином, сколько злобным чёртом: агрессивно напал на неё, колотя короткими крылышками и щипаясь длинным клювом.
- А лучше привези чучело из него, - попросил он.
- Нет, то чучело будет жить на моей кафедре, -