Макáбр Вселенной

— Кривой, сейчас быстро осмотришь двигатель, приведёшь его в чувство и возвратишься назад. Времени у нас мало, надо успеть до того, как нас затянет за горизонт событий чёрной дыры — распорядился капитан Крик. Космический корабль «Плачущая Леси» был не в лучшем состоянии. Двигатель работал с перебоями, а иногда и вовсе останавливался, и только несколько человек в команде Крика знали, как с этой проблемой справиться. В число этих «нескольких человек» входил Кривой. Капитан корабля в последнее время слишком полагался на мнение Кривого, и это многим не нравилось. К тому же появилось опасение, что тот может донести кэпу о растущем недовольстве. Зуб передал скафандр Кривому, а двое других, глядя друг на друга, злобно оскалились. Кривой надел скафандр, взял аварийный комплект и направился к выходу. Он давно почувствовал, что у троицы — Зуба, Лысого и Дятла по отношению к нему возникло сильное чувство, а именно – ненависть. Но сейчас, кривозубый мужчина с пшеничной копной волос, был сама любезность. «Возможно, я себя накручиваю...» — подумал Кривой и, проверяя закреплён ли трос, вышел в открытый космос.
Проверка двигателя заняла немного времени. Убедившись в исправности механизма, он уже собрался возвращаться, но задержался и застыл в изумлении, глядя на чёрную дыру.
Пират Кривой большую часть жизни провёл в космосе, и красоты Вселенной были сродни обычным планетным пейзажам, которые видят люди, живущие на твердой почве. Для них трава, деревья, степи, горы — обыденность, как для него те же звёзды, планеты. Но около чёрной дыры ему довелось быть в первый раз. Сейчас вокруг Кривого кружило огромное количество звёзд, которых будто притягивало к зияющей бездне. Казалось, абсолютно все они стремились попасть туда и навсегда кануть в небытие. «Как несчастный человек, пытаясь заглушить горе, забывается ромом, так и светила, наверное, хотят раствориться в тёмной бездне. Зачем им стремится туда, если только не исчезнуть? Другая цель была бы бессмысленна» — подумал Кривой, отталкиваясь от корабля. Но, когда он снова собрался подтянуться к «Плачущей Леси» с помощью троса, то его натяжения, к своему ужасу, не ощутил — трос обрубили. Обрубок троса лениво колебался в пространстве в такт движениям Кривого. Несколько секунд понадобилось пирату, чтобы осознать и оценить ситуацию и с ужасом понять: он медленно удаляется от
«Плачущей Леси». Туда — в сторону чёрной дыры, которая с «любопытством наблюдала» за развернувшейся трагедией.
Кривой выругался, увидев в иллюминаторе корабля ухмыляющиеся физиономии Лысого, Зуба и Дятла.
— Ну что Кривой? Приятной поездочки? — раздался в динамике скафандра, издевательский голос Лысого.
— В один конец! — прокричал Дятел и разразился диким хохотом.
Динамик зашипел, выплевывая шум и голоса троицы.
— Твари, кэп узнает... — выдохнул злобно несчастный, но договорить не смог — в динамике снова послышался издевательский смех.
Зуб, ставя точку в диалоге, глумливо произнёс:
— Не нужно было совать свой нос, куда не надо! Старый пёсик послужил хорошую службу, пора и на покой. Бай-бай, собачка, удачной смерти.
Наступила тишина...
Какое-то время Кривой смотрел вслед уходящему кораблю, который удаляясь, всё более напоминая звезду. Маленькую предательскую звездочку. Ему не верилось, что всё это было реальностью, он отказывался понимать происходящее. «И вот так жалко закончится история пирата Кривого? Казнь с помощью чёрной дыры — самая страшная смерть, которую можно придумать. Космос делает из меня инвалида, который может лишь бессвязно мычать, лёжа на кровати. В моём случае «мычание и лёжка на кровати» — это небольшие перемещения с помощью телодвижений, что в невесомости ничего не значат. Другая проблема — кислород. Но пират Кривой предпочтёт, чтобы тот закончился раньше, чем огромное чёрное око будет насколько близко, что они смогут «пожать» друг другу руки.
Скорость перемещения Кривого постепенно увеличивалась, но он не чувствовал приближения смерти. Словно его «био» не воспринимало всё как из ряда вон выходящее. И как будто такой смерти не существовало, а происходящее было рядовым событием. Часть сознания, отвечавшее за всё человеческое в Кривом, лишь горестно вздыхала, предчувствуя печальный конец. Бывалому пирату было грустно и обидно. Хотелось кричать, плакать, что-то делать, а не бессмысленно вот так болтаться! И Кривой решился.
Развернувшись на сто восемьдесят градусов, он заглянул прямо в ненасытную утробу чудовища. Черная дыра ARM-3608, или в просторечии «Армада», предстала во всей красе. До этого Кривой смотрел на нее только издали. «Так близко я ни разу её не видел! Какая огромная... Нет... Величественно не измеримая... — подумал пират, продолжая лететь прямо в смертельные объятия «Армады». — Звёзды сверхгиганты — ничто по сравнению с чёрной бездной. Разрываясь на части, на атомы они навсегда поглощаются её глубиной. Меня — человека чёрная дыра даже не заметит».
—Кукушка, кукушка, сколько жить мне осталось? — этот вопрос был адресован в никуда и никому.
— Секунды... — шепнул вкрадчивый голос, который принадлежал одновременно бездне и смерти.
Пять...
Неизвестность… Что чувствует человек, летящий прямо во врата ада? Кривой не знал. Ему казалось, что это происходит не с ним, а с героем некого фильма. Да, ему было страшно, но не от приближения смерти. Его пугала неизвестность. Часы, что были встроены в скафандр, нехотя шли, преодолевая секунды как минуты, а иногда Кривому казалось, что они и вовсе останавливались. Его тянуло к черной дыре с все возрастающей скоростью и звёзды, которые уже было начали приобретать размытый хоровод пляски, замерли.
Четыре...
Время… Застывшее время, готовясь сделать рывок, начинало разгоняться, обретая неимоверную скорость, словно не сам Кривой вращался вокруг чёрной дыры, вместо него вращались секунды, минуты, часы, дни, недели и месяцы. Он видел, как менялся мир: вот звёзды приобретали жизнь, двигались, сияли ярче, гасли, взрывались и зарождались заново — словно люди, проживали свои судьбы и после бесследно исчезали. Пустились вскачь десятилетия, столетия и тысячелетия. События настолько быстро сменяли друг друга, что Кривой еле успевал понять, что конкретно ему вселенная пыталась показать. А она исполняла свой макабр в конечное мгновение «эпохи звезд». Жизнь светил продолжалась, но теперь она сопровождалась хаотичной сменой цивилизаций. Космос превратился в поле сражения, где шла борьба за выживание разных рас. Войны, перемирия, вымирание, зарождение новой жизни — жизнь и смерть схлестнулись в невообразимой битве, не желая уступать друг другу ни в чём. Происходящее носило жестокий и одновременно прекрасный характер. Кривой залюбовался. Но ненадолго.
Три...
Распад… Как резвые кони, галопом сорвавшись, через всю вселенную пронеслись, не разбирая дороги, световые годы. Начался период распада. Вселенная тяжело дышала. Взрывы, столкновения звездных систем были сродни кашлю больного человека, а зарождение новых квазаров – подобно огромным китам, всасывающим в себя воду. Новые звезды уже не вспыхивали радостным светом, они были тусклы, и их короткий жизненный цикл стал равен нескольким секундам. Космос приобрел бело-коричневый оттенок. Это был цвет болезни. Войды2, как проплешины на голове стареющего человека, появлялись то тут, то там.

Два...
Агония… Вселенная билась в предсмертных судорогах. На секунду Кривому показалось, что все возвращается на круги своя. Космос не был так гол как несколько мгновений назад, но редкие скопления звёзд появлялись и тут же исчезали. Все вокруг содрогалось. Настал период чёрных дыр и, макабр Вселенной приобрел поистине уникальные движения. Они сочетали последние остатки жизненных сил и мгновений, как будто сердце болеющего существа делало последние свои удары. Пространство заполнилось чернотой, и лишь несколько нейтронных звёзд перемигивались между собой. Из их бесконечного числа погасли последние жалкие сотни, и лишь одна сияла где-то вдали. Она была так же одинока, как и Кривой сейчас и также окружена чернотой. Звезда и он поглощались бездной.
Один…
Вечная тьма… Звезда погасла, покинув свою жизнь с достоинством, оставив Кривого в темноте. Сейчас его окружали миллиарды чёрных дыр — призраков умерших звёзд. Продолжая движение, они начали закручиваться в одну огромную «Королеву-бездну». И когда последнее чёрное око слилось с общим глазом, Вселенная «поклонилась» в завершении своего танца смерти. Последнее, что увидел Кривой, с улыбкой превращаясь в сингулярность, – это огромный взрыв смерти старой Вселенной.
Новая, молодая Вселенная, зарождаясь «пробивала» себе дорогу в этой бесконечности времени и пространства. Жизнь Кривого погасла среди черных дыр так же незаметно, как угасли другие звезды. «Армада» дала простому человеку свой «глаз», чтобы тот увидел всё ничтожество Вселенной перед смертью и величие её зарождения. Зачем? Трудно найти правильный ответ, но можно не сомневаться: в последний момент своей жизни пират Кривой увидел макабр Вселенной.