Жизнь вечного студента, или Анатомия всего... 13

12. https://fabulae.ru/prose_b.php?id=148893

Вернёмся всё же, вместе с постигающим медицину Джоном, к микробиологии, чтобы вспомнить великого французского учёного Луи Пастера, который знаменит многими открытиями и свершениями. Он доказал невозможность самозарождения жизни на Земле в современных условиях. А откуда и как вообще появилась Жизнь?! Этот вопрос остался открытым для всех нас…
Джон был склонен думать не о божественном творении, а о зарождении живой материи из неживой около 4 миллиардов лет назад в необозримом пространстве Вселенной, в галактике Млечный путь, в Солнечной системе, на планете Земля. А до этого появление органических молекул из неорганических. Такая вот длительная эволюция, а не креационизм мыслились вечному в душе студенту.
Хотя и внеземное происхождение жизни отрицать не стоит, споры микроорганизмов могли распространяться по Вселенной. Но ведь перед тем, как распространяться, они должны были где-то появиться!

Джон поражался творческой, научной активности Луи Пастера. До занятия наукой, химией, микробиологией, он серьёзно занимался живописью, достиг больших успехов и признания профессионалов. Выявив изомерию винной кислоты, французский учёный стал основателем стереохимии – учении о пространственном различии в строении молекул одного вещества.
Он изучил эпидемию тутового шелкопряда на юге Франции и способствовал спасению шелководства. Он доказал не химическую, как тогда было принято думать, а биологическую природу брожения, которое производят дрожжевые грибки. Он также придумал пастеризацию для сохранения вина, пива, молока…
А самое главное, Пастер доказал, что причиной многих болезней являются микробы и научил, как их предупреждать. Он создал вакцины против страшных болезней – сибирской язвы и бешенства, чем спас сотни тысяч людей, которые до этого погибали в страшных мучениях. Для борьбы с бешенством по всему миру развернули антирабические пастеровские станции, где укушенным больными животными людям вводили изобретённую учёным вакцину.

Пастер стал одним из основателей микробиологии и иммунологии. Он способствовал введению антисептики в хирургию, чем занялся английский врач Листер. Он был химиком, а не врачом по образованию, но его вклад в медицину бесценен. Как одержимый, он трудился годами без отпусков и выходных, а когда перенёс инсульт, самоотверженно продолжил работу полупарализованным. Джону, конечно, было далеко до подобного трудолюбия и целеустремлённости, но такое и не каждому дано, то одержимость научного гения.

С авторитетом французского учёного Луи Пастера в бактериологии мог поспорить тогда только немецкий врач Роберт Кох. Эти знаменитые охотники на микробов стоили друг друга! В их соревновании за первенство в науке о микробах играла роль и национальность. После франко-прусских войн Пастер и аннексии Эльзаса с Лотарингией, он с большим предубеждением и даже враждебностью относился ко всем немцам.

Доходило до курьёзов. Он, как истый француз, был сторонником вина и не любил пиво. Но вопреки этому занимался производством и сохранением пива, только в пику традиционным успехам в пивоварении немцев. А если говорить о серьёзном, то между немецким и французским учёным шёл принципиальный спор по вопросам инфекционных заболеваний, их профилактике и лечению. Особенно это относилось к такой широко распространённой в Европе, губительной болезни, как туберкулёз.

Микобактерию туберкулёза (Mycobacterium tuberculosis) открыл Роберт Кох, поэтому возбудитель страшной болезни называют ещё палочкой Коха. До этого он открыл бациллу сибирской язвы и полный цикл её развития. Для распознавания различных бактерий он, придумал их окрашивание анилиновыми красителями, значительно усовершенствовал приёмы и технику микроскопического исследования. Он стал культивировать бактерии не в бульоне, а на твёрдых питательных средах. Кох доказал, что причиной нагноения ран являются бактерии, чаще всего стафилококки.

Когда-то, миллиарды лет назад, от одноклеточных микроорганизмов произошли многоклеточные. За миллиарды лет многоклеточные эволюционировали до поразительного многообразия видов, включая человека. А микроорганизмы стали причиной их опасных болезней, смертельными врагами. Такова диалектика природы!
Во времена Пастера и Коха туберкулёз являлся неизлечимым смертельным заболеванием, унёсшим в могилы миллионы людей. А сколько талантливых писателей, художников, музыкантов ушли преждевременно из жизни из-за чахотки! Джону особенно запомнилась ранняя трагическая смерть Антона Павловича Чехова от чахотки, его последние предсмертные слова: «Ich sterbe! Я умираю!»

Изобретённый Робертом Кохом туберкулин не годился для лечения коварной болезни, он часто даже давал обострения. Широко разрекламированный препарат вызвал скандал, а не триумф. Чтобы его пережить, Кох даже уехал в Египет на эпидемию холеры, а потом в Индию.

Только с открытием антибиотиков медицина научилась эффективно бороться с туберкулёзом. Но микобактерии туберкулёза обладают выраженной устойчивостью к вредным для них лекарственным препаратам, а также большой изменчивостью и пластичностью. Не убитые лекарствами, выжившие микобактерии образуют новые штаммы, которые продолжают заражать и убивать людей. Палочка Коха до сих пор не побеждена. Отдельная наука – фтизиатрия посвящена изучению и лечению туберкулёза, борьбе с палочкой Коха. Отец Миши, приятеля Джона из одной с ним студенческой группы, трудился фтизиатром и работы у него было через край, причём, стоит отметить, болеют туберкулёзом совсем не только оказавшиеся на дне общества.

А есть и другая микобактерия (Mycobacterium leprae), которая вызывает лепру или проказу. Эта болезнь известна с древнейших времён, о ней не раз говорится в Библии. Лепра была распространена в Древнем Китае, Индии, Египте. Проказа стала бичом Средневековой Европы до смертельных эпидемий чумы и холеры, вспомним по историческим романам, как тогда боялись прокажённых. Ещё Джон вспоминал прокажённых из рассказов об аборигенах южных морей Джека Лондона.

В отличие от чумы и холеры, убивавших людей за несколько дней, проказа развивалась медленно. Возбудитель проказы не может жить вне человеческих клеток, поэтому он не спешил убить человека, он действовал годами, медленно, но неуклонно. У людей терялась чувствительность, немели руки и ноги, разрушались, исчезали пальцы, поражались глаза, кожа, верхние дыхательные пути. Выглядели они пугающе, их называли живыми мертвецами, испытывали перед ними мистический ужас.
Прокажённых отделяли, изолировали от всех людей, включая самых близких. Они ходили в особых рубищах с колокольчиками, чтобы все знали об их появлении. Их поселяли в лепрозориях при монастырях, максимально ограничивали контакты с окружающими. Лекарств против лепры в Средние Века не существовало, но строгая изоляция больных сыграла свою роль, прокажённых становилось всё меньше.

Потом появились и лекарства, которые в случае своевременного назначения могли вылечить прокажённых. Но больных всё равно обязательно помещали в лепрозории. Главным врачом лепрозория, как уже говорилось, работал в Каракалпакии тесть студента Лобарева или просто Лба, друг-приятеля Джона по общежитию. С проказой в странах Советского Союза боролись успешно, чего нельзя сказать про тропические страны Азии, Африки, Южной Америки. Там больны сотни тысяч человек, тысячи из них каждый год умирают.

Хотя, конечно, в современном мире есть инфекционные болезни гораздо более опасные, чем лепра. Часто их причиной являются не бактерии, а вирусы, неклеточные образования, которые размножаются только внедрившись в живую клетку. Они состоят из ДНК или РНК и белковой оболочки. Они поражают животных, растения, грибы и даже бактерии…Вирусы стоят на грани живого и неживого, ведь вне клетки хозяина они скорее биополимеры, чем живые организмы. Когда и как появились вирусы до сих пор точно не ясно, существуют разные теории их происхождения.
Джону вирусы видеть не пришлось, потому что их можно рассмотреть исключительно в электронный микроскоп, в который можно увидеть даже атомы, а Джон работал в институте только с оптическими микроскопами. Впрочем, открывший вирусы русский учёный Ивановский доказал их существование теоретически, воочию он их тоже не видел.
- И всё же, как хорошо увидеть невидимое, - думалось иногда Джону.

14.