Интеграция в немецкое общество: в школу

Мы приехали в Германию летом 1993 года, с волной переселенцев из бывшего Советского Союза.

Поселили нас в Берлине в семиэтажном общежитии. Один этаж был занят немецкими немцами, и ходили слухи, что это были немцы, которые могли бы остаться бездомными, если бы не предоставили им это общежитие. Остальные этажи были заняты русскими немцами, так называемыми поздними переселенцами.

Моему сыну было тогда 16 лет, и он как раз окончил среднюю школу и мог бы сдать выпускные экзамены. Но я наслушалась антисоветской прозападной пропаганды, в том числе о том, что это в Союзе без бумажки ты букашка, а с бумажкой человек, на Западе, мол, всё не так и документы совсем не важны, и решила, что сыну не нужен аттестат об окончании средней школы.

В общежитии нас встретил социальный работник, обещавший помощь во всех вопросах. И я сразу сказала ему, что мой сын хочет продолжать учиться.

Через несколько дней социальный работник сказал мне, что мой сын, к сожалению, не сможет учиться в школе, потому что ему уже 16 лет.

В Берлине есть коллегии (Kolleg, производное от латинского слова collegium) - образовательные учреждения для выпускников средних школ из других стран, которые хотят учиться в немецких вузах. После окончания коллегии они сдают абитуру - выпускные экзамены, и эти же экзамены дают право на поступление в вуз.

Я решила, что раз моему сыну нельзя учиться в школе, то можно в коллегии.

Приехала в коллегию, там со мной разговаривали по-русски, не по-немецки, как во всех других местах, включая общежитие. Сказали, что в коллегию принимают только с аттестатом об окончании средней школы. И посоветовали аттестат купить. Попросить родственников, оставшихся в России, чтобы купили аттестат.

Но, извините меня, начинать жизнь с обмана? С купленного аттестата?

Я продолжала бегать савраской по Берлину и искать, куда можно пристроить моего 16-летнего сына без аттестата.

Весь народ из нашего общежития был при деле. Дети ходили в школу, взрослые на шпрахкурсы - курсы немецкого языка. Курсы оплачивал или арбайтсамт, или социаламт (или ведомство по труду и занятости, или социальное ведомство). Последнее оплачивало курсы пенсионерам и т. п.

Только мой сын был не при деле. Даже на курсы немецкого языка его не принимали, потому что никто не хотел их оплачивать.

Социаламт не ставил его на учет - требовал справку из арбайтсамта о том, что он не получает пособия по безработице.

Арбайтсамт не давал этой справки, потому что мой сын не стоял у них на учете. А на учет его не ставили в арбайтсамте потому, что он нигде раньше не работал.

Так я и ходила из социаламта в арбайтсамт и обратно, и никто не мог подсказать мне, куда же можно устроить моего недоучившегося сына.

Чтобы была у моего сына хоть какая-то справка об образовании, я поехала в сенат по образованию с школьными табелями моего сына, и ему признали их как окончание Hauptschule. Hauptschule переводится как главная школа.

К тому времени я стала посещать курсы немецкого языка аж в двух Volkshochschulen (народный университет). И спросила преподавателя, что такое Hauptschule.

Он объяснил, что это самая нижняя ступень образования. Не то что в вуз, выпускников таких школ принимают учиться не на всякую рабочую специальность. Например, не примут учиться на медсестру или на квалифицированного рабочего.

Пришла я домой (в общежитие) и порвала справку об окончании Hauptschule на мелкие кусочки.

Наконец нашла я один проект, куда принимали таких неприкаянных молодых иностранцев, как мой сын.

С ними там занимались немецким языком и вообще онемечиванием, то есть интеграцией. Из нескольких недель, которые мой сын провел с ними, неделю они жили в палатках на озере Ваннзее, и я думаю, что вообще неплохо проводили время и что учебой их не перегружали.

Но тут наконец арбайтсамт принял решение взять на учет моего сына и потребовал принести справку из школьного ведомства о том, что они не настаивают на посещении школы.

Тут меня стукнуло: школьное ведомство! Я и не знала, что такое существует. Пошла туда и попросила направить моего сына в школу учиться.

Тут же я распорядилась, чтобы он больше не ходил в тот проект для молодых иностранцев.

Забегая вперед, расскажу, что дочь моих знакомых участвовала в таком проекте. Они жили в другом общежитии, социальный работник им помогал, а не мешал, как нам, и устроил ее. Так потом девочку еле-еле приняли в специальную гимназию, после которой можно было учиться в вузах на экономических специальностях, и ни на каких больше. После того, как мать написала кучу жалоб на дискриминацию, приняли дочь в эту гимназию.

В школьном ведомстве меня отругали за то, что я пришла устраивать сына в школу после начала учебного года:

- Где вы были раньше?

У меня не было сил и не хватало словарного запаса рассказать о том, что это социальный работник общежития так помог нам с устройством в школу.

Этот социальный работник устраивал младших школьников в начальную школу, а школьников постарше в Hauptschule (переводится как главная школа).

Hauptschule - это школа для детей, которые не хотят учиться. В этой школе их держат до 16 лет - в Германии посещение школы до 16 лет обязательно.

Уж не знаю, или это узость мышления нашего отдельно взятого социального работника, что ему не пришло в голову, что для 16-летних есть и другие виды школ в Берлине. Или же он выполнял директивы по социальной интеграции поздних переселенцев.

Нам раздавали буклеты о воспитании детей, сочиненные специально для поздних переселенцев. И в них говорилось буквально следующее: "Не ставьте перед своими детьми слишком высокие цели. Окончание Hauptschule - прекрасный результат".

Забегая вперед, расскажу, что были в нашем общежитии девочки, сразу ставшие отличницами в Hauptschule и которых потом приняли в гимназию, а потом и в университет.

Но в Hauptschule им пришлось нелегко. Детей переселенцев там обижали, били. Причем не разбирались, большие они или маленькие, мальчики или девочки.

Мой сын говорил, что начали это наши переселенцы, это они обижали и били немцев первыми, но они уже отучились, а теперь новенькие расплачивались за них.