Когда был я маленьким родители нередко возили меня на дачу к бабушке. Думаю, было такое у всех: привезли вас несмышлёного на дачу на пару неделек, да уехали себе по своим делам. А ты сиди себе да гляди в бескрайнее небо, полное ярких незабываемых звезд (чего в городе, конечно, и подавно не увидишь), объедайся себе малиной, да пей чай с молоком. По утрам встречай себе закаты, днями бегай по полю да палками гоняй несчастных воробьев, а по вечерам возвращайся домой с окровавленными коленками после жутких схваток с просёлочными дорогами, но с улыбкой такой что даже чеширский кот смог бы горько позавидовать.
Однако как бы там ни было, страшно я не любил это дело – ездить на дачу к бабушке. Причин на то у меня было много, но самая основная, самая весомая из причин – это соседские дети. Ну какие же престранные были существа! Сейчас конечно я могу посудить что дети, хоть создания весьма и весьма жестокие, а все-таки обыкновенные дети, но тогда будучи точно таким же ребёнком я конечно был уверен, что они – сущие дьяволы воплоти и самое худшее что могло со мной случиться – это скорая встреча с ними.
В общем было это лет пять назад, бабушка взяла меня с собой на дачу на пару недель, как уже было описано выше. По приезде было видно только густой зеленый лес, деревья обрамляли весь небосвод, сквозь их кроны нежно пробирались золотистые лучи дневного солнца. Если же взглянуть вниз, прямо себе под ноги (что в детстве было моей любимой привычкой, что сохранилась у меня и по сей день) увидеть ты мог исключительно грязь, к нашему общему счастью дождей не лило и грязь была вполне сносной для моих белых начищенных кроссовок. Под крошечными листиками прятались лягушки. Не важно большие они были или маленькие, их чудный необыкновенный вид забавлял моё детское сердце. Лягушки всегда казались мне удивительными инопланетянами, которые прилетели на землю, чтобы по какой-то неведомой причине играться тут с дворовыми детьми. Думаю, им просто страшно надоела их работа на Марсе. Или, например, на Нептуне. Нептун действительно подходит лягушкам куда больше. Он большой, синий и самый-самый холодный, как и сердца этих хладнокровных существ. Их безразличные глаза всегда шныряли непонятно куда.
Когда лес уже пройден, в кустах прячется дом. Дом весь обугленный, сгоревший. Тёмен, словно смола и страшен, как кошмар мрачной ночью. Что-то всегда притягивало меня к этому дому. Его загадочность будоражила моё любопытство. Слева от Черного Дома мостик. Мостик красивый, совсем новый. По нему в середине дня обыкновенно пробегали ящерицы, впрочем, тогда такие тайны этого места были мне еще не известны. Известно было одно – комаров много, прелестей мало.
Пока дошли мы до нашего домика, насчитал я домов шесть, хотя математик из меня как из дуба сосна, а из серебра золото. Домик был конечно премилый: из белого кирпича, спереди было по миллиарду крошечных окошек, крыша ярко красная (как я запомнил), со стены свисает миллионы виноградных листьев – самая прекрасная часть Домика. Во дворе был небольшой прудик, в нем плавали две пластиковые кувшинки и большая жирная жаба. Жаба была настоящей, не пластиковой.
В саду было уйма красочных цветов и конечно же по законам мироздания целый куст малины и ещё всяких ягод.
Вход в Домик представлял собой маленькую деревянную лесенку и кружевную сетку, которую повесила бабушка, потому что на улице жарко, а комаров тут много, а прелестей мало, как уже было описано выше.
Конечно, в самом Домике было не так уютно, как снаружи. У входа стоял коричневый диван, рядом то самое окно с миллионами крошечных стеклышек, потом стол, покрытый скатертью с овощным рисунком, в углу квадратный телевизор, потом стоял шкаф, никогда я не видел, чтобы им пользовались. Следующая комната - кухня, там я бывал очень уж редко, поскольку делать мне там было абсолютно нечего, кроме как таскать оттуда какую-нибудь посуду. На стенах в кухне весели кастрюли, сковородки, чашки, полотенца, пауки и клейкие ловушки для мух. Тут было одно единственное маленькое окошко, сверху с раковины.
В глубине Домика были жилые комнаты, нравились они мне меньше всего, поскольку место в них мало, духота стояла как в микроволновке, а заняться в них было нечем. Также стоит упомянуть один немало важный факт – я человек до боли в голове и звона в ушах боящийся насекомых. Насекомые всегда казались мне жуткими, страшными и неправильными существами. Будто кто-то в какой-то момент решил положить абсолютно нормальное насекомое на хирургический стол. И тогда точный, но совершенно сумасшедший нож в руках врача сделал из изящного насекомого черную невнятную жижу с шестью, а то и более лапками. Крохотными лапками, которые постоянно содрогаются и спешат.
