Отнять награбленное

   Он поселился рядом со всеми обывателями городка под названьем Пустошь. Потом добавились к названью белая, об этом будет рассказ.
Однажды в город повадился…
— Чёрт его знает, кто он, — сказал один, увидевший, как некто перелезает через его забор, — как будто исчез потом, а вещи будто испарились сами. Смотрю — есть оно, потом уже нет. Куда, думаю, может запропаститься?
И так, очевидец, он же — пострадавший, видел свои исчезающие вещи и ничего не мог придумать большее, чем назвать это чертовщиной. Кого искать-то? Он же невидим. Только один раз удалось увидеть вора, когда тот перелезал через забор.
Никто не задумывался: врёт ли очевидец? Сами понимали, что дело тут нечистое. Стали пропадать вещи и у других людей. Они не видели всё так явно, как первый пострадавший, но о воре заговорили всерьёз. Пришлось обратиться в муниципалитет города, которому, видно было невдомёк, что дела граждан их касаются напрямую. И когда у жены одного депутата было отобрано кольцо, которое стоило «несусветные» деньги, уполномоченные решать все проблемы города, депутаты, всполошились. Провели сразу два заседания, одно за другим, назначили уполномоченного и успокоились, не сразу, конечно. Уполномоченный, как водится, времени зря не терял и назначил двух заместителей (они нужны для работы). За это время произошло два ограбления и ещё два, пока заместители назначали уполномоченных, наделяя их правами. Немного затянулось по времени, но ведь закон не успели издать по наделению полномочиями. Горожане волновались, пока не пропала ратуша, в которой в это время заседали депутаты. Нет, жизнь в городе не прекратилась, как следовало бы ожидать, и даже вещи перестали пропадать на время. А потом снова началось.
— Ненасытный какой, — с благоговейным ужасом говорили горожане.
Посмеивались немногие и те, которым терять уже было нечего. Но стали пропадать люди, а это уже выходило за рамки дозволенного. Собрали «сход» — так назвали сборище активистов. И пока не удумались назначать уполномоченных по делам возврата награбленных сокровищ (исчезали и простые тряпки, но всё равно попадали под это определение), решили пригласить опытного специалиста. Вот здесь и вызвали переполох. Граждане кричали:
— Это всё равно, что чёрта приглашать!
Другие радовались:
— Наконец-то!
Пока некто из толпы не крикнул:
— Хуже не будет!
И добавил неопределённое число слов, из которых стало ясно, что чёрт с чёртом сладит.
Нависла тишина: граждане думали. Заговорили одновременно и все об одном — не поможет, тогда что? Ладно, договорились. Кого послать — решили. Только не может найти, гонец всюду искал — нет, не нашёл. Всплеснули руками жители, дамы заплакали: надо было раньше звать — уехал.
Только появился на равнине, так называлась часть города, которая примыкала к огородам, новый житель, назвал себя Пабамч. Неприметная личность, никого не пускал в свой дом и ел какую-то шелуху, вроде той, что остаётся от помола круп. Это замечено было, когда с его тележки упала лепёшка. Поднимать Пабамч её не стал, поехал дальше, а люди рассмотрели.
«Мы такое не едим», — решили многие.
Пабамчу многое не нравилось в людях: их эгоизм, нелюбовь к чужому мнению и зависть. Стоило кому-то разбогатеть, сразу начиналось обсуждение: зачем ему деньги и почему не даёт взаймы? И много чего ещё не нравилось Пабамчу.
Поселился он на краю города и никого не беспокоил, хотя, без объяснения причин, плохие люди стали покидать это место, уезжая из города. Потом, и это замечено, вещи, пропадающие у людей, а они продолжали пропадать, стали появляться вновь. А когда появилась ратуша, люди вздохнули свободно, хоть и не все служащие были на месте (люди возвращались медленно).
Никто не заметил нового горожанина в костёле, но он там был: религиозностью не страдал, но был ярым поклонником молитвы и молился истово.
Вернулись пропавшие люди, а вещи ненужные (о них уже забыли и не вспоминали) вдруг появились разом у всех. У первого пострадавшего все вещи уже были на месте. Однако кольцо у дамы не вернулось, как и её муж, который был не прочь сходить «на лево» от любящей супруги. И вот когда, одним из последних пропавших людей, он вернулся, стали возвращаться утраченные, как уже считалось навсегда, вещи и кольцо, в том числе.
Кто их благодетель, горожане так и не узнали, но исчез некто, кто вернул всё достояние городу. В костёле отслужили молебен, поблагодарили Бога за содеянное городу, которое помогло горожанам оценить ценность человеческой жизни и переосмыслить предрассудки потери накопленных достояний: о них жители забывают, накапливая кучу ненужных вещей взамен.
Переименование города заняло немало времени, но жители настояли, и город именовался теперь «Белая пустошь».

Двое сидели за чаем и разговаривали о том о сём.
— Как тебе?
— А ратушу зачем?
— Там люди, ну, ты понимаешь, — усмехнулся.
— Я бы и сам их оставил, но уговор есть уговор.