За короткую весеннюю ночь северный ветер шершавым языком выскоблил лёд на дорогах до зеркального блеска, зализал, будто старый пёс незаживающие раны, тронутые талой водой тусклые провалы в сугробах. Изловчившись, сплёл тонкие ветви деревьев в замысловатые узоры и хитрые узлы, некоторые из сучьев, всё ещё стиснутые ледяной лапой, обкрошились серой трухой и осыпались мелким сором.
Едва выглянуло солнце и с крыш занялась петь-звенеть душевной песнью прозрачная хрустальная капель, ветер принялся играть ею. Сбивал с сосулек набухающие солнцем пронизанные капельки и со всего широкого размаху, будто свинцовую картечь, принимался вбивать в бетон стен, оставляя расплюснутые серые кляксы своего баловства или громил каплями тонкую плёнку наста, издырявливая её и потешаясь своей выходкой.
По чистому синему небу в весенне-солнечной задумчивости медленно, будто заходя в родную гавань, плыли прозрачно-белые гиганты облака, не обращая внимания на происходящее на земле. Им, смотрящим вниз, далеки заботы засматривающихся вверх.
Оставленный на вечный прикол тёмно-синий линкор-автомобиль, не обделённый вниманием времени и коррозии, за давностью лет покрылся лишаем ржавчины, источившей кровожадно металлический кузов насквозь острыми зубами. Через них в салон иногда забирался отдохнуть или переночевать бедокур-ветер. Надёжнее пристанища ищи не сыщешь по всей округе, когда устал от озорства и шалостей.
Глебовский, 9 марта 2024 г.
|
