Свидетели 8-го дня. Глава 12

Бывает день длится дольше, чем ты предполагал, и всё находится там же, где и был
Вот почему так часто случается, что ты с человеком буквально недавно познакомился, что предполагает не особые знания друг друга, – у вас есть только близкие взгляды на окружающие вас вещи, вот и всё, – а ты уже не то что бы знаешь, а скажем так, можешь предположить, куда этот путь с ним тебя в итоге заведёт. И тут не нужно ссылаться и уповать на сопутствующие обстоятельства этой встречи, – это всё-таки свидание, и оно предполагает некую схематичность ваших действий, как минимум, зайти куда-нибудь перекусить (через этот интимный процесс многое для вас выясняется и познаётся), – когда ты интуитивно чувствуешь, что как бы ты себя не вёл и не рассуждал, – что в полной мере относится и к твоему только что обретённому знакомому, – то вы в итоге окажетесь в том самом месте, куда предполагала за вас решить и завести эта, как потом, спустя то время, когда можно будет подводить различные итоги, совсем не случайная встреча.
Что же касается вот таких схематичных предположений Алекса в сторону Евы, то он сперва несколько ошибочно подумал о её предложении пройтись. Посчитав, что она таким образом обозначает путь отсюда до какого-нибудь кафе. Где можно было восполнить свои силы и в спокойной обстановке восстановить свои потраченные нервы, которые куда бы ты не ходил, каким-нибудь неожиданным и заметным только в последствии способом очень живо растрачиваются до такой степени, что вечером по приходу домой, часто бываешь не в себе и раздражительным.
В сторону этой версии также благоволил думать внутренний позыв голодного желудка Алекса. Отчего-то мыслящий социальными аспектами своего права, инстинктами, как очень правильно и здраво стали воспринимать и понимать реалии внешней и внутренней действительности жизни человека архитекторы новой нормальности, уставшие намекать, а затем прямым текстом указывать человеку на некоторые нестыковки в теории эволюции Дарвина, теперь и сегодня, наконец-то, можно о нём наглядно и неприкрыто говорить, как о лжеучёном, чьи труды и идеи основывались на конформизме того, колониального времени, где эксплуатация человека человеком и все виды дискриминации опять же человека, считалась не социальной проблемой, а естественным, природным фактором, им названным естественным отбором. Чья суть не заключается в угнетении и порабощении менее развитого человека его более развитым сородичем, а это такой эволюционный путь человека, который ведёт к созиданию, становлению и процветанию человечества.
Что современными архитекторами ума и реальности, с высоты нынешнего времени, а значит большей правоты в сравнении со всем прошлым, которому нечем крыть своё будущее, было отторгнуто, отменено и отвергнуто, как ничего не имеющее общего с настоящей действительностью. И Дарвин со своей идеей сверхчеловека, и никак не иначе, и со своим скотским отношением к венцу творения природы, человеку, кому он приписывает не свойственные ему скотские формы поведения и отношения к своей и чужой породе, – человек мол, в своих решениях не полностью самостоятелен и не самодостаточен, и в нём имеют большой вес инстинкты и что самое для современного поразительно слышать, стадное чувство, – должен быть записан в гомофобы. Раз он считает человека, не имеющего право на свою индивидуальность развития мысли и жизни.
Но к некоторому удивлению Алекса, они всё время проходили мимо такого рода заведений, где предлагается отдых для ног и души, которая впитав в себя ароматы местных предложений, начнёт успокаиваться. Ну а когда они свернули с проспекта в сторону внутренних дворов, то Алекс очень даже в себе заинтриговался этой схемой реализации своих на его счёт планов Евой. Кто, как и всякая представительница женского пола, на любой ваш счёт имеет свои разработки и решения. И если её планы в вашу сторону заводят вас в сторону пока что не тупика, но очень близко к нему, на задворки парадной жизни, то тут хочешь того или нет, а напряжёшься и предположишь тут всякое. Где наряду со всяким пикантным и такими затаёнными предложениями, которые осуществляются только в стороне от глаз, и лучше в самых безлюдных местах, Алексом, уже раз ставшим свидетелем того, что и кого можно встретить на таких задворках жизни, надумалась не самая для него приятная встреча с местным колоритом жизни, людьми отвергнутыми парадной жизнью. И оттого живущих на милость вот таких как вы, заблудившихся людей. Кто отчасти стал чёрств сердцем от такой своей, вся в удовольствиях жизни, и вас нужно немного растрясти, чтобы вы душевно стали чище.
Но как вскоре выясняется Алексом, то ни в одном из своих предположений он не попал в точку. И это выяснилось не со слов Евы, которую Алекс уже было собрался спросить с лёгким ироническим подтруниванием: «И куда вы меня заводите?». Но когда они оказались у одного мрачного здания, очень похожего на заведения исправительного значения, то Алекс за между прочим шутливо спросил её: «А это случайно не подземная парковка?», и …Ева не успела дать ответа, как выезжающая из специальных ворот машина, дала более чем вероятную подсказку на это.
Но это не всё, к чему догадливо пришёл Алекс. А когда они оказались в глубине самого подземного паркинга, то Алекс при виде стоящих там автомобилей со своими знаками отличия в виде песочных часов на колпаках колёс, понял, в какой паркинг они зашли и зачем они сюда пришли. Ева хочет через этот, не парадный вход, попасть внутрь здания. И единственное, что Алексу непонятно из действий Евы, то зачем она так спешит. Хотя и это понятно. Она не спешит, а она ему не даёт время для того, чтобы передумать идти с ней сюда. И подтверждение этому Алекс видит в брошенном на него косом взгляде Еве тогда, когда он только понял, где они оказались сейчас.
Ну и Алекс, видя в Еве некоторую неуверенность и сомнение в нём, – не захочет ли он заупрямиться, видя, что его не спросили и сразу привели сюда, – решает всё это в ней развеять, указанием на то, куда им надо идти.
– Нам сюда. – Кивая в боковую излучину, говорит Алекс. И Ева его поняла и благодарна за то, что он принял её такой, какая он была, есть и будет всегда. В чём-то безрассудной, в чём-то рассеянной, часто растерянной, но при этом всегда самой собой, в итоге из всей этой разбросанности себя собирающейся в эту саму себя.
Алекс многозначительно так кивнул ей в ответ на этот её взгляд благодарности и теперь уже он ведёт её ко входу в административное здание корпорации. Где при подходе к стеклянным дверям входа, Алекс как-то неожиданно для себя натыкается на то, с чем, как оказывается у него ассоциировано связаны эти входные двери. А именно с Альфисом. За которым он в прошлом проследовал через эти двери, когда тот его вначале удивил своим поведением на лестнице, которая находится прямо за небольшим вестибюлем, в который ведёт этот вход, а затем спустился сюда, чтобы сесть в свой автомобиль.
И эта мысль об Альфисе, и о вероятности один из миллион его встретить лицом к лицу на лестничном переходе, где он займёт своё наблюдательное место на стульчике, чтобы одновременно своим высокомерным и не пробивным на эмоции видом игнорировать и в тоже время всё за вами замечать, особенно то, как вас сбивает с толку и шага этот его насыщенный презрением и высокомерием взгляд с высока на вас, чего-то сильно напрягла Алекса, и он прежде чем взяться на ручку двери, заглянул внутрь через эту стеклянную дверь.
Но отсюда ничего не было видно, и чем мог довольствоваться Алекс, так только верхними ступеньками лестницы, упирающимися в эту переходную площадку. Ну и чтобы увидеть, что находится выше, надо открыть дверь и зайти. Что Алекс и сделал, приоткрыв дверь и пропустив в неё Еву из вежливых побуждений и по правилам этикета соображений, а уж только потом можно предположить, чтобы спрятаться за Евой перед взглядом к себе внимательного наблюдения со стороны Альфиса, кто всё-таки имеет возможность оказаться сейчас там.
Ну и пока весь впереди обзор закрывает идущая впереди Ева, Алекс, ведущий себя прямо необъяснимо странно для Евы, которой, конечно, приятно иметь дело с человеком, для кого вежливое обхождение в её сторону не пустые слова, и он не как все те отголоски мужского прошлого, не стесняется демонстрировать в себе рыцарство, открывая дверь ей и пропуская вперёд, но всему надо иметь меру, и нечего там, сзади, плестись за ней, пытается сообразить, а чего, собственно, его страшит в этой встрече.
– Да вроде бы ничего. – Приходит к выводу Алекс и выходит из-за спины Евы в сторону, и это надо же(!), он в один момент упирается взглядом в то, а точнее в того, кто ничего общего с Альфисом не имеет, а то, что эта она находится прямо-таки на том же месте переходной лестничной площадке, что и Альфис в своё время, то это не такой факт, который можно было бы записать в одну общую характеристику с Альфисом.
И видимо обнаружение Евой там, впереди сверху этой, что и говорить, а аж до рябения в глазах броской на внешнее выражение себя дамы во всех смыслах и местах выразительной, ей и не дало возможности обернуться назад и так сказать, и говорят, сверить свои часы со временем Алекса, кто почему-то там задержался и не спешит её догонять, чтобы затем было сподручнее вместе преодолевать этот подъём.
А тут вон какое вызывающее столько вопросов дело встречи глаза в глаза с этой, во всём красном дамой, кто без всякого стеснения и возражения хотя бы со стороны своей скромности, смотрит на вас во все глаза через призму своей более чем открытости со стороны глубокого декольте и настолько короткой юбки, что ты сам того, быть может, нехотя, из чисто дипломатических принципов и соображений, заставляющих тебя сдерживаться и придерживать при себе прямоту и остроту мнения, позволяя себе лишь различные глубокие озабоченности вашим здоровьем, которое однозначно находится в большей опасности при таком-то, больше не прикрытием ваших, не будем скрывать, просто отличных в плане стройности ног, только в ответ рот разеваешь. И Ева в себе вся застыла, не имея возможности пошевелить своей головой в сторону повернуться к Алексу, будучи уверенной в том, что она тут же будет заподозрена этой, крайне наблюдательной дамой в том, что она не слишком уверена в своём спутнике, которого этой даме в красном ничего не стоит, кроме разве что этой своей открытости, увести его прямо из-под её носа. 
А Ева никому, слышите, никому не позволит водить её за нос. Вот она и не даёт ни единого намёка и повода тоже этой бесстыжей нахалке подумать в её сторону, что она может смутить её уверенность в себе и взгляды уверенности на своего спутника, в чью теперь сторону эта нахалка так испепеляюще смотрит в отражение зеркала, лицом к которому она стоит и смотрит там не на себя, а на них поднимающихся по лестнице. Ну а Ева в отличие от Алекса сразу смекнула эту хитрость этой нахалки. Кто под видом того, что в ней возникла крайняя и немедленная необходимость в себе поправить то, что она сочла за недостаток, и обратиться в сторону зеркала единственный верный выход из этой ситуации, заняла собой эту наблюдательную позицию, и давай смущать прохожих этим своим видом