Рейс задерживали. «По метеоусловиям Екатеринбурга…» хорошо поставленным полипным голосом сообщила диспетчер.
-Ваш? – спросил он.
Евгений молча кивнул.
-В командировку?
Мужчина спросил об этом как-то рассеянно, промежду прочим. Но, поймав Женькин взгляд, изобразил интерес.
Евгений снова кивнул. Общаться не хотелось. Ненужная командировка… В ненужное время… Как не кстати Пашка приболел! Это ж его направление! Что я там, у заводчан, выяснить смогу?.. «Поройся… Выверни их наизнанку, почему агрегат не работает…» То же мне… Неделю проторчу, пока вникну, не меньше… А Дашке рожать через двадцать дней! И ещё эта задержка с рейсом… Сегодня точно на завод не попаду.
А мужчина, видимо, уже отрешился от своих мыслей и «переключился» на Евгения.
-Извините меня, ради Бога, за назойливость. Шестой час рейс ожидаю, всё откладывают…- Он погладил окладистую с проседью бороду, осмотрелся вправо- влево. –Я вот что думаю… Вы-то, небось, сегодня по своим делам тоже не успеете: пятый час уже… Может, скоротаем ожидание? Коньячишко у меня хороший,- он похлопал ладонью по внутреннему карману куртки. –По чуть-чуть… Вы уж извините, что незнакомому человеку…- Он опять приложил ладонь к груди. –Просто, я смотрю: вам тоже всё здесь в тягость…
-Аферист,- подумал Евгений. –Подмешает что-нибудь- без штанов очнёшься. Если вообще очнёшься… Хотя… три часа уже сидит, ожидает… Всхрапнул даже… Аферисты- то – они люди быстрые. Им спать некогда, «бабки» срубил- и смотался. А пусть первый отопьёт!
-Не пустят в самолёт под градусом,- попробовал он последний аргумент.
-Да о чём вы говорите! Какой «градус»!.. Пятьсот грамм на двоих- запаха даже не будет!..
-Ладно. Подождите. Место поберегите.
Евгений бросил на лавочку журнал, а кейс прихватил с собой. Сходил в буфет за шоколадом и соком.
Мужчина терпеливо ждал, положив на журнал для страховки одну из своих многочисленных сумок.
-Да, давненько я такого столпотворения в аэропорту не видел,- удивленно проговорил он, освобождая место.
-Часто летаете?
-Частенько. Мебелью с женой занимаюсь. Ну, за знакомство,- он протянул руку. –Павел Петрович.
-Евгений Николаевич.
Выпили, не чокаясь.
Коньяк действительно был хороший. Обожгло пищевод, и приятная ароматная теплота растеклась по телу. Разломили шоколад, закусили.
-Фурнитуру, что ли, везёте?- кивнул Евгений на поклажу Павла Петровича.
-Да-а… нет… это так, не по работе… -Бородач, оглянувшись по сторонам, вновь плеснул в разовые стаканчики. –Это так… Другая история… -Выпили повторно. –Ну, как?..
- Хороший коньяк, вы правы.
-А то! Дружок из Дагестана присылает. Говорит: только на заказ делают, для Москвы.
Евгений пожал плечами: всё может быть. Общаться всё- равно не хотелось. Хотелось закрыть глаза, слушать невнятный рокот толпы и засыпать. Как у моря. Но он уже чувствовал себя обязанным. Тем более, что сосед был пока не очень-то и навязчив.
-Армянский раньше тоже приличным был. А сейчас и не достать…
-Да… армянский…- Лицо Павла Петровича вдруг закаменело, и стало видно пульсирующую жилку у виска. –Армянский мне тоже привозили…- И он тоже замолчал надолго.
Евгений закрыл глаза, откинулся спиной на сиденье. И уже сквозь дремоту услышал:
-Знаете, Евгений Николаевич… Я у вас спросить хочу… Дурацкий вопрос, конечно… Не захотите- не отвечайте. Только не смейтесь… Вы, вот, людям верите? Нет, не просто верите, а, вот… Встретится вам кто- нибудь… незнакомый совершенно… А вы посмотрели, поговорили немного с ним- и уже доверяете ему! Совершенно незнакомому! Полностью доверяете и верите! Вот так вот было у вас когда-нибудь?
Сосед смотрел на него внимательно и будто бы даже с какой-то надеждой.
-Конечно, бывает такое… Как же не доверять? Без веры далеко не уедешь,- ответил Евгений ожидаемое от него, хотя, честно говоря, был немного другого мнения..
-Вот!- жарко обрадовался бородач, и даже непроизвольно схватил его за руку. –И мы с женой так же: верим, верим!.. Я сразу по вашему лицу понял: вы хороший человек! У вас глаза открытые, как у ребенка! Я к чему это- про коньяк вы напомнили, про армянский… Давайте ещё по чуть-чуть?..
-Запьянел он, что ли? Будет сейчас буробить до самого отлёта, не переслушаешь…- досадливо подумал Евгений Николаевич, но пересёкся взглядами с соседом и понял: трезв тот, как стёклышко! Наболело что-то у него, высказаться хочет. Но от открытой лести всё-равно покоробило.
-Давайте,- согласился он.
-Я к чему это… Коньяк вы, Евгений Николаевич, армянский вспомнили…- повторил Павел Петрович. –Ну, и по ассоциации… Таджичку мы на работу приняли, давно ещё, позапрошлым летом. Даже не таджичку- татарка она, но оттуда, из Таджикистана. Сестра жены двоюродная порекомендовала. Дескать, «беженка», одна, с двумя детьми… А сама-то сестрёнка отделом у нас заведовала, одна пласталась полгода, деньги нужны были: и за продавца, и за уборщицу, и за приёмщицу… А здесь, видимо, невмоготу стало, продавца на подмену попросила.
Встретились мы с этой «таджичкой». Диана. Молодая, тридцати ещё нет. Двое дочек, одна-в 3-м классе, другая- в садике… Мужа нет: прописал в свою «однушку» и съехал куда-то, ни ответа, ни привета… Полная, красивая. А глаза!.. Вот, не поверите, будто в самую душу смотрят! Жена у неё только спросила: кем работала да почему ушла?..
А работала Диана продавцом на женском белье. Говорит: «Обвинили в воровстве. Недостача большая была, на меня всё списали. Хорошо, хоть в милицию не заявили. Телевизор да «семёрку» старенькую мужнину забрали…»
Вот ведь промолчать могла! Или соврать что-нибудь: оклеветали, долг навешали… подставили… что, дескать, с беженки возьмёшь?..
Нет! Смотрит нам в глаза и честно всё говорит! Я потом по своим каналам проверил: действительно, недостача… вешали… расплатилась… А виновата или нет- не знаю. –Он вздохнул. –Там одно горят, а она говорит: «невиновата… навет…» Но глаза-то не врут, правда же?- Павел Петрович всё пробовал поймать взгляд Евгения. –Вот и мы с женой так решили! Да и двое детей, одинокая, беженка… Устроили.
А через год сестрёнка говорит: ребята, караул! Ни приходы, ни расходы, ни касса- ничего не сходится! Предоплатных денег на порядок меньше! Договора какие-то «левые» проявились и с Заказчиками, и Поставщиками. Видимо, напрямую, мимо нас поставляла.
Большой товарный недостаток… По мелочам, конечно, но уйма!.. Уйма! Полочки, фурнитура, вешалки, тумбочки… Начали всё считать- мать моя! Больше, чем на триста тысяч за год! На триста!- Павел Петрович в возбуждении даже принялся жестикулировать руками.
-Тише, тише,- попробовал успокоить его Евгений и оглянулся на всякий случай по сторонам. Но тот продолжал всё так же на повышенных тонах.
-…Триста! И сидит так, голуба, глаза честные- пречестные!.. «Не знаю… не брала… не видела…» Вот что вы на это скажете?!
На Евгения пахнуло свежим спиртным.
-И от меня, поди, также несёт…- подумал он брезгливо.
-Пойдемте ка лучше покурим.- Евгений поднялся на затекших ногах. Посмотрел на соседку слева, невольно слушающую их разговор. –Покараулите? Мы быстро…
-Вещи только на сиденья сложите,- попросила та.
-Что я вам сказать могу?..- продолжил Евгений, попыхивая сигаретой у входа в аэровокзал. –Глаза- глазами, а что там в душе… Кто его знает… Потёмки… Иногда смотришь: ну, душка, бессеребренник… А он дома жинку мордует да на работе у коллег в столах шарится… Это как?
Павел Петрович уже потух. Сосредоточенно чмокал губами, раскуривая постоянно тухнувшую сигарету.
-Возьмите другую.
Павел Петрович мельком взглянул на Евгения, прикурил новую.
-К ней я сейчас лечу. К Диане,- произнёс он глухо. –В Топки она переехала.
-Это под Кемерово? Где зоны, да? Посадили её? Или на поселении?
-На подселении, а не поселении.- Глаз Павел Петрович больше на Евгения старался не поднимать. –Квартиру нам за долги отдала, а мы ей там комнату купили.
-Ну, да и слава Богу! Разрешилось всё!- Евгений тоже прикурил новую: организм требовал никотина после спиртного. И ещё спиртного…
А бородач будто тоже об этом подумал и достал фляжку с коньяком.
-Подарки, вот, ей везу, гостинцы…- он, вроде, и не слышал последних слов Евгения.
-Это после всего- то?- изумился тот. –Ну, вы даёте! Как блаженные!
Павел Петрович отвинтил крышечку.
-Не она воровала,- опять-таки глухо сказал он. –Сестра всё «мутила». Выяснилось потом. Когда уже поздно было… Назад позову. Квартиру-то мы ещё не продали. Вместе с женой на колени встанем: пусть попробует простить. Хотя… Что ей наше прощение…
Он сделал долгий- долгий глоток, аккуратно завернул крышку, засунул фляжку обратно в карман, швырнул окурок мимо урны и молча пошел в вокзал.
А Евгений недоуменно смотрел ему вслед, в тяжелую объемную спину открытыми детскими глазами «хорошего» человека.
