6.
На утро, чуть солнце заглянуло в окно, Иван-царевич разбудил свою команду.
- А ну-ка, Лешачок, что ты вчера про замок ужасный рассказывал, или просто с непривычки у тебя белочка пробежала?
- Какая ещё белочка? Не было тут ни белочек, ни зайчиков, хоть они и мои друзья.
- Если и дальше так пить будешь, будет тебе белочка, то есть белая горячка, самой верной подругой. Но я сейчас про другое, ты про замок пьяный бред нёс, или он на самом деле есть?
- Есть, есть, какой бред, местные лешаки мне про него такие страсти сообщили, - кто туда войдёт, никогда не возвращается.
- Это мы посмотрим, собирайтесь в путь!
- А может мы лучше что-нибудь другое посмотрим, достопримечательностей здесь много.
- Нет, если они в своём государстве с напастями разобраться не могут, мы поможем. Без разговоров в путь!
Выехали они на опушку леса и остановились осмотреться. Перед ними серой громадой возвышался замок с остроконечными башнями, окружённый рвом.
- Умеют строить мастера зарубежные, внушительно, но слишком мрачно у них, подлецов, выходит. То ли дело наши палаты белокаменные, - резюмировал Иван-царевич, - а, главное, такие стены даже печкой твоей, Ванюша, не прошибёшь.
- А почему обязательно на таран? Вон Лешачок щас лыка надерёт и верёвку нам сплетёт, мы по ней через стену и перелезем.
- Хорошо, - откликнулся Лешачок, - верёвку я вам изготовлю крепчайшую, но вот только с вами не полезу.
- Это почему? – грозно вопросил Иван-главнокомандующий.
- А кто же будет коня и печь сторожить? У любого отряда должен быть авангард и арьергард.
- Ладно, арьергард хитроумный, плети быстрей верёвку, да получше.
Через час, благодаря старанию и умению лешего, она была готова.
Иван-царевич снял шпору с сапога, привязал её к верёвке, и двинулись они в обход замка. Быстро переплыли наполненный водой ров, Иван-царевич с первого броска закрепил верёвку за край высокой стены.
- Иванушка, лезь первым, ты ведь полегче меня, гм-гм, чуть-чуть.
- Да, самую малость, - ответил Иванушка и с быстротою кошки очутился наверху.
Упираясь ногами в стену, отдуваясь, за ним последовал царевич. Вот уже и до края рукой подать, но не выдержало лыко, тяжела не только шапка Мономаха, но и сами венценосцы. Словно глубинная бомба, рухнул он в ров.
До самого дна нырнул Иван, вынырнул и зашептал, отплёвываясь: «Затаись,Иванушка, может, стража не прочухает, едрит их мать… да и Лешего-лыкоплёта тоже – со вчерашнего дня лыка не вяжет».
Прошло время, всё было спокойно.
- Иван, - шёпотом говорит Иванушка, - иди потихоньку к воротам, я постараюсь тебе открыть.
Он спустился со стены и перебежками стал перебираться к воротам. У ворот сидел стражник, опершись на алебарду и громко похрапывая.
Как мы уже не раз упоминали, Иванушка долго не думал, он выхватил алебарду и изо всех сил ударил обухом её хозяина по голове.
Тот, не переставая храпеть, свалился как мешок. Иванушка добавил ему для верности (и тогда знали про контрольный удар) и отодвинул тяжёлый кованый засов.
Иван-царевич вошёл в замок, и они осторожно двинулись его обследовать.
Ходили по каким-то залам, анфиладам, увешанным картинами, гобеленами, оружием. Иван-царевич в глубине души дивился такому изобилию, но не до того было.
И тут где-то в подземелье услышали они приглушённые крики. Ориентируясь на звуки, они подошли к железной двери, откуда и раздавались женские стенания и рычащий бас. Рванул на себя Иван-царевич дверь, и видят они картину страшную: посреди комнаты стоит полуобнаженная женщина в изорванном платье, а вокруг неё кругами ходит здоровенный мужик с тёмно-лиловой бородой, в одной руке кинжал, в другой плеть.
Ходит и кричит зверски: «Вот и смерть твоя пришла, отрежу сейчас тебе голову, но сначала плёточка пусть поработает, она без дела долго не может!»
- Ах, ты мудак фиолетовый! - возопил Иван, подскочил и выдрал его поганую бороду вместе с челюстью. Так что челюсть у мерзавца отвалилась на пол не только от изумления. Дико вращая глазами, он пытался что-то крикнуть, но Иван-царевич врезал ему прямо в лоб, да так, что черепушка раскололась, а мозги проклятые по стенам растеклись. Раскинул садист последний раз ядовитыми мозгами.
А несчастная женщина рухнула на окровавленный пол без чувств.
Бережно отнесли её Иван с Иванушкой в покои, уложили на мягкую постель с балдахином.
- Ты, Иван-царевич, не очень-то заглядывайся,- сказал Иванушка, прикрывая прелестную красавицу пуховым одеялом,- мы ведь спасители…
- Да я понимаю,- отвечал Иван, глубоко вздохнув.
- Ничего, мы своё ещё возьмём, будет нам и секс и кекс и ромовая баба. А пока лучше найди для принцессы какой-нибудь настойки успокоительной, ну и для нас что-нибудь.
Вот, как всё на самом деле было, а не так, как французы миру представляют, русские заслуги замалчивают.
Тогда и теперь.
Герои-путешественники после настоек хорошо выспались. Спасённая принцесса (на самом деле она была графиня) не знала, как и благодарить своих чудесных защитников. Она угостила их роскошным завтраком (хотя Ивану-царевичу он показался слишком лёгким, заламывала руки, прося ещё остаться, но доблестные воины вежливыми, но решительными жестами показали, что их ждут дела неотложные.
Ещё бы, графиня пусть женщина прекрасная, но не к ней же одной они ехали.
Заметив, что Иван-царевич с интересом рассматривает оружие на стенах, графиня предложила им выбрать, что захочется.
Иван взял тяжёлый двуручный меч, Иванушка шпагу с изящным смертоносным клинком и эфесом филигранной работы. И откуда только у деревенщины оказалось столько вкуса?
Тут появился Леший. Графиня с визгом очутилась на столе, мелькнув при этом грациозными ножками в ажурных чулках с атласными подвязками. Иван с Иванушкой проглотили слюну и накинулись на Лешего: « Ты, арьергард, как воевать, ты в тылу, а как победили – вот тебе и пожалуйста. Зачем припёрся, почему печь и коня бросил?»
- Печь без Иванушки никуда не денется, а коня я выпас и привязал в укромном месте. И время зря не терял, от местных лешаков французскому научился; я способный, в отличие от вас,- не без развязности отвечал Леший.
Иван с Иванушкой переглянулись – пока следует соблюдать этикет, а уж потом оборвём уши лесному наглецу. А Леший тем временем на дикой смеси языков успокаивал графиню, что они де борцы за свободу и справедливость из далёкой страны, вроде Че Гевары. А он, самый главный, должен так маскироваться.
Графиня немного успокоилась, но пребывала в понятном недоумении. Преодолев его, она предложила необычным гостям одежду, чтобы не так выделяться.
Иван взял шляпу с плюмажем, камзол; сапоги свои оставил. Иванушка вместо шапки взял берет, а лапти поменял на ботфорты. На Лешего надели золотую цепь с медальоном, объяснив, что, кроме обезьяны, ему никакую роль сыграть не удастся. Леший обиделся, но вынужден был согласиться.
Прощальные реверансы, объятия и даже поцелуи (в щёчку ), и необычная кавалькада выехала из замка.
7.
