3. Вторжение

Ночью снова раздавались оглушительные взрывы, за окном виднелось далекое зарево. Марина не слишком боялась,  она верила, что русские не будут стрелять по мирным домам. Она думала, что еще несколько дней, и всё кончится, они войдут в город. А как иначе? Россия  огромная и мощная. Куда уж Украине устоять.
 
Вспомнился недавний  беглый разговор с двоюродным братом Володей, тем самым дядей Вовой из Курска. Он уверял, что по мирным стрелять не будут, но если рядом есть  военные объекты, или стратегические предприятия, то лучше  переехать подальше, а ещё лучше вообще выехать из города. Говорил, что если есть  возможность выехать в Россию, он будет рад принять их с дочкой у себя. Приятно, что  вспомнил о них, ведь последние годы практически не общались. И вот в критической ситуации звонит, беспокоится.

С братом связаны  воспоминания детства и юности. Она  почти все летние каникулы  проводила в Курсе, и часто жила у тетки. Володя  старше на пять лет и юная Маринка, конечно, была им очарована. Старший брат! Высокий и красивый, умный и самостоятельный. Пожалуй, это и была её  первая детская  влюблённость.  Наивная, трогательная,  почти  платоническая, но не только…  Сначала она помнит его школьником старших классов, прилежным учеником и отличником. Она тайком за ним следила. Их комнаты располагались  напротив, дверей не было, лишь шторы, в проём которых было видно, чем занимается брат. Тогда он почти не обращал на неё внимания. Потом Володя стал курсантом Высшего военного училища, которое находилось в её родном городе. Ей тринадцать, она школьница, а он  уже совсем взрослый. В увольнение всегда приходил к ним домой. Мама готовила вкусный обед, кормила племянника. Приходил он всегда в военной форме, дом наполнялся каким-то особым запахом, таким настоящим мужским. А может  это был запах начищенных военных ботинок и кожаного ремня. Марине нравился этой запах. И она всегда с нетерпением ждала этих увольнительных. Однажды Володя, во всей своей выправке, зашел за ней в школу. Как раз заканчивались уроки, Марина взлохмаченная выскочила на улицу и увидела его, поджидающего у входа. Сердце встрепенулось, забилось быстро, быстро, щеки запылали румянцем. И одноклассники с восхищением посмотрели на удаляющуюся парочку – высокого парня в военной форме и едва достающую ему до плеча девчонку. Ах, как же она была горда! С каждым годом Володя уделял ей всё больше внимания. И вот уже совместные походы в кино, прогулки в парке… Он всё чаще к ней прикасался, как бы по-дружески, но не совсем. А Марина стеснялась своих грешных мыслей, она втайне мечтала о поцелуях. И было очень стыдно от этих мыслей, этих запретных желаний. Ведь он же брат, хоть и двоюродный. Кузен. Она чувствовала, что тоже ему нравится. И чувствовала, что ему хочется того же, но он был воспитанным  парнем.  Так, пару лет они играли в эту игру.  Сейчас Марина вспоминала об этом с улыбкой. О первых проявлениях юной сексуальности, и о них двоих, так старательно оберегающих  чистые родственные отношения.
А потом Володя познакомился с девушкой и вскоре женился.  Уехал по распределению далеко, аж в Сибирь. Там и отслужил в ракетных войсках. Судьба развела их  надолго. И когда, наконец, встретились, Марина была уже  замужней женщиной с  ребенком.  Иногда Володя приезжал в гости, иногда она бывала в Курске, но всё реже и реже, жизнь закрутила. А потом они оказались в разных государствах. И вот теперь война…
Именно сейчас  так  захотелось увидеться! Брат зовет, и можно у него  было бы найти защиту, тем более что жил он одиноко, с женой давно развелся, а дети выросли.  Дом был  большой, всем бы хватило места. Она часто вспоминала этот приветливый дом.  Но, нет, теперь она уже знала, что дорога в Россию для неё  закрыта. Слышала, что некоторым удалось выехать на личном транспорте, может за взятки, может окольными путями с риском для жизни, или через третьи страны.  Но таких возможностей у Марины не было, даже загранпаспорт так и не сделала. И все же приятно, что брат о ней помнит и беспокоится.
***
Утром позвонила приятельница Валентина, к которой Марина вот уже несколько дней не могла пробиться, автоматический голос повторял одну и ту же фразу: «Абонент находится вне зоны…». И вот долгожданный звонок и встревоженный голос Вали:

– Марина, вы как? У нас такое было…  думала, с ума сойду от страха. Стреляли совсем близко. А как бомбили, так весь дом дрожал.  Все стёкла вылетели в квартире. Хорошо мы с Сережей сидели в коридоре, а то… – женщина всхлипывает и замолкает, будто не в силах дальше говорить.

– Валечка, ужас какой! Как же так? Кто же стрелял? Неужели русские?  Они не должны по мирным… – заволновалась Марина.

– Не знаю я, гремело со всех сторон.  Взрывная волна…  Я чего звоню. Предупредить, мы с сыном ушли в метро.  Не удивляйся, если связи не будет. Связь в подземке плохая. Это я поднялась наверх, тебе позвонить. Сама-то как?

– Верочку проводила, уехала в Польшу. Я осталась. Пока всё нормально. Валя, я, что сказать хочу. Приезжайте ко мне жить, места всем хватит. Чего ж в метро сидеть?

– Спасибо, но нет. Боюсь я, а в метро не опасно. А вдруг и к тебе прилетит, а я так напугана, просто сердце останавливается. В метро будем, там уже много людей, обустраиваемся.  Ой! Вот снова обстрел начинается, всё, ухожу.  – Валя положила трубку. Марина хотела  ещё что-то сказать, перезвонила, но связи больше не было.

И снова наступила тревожная ночь. Марина  уже знала о правиле двух стен, поэтому обстрелы пересиживала в прихожей. А когда они смолкали, падала без сил, не раздеваясь,  на диван и сразу проваливалась в сон без сновидений, будто мозг, не в силах  больше выдерживать свалившуюся на него нагрузку, включал  систему самозащиты.

***

Наконец-то пришли известия от Верочки. После тяжелой поездки в переполненном вагоне, стоянии в очереди на границе, она попала в Польшу. Встретили доброжелательно, сочувственно, разместили, накормили. Дочь вполне довольна. Но, как выяснилось, Польша не конечный пункт. Оказывается, она созвонилась с отцом, и он вскоре заберет дочку в Германию, к себе домой. Владислав, бывший муж Марины, с которым они давно развелись, уже лет десять как получил немецкое гражданство и благоденствовал в Мюнхене. Ей это было  известно, но никогда бы она не обратилась к нему за помощью. Так и не смогла за долгие годы простить. Обида и боль, вот, что осталось в душе от бесконечной и вечной любви. А может быть, это была такая вот трансформация  любви…

Марина достала старые фотографии, их совсем немного. Было много, но после развода женщина методично их уничтожала. Резала, сжигала, просто рвала на мелкие кусочки.  Ей казалось, что так легче будет выжечь саму память о нём. Но что-то все же оставила. Для Веры. Она нашла альбом под названием «Наш ребенок». На первой странице они с мужем, молодые и очень красивые. Улыбаются. Дальше  фотографии дочки, с самых первых дней ее жизни и до пяти лет. Потом обрыв. Некому было фотографировать, Владислав бросил их, а сама она не умела, да и не до того было. Марина рассматривала фото, где счастливый папаша держит малышку на руках, и смотрит на нее, смотрит с непритворной любовью. Ведь он и правда любил Верочку, подумала Марина. И меня любил, пока не началось…


Продолжение следует: