1. Вторжение

Марина  в ту ночь спала крепко, ей снились приятные и яркие сны. Снилось теплое лето, и она сама, совсем юная и радостная шла по мягкой луговой травке. Она подходила к деревне, что на окраине Курска. Туда, к бабушке, где обычно проводила летние каникулы. Странные звуки за окном врывались в сон и, в конечном  итоге,  окончательно пробудили женщину.  Было ещё темно, Марина включила настольную лампу, часы показывали начало шестого. За окном по-прежнему сильно гремело,  балконная дверь ритмично подергивалась, будто глубоко под землей вбивали гигантские  сваи…  Да ведь это, скорее всего,  война,  пронзила мысль. Не может быть! Неужели?  Но, похоже, очень похоже… Кровь ударила в виски,  застучала  молоточками, сердце  вздрогнуло и забилось учащенно. Осознать происходящее было трудно, оно не желало укладываться в голове. 
В комнату ворвалась испуганная  Вера. В руке она держала телефон и, молча, указывала пальцем в экран, не в силах вымолвить слово.

– Вера, это война!? – спросила  Марина.

–  Полномасштабное вторжение. Уже везде об этом сообщили.  Мама, что же будет?

Этого не может быть, не может быть, но это есть, вертелось в голове Марины.  Нет, то, что будут брать под защиту Донбасс, в этом она не сомневалась, ведь не просто так  заявили накануне  о признании республик,  но полномасштабное вторжение…  Зачем? Женщина всеми силами постаралась сдержать шквал нахлынувших  эмоций.  Прежде всего, нужно успокоить дочь. Вера, взрослая и самостоятельная  Вера, выглядела маленькой, смертельно испуганной девочкой.

  – Верочка, родненькая, не волнуйся так. Все быстро кончится. Если начали, значит, знают что делают. Думаю…  Просто сменят  власть на лояльную, и всё быстро успокоится,  –  сказала  Марина не очень уверенно, стараясь отбросить роящиеся в голове сомнения. Ей было  совсем не понятно, как именно,  эта смена власти может произойти. Но, должен, же быть какой-то план. 

За окном по-прежнему зловеще громыхало. В горле пересохло, наливая воду в стакан, Марина заметила, что руки мелко подрагивают.  Она прожила довольно долгую жизнь. Чего в ней только не было. Многое случалось за шестьдесят с небольшим довеском  лет. Родилась она в огромной стране под названием СССР. Зрелые годы пришлись на развал советской империи. Не по своей воле, она, как и миллионы её соотечественников, оказалась в другой стране под названием Украина. Но войны не было никогда.  Долгие годы казалось, что Украина одна из самых мирных и спокойных стран. Лишь  в четырнадцатом году эта иллюзия развеялась.  Тогда город ждал вторжения, но ничего не произошло. А сегодня, словно гром среди ясного неба…

Вспомнился недавний,  уже февральский разговор по телефону с  бывшей коллегой по работе.  Таня, как звали женщину, рассказала, что её дочь, живущая в США, настоятельно просит мать срочно покинуть Украину и приехать к ней. И всё из-за вероятности военных действий. Таня не верила, Марина тоже. Женщины переговорили и пришли к выводу, что всё это политические игры. Не стоит принимать их всерьёз.  Тем более что  и сам президент призвал не разгонять панику  и  не закупать соль и спички…

Марина накапала  «Корвалол», выпила сама и протянула мензурку  дочке. Та лишь отмахнулась.   

  – Ополоумели!  Как вообще такое возможно в 21 веке?  Они что надеются,  им тут страшно рады? –  осипшим голосом прошептала  Вера.

– Допрыгались! Сами виноваты, нечего было тыкать палкой в морду медведю… Ну, не паникуй. Потерпим три – четыре дня. Русские возьмут  город под свой контроль, и всё успокоится, – вновь повторила Марина, уговаривая то ли Веру, то ли себя саму.

– Что ты несешь, мама? Никто город не сдаст и ничего не успокоится. Или  ты только того и ждёшь? – зная настроения матери, с укором выпалила  Вера.

Марина не поддерживала Майданы, критически относилась к властям, а голосовала всегда за «пророссийских» политиков. А они, кстати, предупреждали, что нечто подобное может случиться.
 
Разрывы на улице усилились и вот  уже задрожали стекла, взвыла первая с начала военной операции сирена.
Вера схватила  рюкзачок, быстро сложила в него  документы, кошелек, бутылку с водой и пачку печенья.

– Собирайся быстро. Надо бежать  в укрытие, – бросила на ходу  матери.

– Нет, я не пойду никуда. Иди сама. Русские не будут нас бомбить, – заупрямилась та.

– Мамочка, пойми, всё очень серьёзно, слышишь сирену? Здесь оставаться опасно, собирайся скорее, прошу, не упрямься. Это не фильм про войну, это настоящая война.

–  Значит, так надо. Они знают, что делают. Они не завоевывать пришли, а просто надо  сменить здесь власть. И правильно, сколько можно нас, русских, унижать. И ты не дергайся, армия сильная, всё быстро решат. А бегать по подвалам я не в состоянии. Да и не боюсь я. Русские русских не убивают, а украинцы это тоже почти русские, –  упорствовала  Марина Ивановна.

Вера посмотрела на мать с недоумением,  скептическая ухмылка, делающая дочь ещё больше похожей на своего отца, исказила симпатичное лицо. Марина тут же вспомнила мужа, которого многие годы пыталась забыть.

Ничего кроме ненависти к русским, точнее россиянам, Вера сейчас не испытывала. Они перешли запретную черту, теперь они враги. О чём тут можно рассуждать.  Огромная Россия, глыбой нависающая над её страной, представляла страшную угрозу привычному порядку вещей. До этого дня всё в жизни Веры шло по тщательно выстроенному ею плану. Она окончила университет, защитила кандидатскую диссертацию и теперь преподавала в аграрном университете.  Украинский язык, на котором велось обучение,  хоть и не был родным, Вера давно успешно освоила и никакой языковой проблемы не видела. В отличие от матери, которая вечно критиковала власти. Особенно в вопросе языка.  Не всё, конечно,  и Вере  нравилось, но как бы там ни было, это были внутренние дела её страны, а жизнь  шла по накатанной колее.  Теперь эту жизнь  хотят сломать.  В то утро две эмоции – страх и возмущение  – затмили все остальные.     

Звуки сирены продолжали бить по нервам. И было даже не понятно, что больше тревожило, взрывы, или этот  выматывающий  душу вой.  Наверное, всё разом.
Вера не выдержала и направилась  в ближайшую школу, где, как она знала ещё по годам учёбы в этой самой школе, было бомбоубежище. Школу строили  в советские времена, когда в яростном противостоянии систем предполагалась возможность даже ядерной войны. 

– Схожу на разведку, посмотрю хоть, что там, – бросила, захлопывая дверь.

Марина Ивановна  подошла к окну. По дороге вдоль дома, в направлении школы двигались люди. У многих за плечами рюкзаки, на руках маленькие дети, собаки на поводках, коты в переносных корзинах.

События этого дня резко сдернули пелену  рутинной  пенсионной жизни.  На пенсию Марина  вышла пару лет назад, дождалась наконец-то, перебиваясь после неожиданного  сокращения из института, где проработала двадцать пять лет, в центре занятости.  Работать  больше не пыталась, здоровье уже не позволяло, а потому окунулась в домашние дела.    Свободное время она проводила за книгами. Читала запоем.  Следила за политическими событиями в стране и мире. То, что происходило в стране, её огорчало. Страна идёт куда-то не туда,  часто думала Марина.  И многие знакомые её возраста разделяли это мнение. И вот доигрались...   Получается, каждому поколению своя война.

Вскоре вернулась Вера. Недолго она смогла сидеть в бомбоубежище.

– Ну, что там,  рассказывай. Замерзла? Я сейчас чай приготовлю. Я тут водичкой запаслась, пока тебя не было. Ведь могут отключить, - засуетилась Марина.

– Та ничего там хорошего. Куча народа, душно, тревожно, да и чувства особой защищенности нет. Буду дома с тобой. – Вера устало опустилась на стул.

– Надо позвонить тете Тане… срочно… ведь она живет совсем рядом с окружной дорогой, а там сейчас явно идут бои, – всполошилась Марина.

Набрала номер, Таня ответила почти сразу. Запинаясь, рассказала, что на рассвете, как только всё началось, за ней приехал на машине зять с младшей дочерью и внуком, и теперь они стоят в пробке, пытаясь выехать из области. Выскочила налегке, почти ничего собрать не успела, только документы и деньги. Их целью была западная Украина, где жили родственники покойного мужа Тани. «Почему я не послушала дочку, не уехала в Америку. Вот и дождалась…»  – сетовала женщина.

– Вера,  тётя Таня  всё бросила и выехала, представляешь, –  Марина растерянно посмотрела на дочь.

– Правильно сделала, не ждать же когда всё тут разбомбят. Не она одна, ты  видела, сколько на трассе машин, люди бегут. И нам надо…     

Обстрелы продолжались до вечера, затем стихли. Женщины, утомленные тревогами дня легли  спать. На рассвете снова загрохотало. И так целый день. И следующую ночь.

Утром они сбегали в ближайший киоск, который специально для них открыла соседка – хозяйка этого самого киоска.  Вообще-то он не работал, как и не работали все магазины, но кое-какие товары ещё остались. Всякая, впрочем, ерунда, но женщины и этому были рады. Хозяйка в моменты затишья старалась поскорее всё распродать, пока еще до киоска  не добрались мародёры. Соседних два уже стояли с выбитыми стеклами.  Купили несколько бутылок газированной воды, пепси колу, печенье, декоративную свечку (других не было).

Пронзительный рёв  летящих парой очень низко истребителей,  застал женщин на лестничной площадке. Казалось, самолёты  вот-вот врежутся в дом. Не доходя до своей квартиры,  Марина и Вера пулей влетели в чужую приоткрытую дверь вслед за курившим на лестнице мужчиной. В коридоре, у стены сидели прямо на полу четыре испуганных до смерти женщины: бабушка, мать, две дочери, а также двое маленьких детей. Самолеты быстро промчались и тут же раздались оглушительные взрывы. Бомбили укрепрайон километрах в пяти от дома. «Всё, уже всё, успокойся», – мужчина прижимал к груди, видимо, свою жену. У той  была настоящая  паника.

Продолжение следует. https://fabulae.ru/prose_b.php?id=144956