Северный провинциальный Аррас, департамент Па-де-Кале.
8 августа 1794 года (21 Термидора II года Республики)...
Уже отозвали в Париж местного комиссара Жозефа Лебона... Что-то подсказывало Леонару, едва-ли этот тридцатилетний молодой человек вернется обратно домой, к жене и ребенку...
За окном быстро темнело, капли дождя энергично и зло бились в стекло, будто пытались достучаться до хозяина кабинета и о чем-то сообщить, предупредить. Не колокольчик тревоги, а грозный набат бился в сердце хозяина кабинета...
Леонар был отлично осведомлен о положении дел в Париже. Переворот и публичное убийство Максимильена заставили почувствовать глухую внутреннюю боль, ожесточение и мучительное ощущение начала конца, повергли его на некоторое время в невольное оцепенение.
Он слишком хорошо представлял себе, ЧТО неминуемо последует за этим. Несколько дней с гневом, возмущением и бессильной злобой прислушивался он к радостному шуму на улицах родного города. Идиоты, чему вы радуетесь?! Простым людям радоваться недолго, вскоре они все последствия переворота почувствуют на себе...и поймут, кто реально от этого выиграл...
Хамелеоны и приспособленцы берут верх над истинными воинами Революции...людьми веры и идеи, под крики о милосердии и прекращении террора нас ждет новый виток репрессий...
Что останется от Республики в итоге?! Внешний облик, лишенный духа? Фасад... трескучие речи с трибун о военных триумфах, о демократии и правах человека, до которых уже мало дела новым хозяевам тюильрийских кабинетов?!
В эти дни активная жизнь допоздна кипела на улицах небольшого городка, для провинции это было нетипично. В местном отделении Якобинского клуба начались столкновения между сторонниками и противниками переворота, уже начались аресты...
Кулаки сами собой сжались, решительно и зло, чтобы противостоять этим "гражданам-господам", для начала надо хотя бы выжить... Отодвинул от себя недопитый бокал бордо и устало уронил голову на стол. Леонар был одинок, никто его дома не ждал...
Раздался резкий стук в дверь.
Леонар поднял голову со стола и деловито поправил пышный галстук и трехцветный пояс-шарф, спрятал под стол бутылку и принял строгий официальный вид:
- Войдите, гражданин!
На пороге появился его коллега из местного отделения Комитета Общественной Безопасности, гражданин Буарди.
- Гражданин Дюбуа... один из членов Революционного трибунала... судья Будон, покончил с собой... в связи с событиями в Париже и казнью Робеспьера...Мы все понимаем, что в каждом французском городе и поселке вскоре начнется подобие того, что произошло 9 Термидора в Париже...начнут бросать в тюрьмы... казнить и просто убивать всех, кто считается робеспьеристом...
- Я вас услышал...что дальше...- смуглое лицо Леонара было неподвижным и внешне бесстрастным.
- Гражданин Дюбуа... Леонар... между нами...вы сами считаете, что комиссар Лебон совершенно невиновен?
- Оливье... признаюсь вам, он странный человек... С одной стороны его энергия помогла победе при Флерюсе... иностранные интервенты были вышвырнуты... наконец-то, с территории Республики... и это несомненно есть и его заслуга в том числе.... но с другой стороны... он очень неустойчив, слишком стремится заслужить одобрение начальства любой ценой... сначала его отзывают, за чрезмерную мягкотелость к явным врагам Революции... затем отправляют назад, исправлять ошибки, но... через самое короткое время отзывают обратно, теперь уже с обвинениями в чрезмерной жестокости... В личном общении я не нашел в нем ничего ужасного, но...
О своих сомнениях в его адрес мы писали вместе с гражданином Бюиссаром в адрес младшего Робеспьера... писал я и лично Максимильену.... но в последние два месяца тот действительно устранился от дел...и часто не отвечал на личные письма...
- А они... ну... победители 9 Термидора... уже печатают брошюры... вот взгляните, гражданин Дюбуа... а вот карикатура на Лебона...
Перед Леонаром лежали листы, где Жозеф Лебон был нарисован человекообразным чудовищем, стоящем на груде трупов и пьющем из бокала человеческую кровь...
На секунды задумался и все же отбросил листки с отвращением, как сдохшую нечисть...
- Ищи, кому это нужно... - зло буркнул про себя - его издавно нененавидел наш коллега... адвокат Арман Гюффруа. Он строчил на него донос за доносом и в Комитет Общественного Спасения и лично Робеспьеру... Последний донос на Лебона поступил в Комитет 24 июля... Один из членов Комитета Бертран Барер нашел доказательства для оправдания Лебона....
А теперь, побежденные, мы все для них преступники... И кто бы обвинял...кто бы распинался в гуманизме и миротворчестве?! Эти убийцы Неподкупного?!
Фуше и Колло, виновные в массовых расстрелах в Лионе... Карье, их "коллега" из Нанта, топивший врагов Республики в Луаре или Баррас и Тальен, аналогично отличившиеся не менее, впридачу к своим кровавым подвигам еще и изрядно вороватых?!
Ну да, теперь, все они встали в позу миротворцев... только не ясно в отношении кого?! Своих товарищей по заговору? Хамелеонов, прикрывшихся знаменем Революции7! Коррумпированных чиновников Республики, которых убийство Робеспьера спасло от гильотины?
Неожиданно из темноты за окном раздался бешеный крик ненависти, сопровождаемый режущим слух звоном разбитого стекла, в комнату посыпались осколки:
- Смерть охвостью Робеспьера!
Другие озлобленные полупьяные голоса подхватили вопль:
- Долой якобинцев!
Оба успели вовремя вскочить из-за стола, камень упал совсем рядом. Дюбуа рывком открыл дверь в коридор и крикнул в темноту:
- Жанно! Выясни, что там происходит! Задержите нарушителей общественного порядка!
Через четверть часа на пороге возник колоритный молодой санкюлот, красный колпак он держал в руке, утирая влажный лоб:
- Гражданин Дюбуа, ублюдки разбежались... Если новое начальство спустит это им с рук... дальше будет хуже... нас начнут резать среди бела дня...
- Спасибо, Жанно, ты свободен... - Леонар слегка махнул рукой в сторону санкюлота... А он прав... - обернулся к Оливье - резня местных патриотов это вопрос самого короткого времени...
- Тебе, Леонар, уж извини за прямоту, терять нечего и некого...а у меня молодая жена и сын трех лет... - побледневший Оливье облизнул пересохшие губы - я... и еще несколько человек от местного отделения Общественной Безопасности подписались под... одобрением действий обновленного после 9 термидора революционного правительства...
- Хорошее оправдание измены, приспособленчества и трусости... а главное... вечное на все времена... - эти слова Леонар словно выплюнул сквозь зубы и положил перед собой на стол пистолет.
Буарди вздрогнул, наткнувшись на холодный взгляд умных, жестоких глаз.
- Я не собирался тебя арестовать... ты можешь скрыться... я не стану тебя задерживать...скажу, что не нашел... - забормотал совершенно позеленевший Оливье и схватился рукой за галстук.
- Я уйду и без твоего разрешения, приятель... а это что у тебя? А ну, покажи!
- Ах это, да... карточка...она лежала под столом, видимо, упала, я поднял... Красивая молодая женщина... и какой странный гладкий материал, непонятного качества и чем нарисовано вопрос... И что за редкая фантазия поставить такую дату... 20 июля 2018 года... Вот же фантазия! Знать бы нам всем, что действительно будет через двести лет...
- Отдай фотографию! - Леонар резко протянул руку через стол и спрятал карточку на груди.
Между тем шум на улице не прекращался, становился все агрессивнее. Леонар осторожно вышел на улицу, в спину дулом пистолета подгоняя Буарди. Рядом шел, мрачно сверкая глазами озабоченный Жанно.
........
Кафедральный собор Арраса... сейчас он был практически разрушен и представлял собой печальное зрелище, но Леонар знал то, о чем не могли знать его спутники...
Жестом он отпустил Буарди. Сказав лишь:
- Свободен и... Не торопись докладывать о моем исчезновении... Хоть в этом можно на тебя рассчитывать, вчерашний товарищ? Живым вы меня больше не увидите... сдаваться я не собираюсь... Ну же, уходи!
- Жанно... - обратился он к санкюлоту, когда в темноте двора они остались одни - парень, ты можешь совершить настоящее чудо... я не шучу... спаси вот это... - сунул он в руки растерявшемуся молодому человеку небольшой сверток...
- Гражданин Дюбуа... а может быть эти... ценные вещи можно схоронить в катакомбах... их так много под Аррасом...
- Ты неглуп, парень, отлично. Раздели пакеты на две части, вот эту спрячь под руинами Нотр-Дам-д,Аррас... а вот эту... да... пусть ждет своего часа в катакомбах...
|