Реконструкция "ожившей картины из жизни современников Людовика Шестнадцатого" произвела на Леонара в высшей степени странное, смешанное впечатление, в чем-то повеселила, в чем-то разочаровала.
Манеры участников были неловки, скованны, порой неуместно жеманны, в выражениях и в построении фраз они оставались детьми своего века, далекого от эпохи Просвещения.
В каждом движении чувствовалось, что фраки и жюстокоры им неудобны, мужчины постоянно поддергивали непривычные им кружевные манжеты и жабо, особенно трудно в корсетах и тяжелых, длинных до земли платьях приходилось женщинам, привыкшим к брюкам и коротким юбкам.
По историческому центру Арраса целый день разгуливала довольно значительная и пестрая группа людей, мужчины и женщины, студенческого возраста и средних лет, одетых в старинные костюмы конца восемнадцатого века...
Это зрелище немало развлекало горожан и приезжих, среди которых были иностранцы.
Леонар с живым интересом наблюдал, как они пристраивались к участникам реконструкции, направляли в их сторону небольшие приборы, а те улыбались, махали треуголками и позировали местным жителям.
В этот душный июльский вечер Леонар шел в толпе, погруженный в свои мысли и скользил задумчивым взглядом по хорошо знакомым ему фасадам домов испано-фламандской архитектуры семнадцатого века.
А вот эта группа строений принадлежит родному ему восемнадцатому столетию... в этих улицах, маленьких балконах увитых плющом, в темной шероховатой мостовой под ногами всё привычное, родное, ничто не режет глаз... если бы не эти механические экипажи...да... автомобили...
Реконструкция жизни и быта прошлого? Форма развлечения не лучше и не хуже любой другой, подумал Дюбуа, нам в тысяча семьсот восемьдесят восьмом тоже было бы интересно увидеть на улицах людей, одетых по моде прошлых столетий...средних веков или Эпохи Возрождения...
- Ну КАК тебе? - Анжель мягко тронула его за рукав, они перешли на "ты" так плавно и незаметно, будто они знали друг друга полгода, а не десять дней.
Сейчас же, гибкая, словно тростинка, затянутая в корсет, одетая в платье оливкового цвета с косынкой, целомудренно покрывающей обнаженные плечи и с пышной длинной юбкой до самых туфелек она казалась Леонару еще привлекательнее, чем в узких синих брюках и рубашке с короткими рукавами.
Мальчишескую стрижку Анжель прикрыл длинный парик из натуральных темно-каштановых волос. Из-под вьющихся на висках локонов были видны маленькие золотые серьги с рубиновым сердечком.
- Прекрасно...вот так бы каждый день... - взгляд темных глаз Леонара невольно скользнул по стройной фигуре девушки, несколько секунды молодой человек не мог отвести от нее взгляд, Анжель немного покраснела и шутя стукнула его по плечу веером.
- Я не об этом... хотя не спорю... очень приятно... спасибо... Но я имела в виду наше мероприятие... мы долго готовились, как оно тебе?
- Ах, это... - Леонар слабо улыбнулся - ну, сударыня, что могу сказать... задумка неплохая... вижу, что людям нравится...
- А тебе? Тебе понравилось? Мы готовились несколько месяцев... мне интересно...ловила не раз твои взгляды, то иронические, то скучающие... и что по-твоему было "не так"?
- Если это вроде карнавала, то всё прекрасно, но если участники имеют претензию выглядеть во всех отношениях, как люди конца восемнадцатого века ... то весьма посредственно...
Увидев, как расстроенно опустились уголки губ Анжель, мягко взял ее за руки:
- В этом платье, с этой прической ты так красива... что я не обращал внимания более ни на что...так что мое мнение о вашей... реконструкции очень субъективно...
Щеки девушки вспыхнули ярким румянцем, глаза оживленно заискрились, она не успела ничего ответить Леонару, оба невольно вздрогнули, услышав рядом голос:
- Всё верно, Леонар, нельзя дважды войти в одну и ту же реку... - из толпы, из-за плеча Анжель вынырнул бледный молодой человек лет двадцати пяти с с рыжеватыми вьющимися волосами и зеленоватыми кошачьими глазами, блестевшими весело и в то же время как-то беспокойно.
Одет он также был по моде восьмидесятых годов восемнадцатого века, черный фрак сидел как влитой на худощавой гибкой фигуре, кюлоты и ботинки были в тон фраку.
На строгом черном фоне ярко выделялись лишь кипельно-белый галстук, манжеты и чулки.
- Марк Жюльен Вадье... - незнакомец приподнял с головы черную треуголку и склонил голову в сторону Анжель - а с вашим кавалером мы уже знакомы... у Леонара удивительная отменная подготовка...так строго выдерживать архаичный стиль речи и ни разу не сбиться, не употребить ни одного современного термина... хотя от этого, кажется, невозможно удержаться...это очень необычно и даже немного странно...
Помолчав секунду, Вадье усмехнулся и подмигнул Леонару:
- Так и поверить недолго, что восемнадцатый век ему не чужой...
Анжель вдруг заметила, что ответная улыбка Леонара выглядела принужденной, даже уголок побледневших губ нервно дернулся.
А Марк Вадье, как будто не заметив его реакции продолжал:
- Но Леонар прав... нельзя дваждый войти в одну и ту же реку... дух Эпохи Просвещения мертв... мы уже не в состоянии всерьез проникнуться их мыслями, настроениями, взглядами и привычками, мы просто "ряженые"... как актеры снимающиеся в историческом фильме...
- Пойдем домой... - Анжель вдруг потянула Леонара за руку.
|
