Ископаемое

Егоровна знала, что умрёт в последний день зимы. Ей никто этого не предсказывал. Уверенность была похожа на ту, которая овладела мамой  перед уходом. Та однажды проснулась и сообщила, что завтра покинет этот мир. Так и произошло.

Бабушка проснулась рано. За окном темно. Стекло в морозных узорах. Настенный календарь подтверждал, что сегодня 28 февраля.

Она хотела было понежиться, привести в порядок кружащуюся голову. Погладить кошку Мусю, которая ходила кругами, урчала, звала на кухню.

Старушка вспомнила, какой сегодня день, встала. Впереди много неоконченных дел. А ведь готовилась задолго!  Потом отдохнёт. Там.

Щурясь подслеповатыми глазами, расставив руки, упёршись в стены коридора, она давно так ходила, для устойчивости, чтоб не упасть, пошаркала на кухню. Включила чайник. Присела.

Воздушные пирожки с картошкой! Внучка вечером угостила. Заварила чаёк с лимоном. Смаковала завтрак: «Как хорошо!».

Покормила Мусю. Та умывалась возле ног хозяйки.

Дел сегодня много, как бы ничего не забыть.

Корм у кошки запасён на месяц. Егоровна вспомнила, как в предыдущий день скидок в сетевом магазине, где она заготавливала кошачье питание, послать за покупками было некого, и  она отправилась туда сама.

Долго одевалась, выходила к подъезду на лавочку. Собиралась с духом одолеть дорогу до магазина.

За спиной маленький рюкзачок. В одной руке сумка. В другой костыль. Так и побрела, от лавочки до лавочки. Потихоньку, куда торопиться?

Так что за кошку можно не беспокоиться. Родные не бросят. Правда, скучать будет. Привыкнет.

Теперь холодильник. Продукты заранее сложены в пакеты. Подписаны. Что бы ни пропали. На поминки – отдельно.

Надо бы вкусности за день доесть. Чего добру пропадать? Какой уж теперь сахар? Бог с ним, с сахаром! Да и остатки борща в обед доесть. Сама варила целый день. До обеда чистила овощи и нарезала. После полудня, полежав, готовила. А посуду перемыла уже вечером.

Небольшой отдых с кошкой, умостившейся в ногах. Как будет без неё? Этого не узнать…. Да ладно. Пора пришла. Слишком долго живёт на этом свете. Одна осталась в подъезде, как «ископаемое». Ёщё такому же дедушке почтальон пенсию носила. Помер.

Теперь перейдём к главному, к бухгалтерии. Всё было рассчитано, приготовлено, разложено по кучкам заранее. Но обязательно, нужно проверить.

Пенсию она заработала приличную. Жила экономно, сильно не тратилась. Ставила цель, просила Господа дать прожить ещё один год. Собрать для близких конвертики с накоплениями, остававшимися от пенсии. И по кругу потихоньку одаривать: сначала маленьких, потом взрослых. Внукам ноутбуки справила. Детям ипотеки помогала выплачивать. Сердце радовалось: не зря жизнь проживает. Цель есть. А когда так, то и невзгоды переносимы.

Ценные вещи из дома давно раздала. То, что молодым пригодиться, пусть берут, кто что хочет. Только не нужно сейчас их поколению старьё, она понимает. Раздадут или выкинут. Без неё. Сама не может. Грусть на сердце брать. Пусть привычные вещи пока остаются на своих местах. Среди них и жить, и умирать легче.

Только просила семейные реликвии и иконки не трогать. Пусть лежат в укромном местечке. Как у неё сохранились мамины вещички. Первые игрушки детей и внуков. Много чего. «И фотографии не выбрасывайте!». Не будет больше таких. И старый фотоаппарат ФЭД, снимавший их жизнь.

Она вспомнила, как однажды, проходя мимо мусорки, заметила в баке старую икону Богородицы. Выцветшую, почти слепую, в потёртом окладе. Вытащила. Отмыла. Вот она стоит на полке, смотрит своими блёклыми глазами.

В раздумьях и хлопотах пролетал день. Голова гудела, кружилась, ноги заплетались, требовали отдыха. Но старушка не обращала на это внимание. Хотела завершить дела земные.

Вот и время обеда пролетело. Борщ доела! Кастрюльку вымыла! Не дело оставлять после себя грязную посуду.


А теперь самое главное. Поговорить с близкими. Попрощаться. Ещё раз мельком напомнить, где что лежит.

Конечно, родные не догадывались о планах бабушки. Радовались её активности, бодрому голосу. Всех набрала по очереди, услышала, побеседовала. Так на душе хорошо стало!  Самое страшное в старости, это одиночество. Она этого миновала. Как прожила жизнь, так и закончила.

Многие её сверстники, оставшись одни, жаловались, что никому не нужны, даже если у них были родственники и знакомые. Егоровне казалось, что это получилось потому, что в молодости не отдавали такие люди свои силы и душевное тепло окружающим.  То же и получили в ответ. Жили для себя. Доживали одни. Раньше надо было думать о старости. Рожать детей, воспитывать внуков, правнуков, любить. Даже судьбе наперекор.


В хлопотах промчался день. Последний день зимы, который должен был стать последним днём жизни.

Егоровна вдруг поняла, что обессилила. Голова закружились. Ноги не слушались, спотыкались о снующую вокруг Муську.

Старушка подошла к постели. Тяжело опустилась. Провалилась в темноту, которая мешалась в сознании с ярким светом, морозными узорами, голосами и лицами близких. Кошка тыкалась мокрым носом в лицо, лизала неподвижные руки.

Богородица смотрела печальным задумчивым взглядом. Мама махала платочком на изумрудном холме, шептала: «Не сейчас….  Рано….».

Всю ночь шёл снег.  В квартире было безмолвно и холодно. На кровати тихо лежала старая женщина. Кошка свернулась клубком в её ногах. Телефон мигал неотвеченными вызовами.

Серый рассвет прокрался в комнату, подсветил углы, морозные узоры на стёклах, тикающие часы.

Егоровна открыла глаза. Голова привычно гудела. Руки не разгибались. Дыхание свистело. Сердце выскакивало из груди. Значит, жива?

Муська вскочила, выгнула спину, подошла к лицу хозяйки, тронула лапой щёку: «Вставай! Кушать!»

Бабушка оглядела свою родную комнату. На неё смотрели тёмные глаза Богородицы. И мамины, с фотографии.

Егоровна тяжело поднялась, подошла к календарю. Сорвала вчерашний листок и увидела дату сегодняшнего дня: «29 февраля». Год-то нынче високосный! Как же она забыла? Значит, вчерашний день был не последний?

Она неожиданно ощутила дикую радость от того, что живёт ещё на этом свете. И пусть, как «ископаемое», с головокружением и одышкой, подслеповатыми глазами и больными ногами, но живёт!

А в окне буйствовало февральское солнце, зовущее в весну. Развешивало искрящиеся бусы на ветвях деревьев. Дарило надежду на тепло и радость.

Старушка увидела, что пока она спала, семья звонила, беспокоилась. Надо срочно отвечать, что у неё всё хорошо!

Егоровна почувствовала голод. Что в холодильнике осталось вкусненького?

Она приняла решение и попросила Господа дать ещё один год жизни. И отложить уход в последний день зимы до лучших времён.