Дверной звонок вырвал меня из постели в полшестого утра.
Я поглядел в глазок – никого.
Но спросонья, рука крутанула замки и надавила ручку.
Я открыл дверь и увидел пацана лет семи. Ещё сонный,
я машинально прикрыл дверь и глянул в глазок – никого.
Мне стало любопытно и я тихонько толкнул створку наружу.
Пацан – был. Чумазый, одетый в какие-то обноски.
Глаза у него были заплаканные, но слёзы почти высохли.
Он сказал:
– Можно войти? – с какой-то питерской интонацией.
– Тебя как звать-то? – спросил я.
Он потупил взгляд, а потом бросил – А тебе зачем?
– Просто, я должен знать кого собираюсь пустить в дом –
сказал я – Всё что угодно, входит только с нашего позволения.
– Я хочу пить – негромко сказал он – Дай мне воды,
и я назову тебе имя.
Я взглянул в эти глаза и увидел там...
Потом, молча сделал шаг вглубь квартиры.
Мальчик сказал – Я вхожу – и вошёл.
И в голове моей появилась кристальная ясность.
Он стоял на кухне и молча наблюдал, как я наливаю
воду из-под крана. Чашка в моей руке негромко гудела.
Было ощущение, что она гораздо глубже чем кажется.
Вода, проходя сквозь поверхность, создавала у дна чашки
шар из движения, и он выдавал эту вибрацию.
– Мыться будешь? – спросил я не отрывая взгляда от воды.
– Я чистый – ответил он – Я жажду.
И в Сердце моё, вошла высокая и уносящая дух волна.
И я увидел наш мир – полный Любви – до самых краёв горизонта.
Я хотел крикнуть от восторга, но Безмолвие, в котором цвела Любовь,
остановило меня. Наконец, я наполнил чашку и протянул ему.
«Вода как живая» – подумал я.
– Почему, как живая? – с улыбкой спросил он – Она всегда живая.
И приблизив к краю губы, сделал оттуда небольшой глоток.
И вся моя жизнь промелькнула передо мной.
Будущее было в лёгкой дымке, которая уплотняясь тянулась
до тёмного провала. И в долю секунды я понял насколько
всё в этом мире связано и просчитано. В центре –
находился я и Он. И я отчётливо увидел цепочки событий,
ведущих нас к этому мигу. И я вдруг, осознал слово – Водительство.
Он вытер рот ладонью и подал мне почти полную чашку.
Без своего маленького глотка.
– Вкусная, как вода – улыбнулся мальчик – Ты хочешь,
чтобы я назвал тебе имя?
– Нет – ответил я глядя на воду – Знаешь, мне сейчас
как-то, боязно...
Он взглянул на меня и пожал плечами.
Я медленно поднёс чашку к лицу. Она источала
еле уловимый аромат. Он стоял рядом и улыбался,
но заметив мой взгляд, сделал строгое лицо.
Потом не выдержал и тихонько, в рукав, засмеялся.
– Всё, всё, всё! – сказал он и закрыл лицо ладошками.
Я поднёс чашку к губам и сделал небольшой глоток.
И вся моя жизнь... И в Сердце моём... И удивительная ясность...
И понял я тогда, что – прощён. Всегда.
Его Любовь. И его Водительство.
И я ужаснулся от стыда – большего стыда в своей жизни –
никогда до этого не испытывал. Я рухнул на колени
и повторял, ничего больше не видя и не слыша вокруг себя:
"Господи, прости! Прости, прости, прости, прости, прости!
Прости меня, Господи..."
И огромная тяжесть, словно мешок с камнями, придавила меня
и стиснула грудь. Во рту пересохло, а на языке и губах
чувствовалась тонкая каменная пыль. Она была повсюду.
И Он, дал мне прочесть в сердце моём «Отче наш».
Я читал молитву в голос, медленно, нараспев.
И на каждый её слог откликалась невиданная Мощь.
И увидел я – Сияющую крепость.
Когда же молитва отзвучала и сомкнула уста, возникло ощущение,
будто начали рваться рояльные струны. Они с грохотом лопались,
сотрясая всё моё тело. И давящая тяжесть, рвалась вместе с ними,
постепенно отпуская меня. И с рыкающим звуком последней,
я втянул голову в плечи и зажмурился, потому что был
абсолютно уверен, что меня сейчас – шибанёт о потолок!
Я – взмыл.
Даже не заметил, когда Он ушёл...
Дверь была приоткрыта и я выглянул на лестницу – никого.
Там, всё ещё стоял еле уловимый аромат. Я начал закрывать дверь,
но вдруг понял, что неосознанно сунул в проём косяка свою ногу.
Сквозь дверную щель я заметил мелькнувшую тень голубя,
и услышал близкие хлопки крыльев.
– Бабуля! – раздался внизу детский девичий голосок –
Когда меня не было дома, к нам мальчик бездомный не заходил?
– Нет – ответила та – Позвонил кто-то. Я в глазок глянула – никого.
Убежал, наверное. А ты что, его знаешь?
– Знаю бабулечка... давно.
