ДАВАЙТЕ НАЗЫВАТЬ ВЕЩИ СВОИМИ ИМЕНАМИ... (из серии "СТОКГОЛЬМСКИЙ СИНДРОМ")

У Олеськиного бывшего мужа был очень интересный сдвиг по фазе. Его можно было бы даже назвать забавным, если бы все это происходило с кем-то другим. Например, если бы Олеся услышала об этом от кого-либо из своих знакомых, она, наверное, просто рассмеялась бы над тем, какие странные вещи происходят в жизни. Но, поскольку она являлась непосредственным участником данных событий, то забавным это ей, признаться, совсем не казалось.

Если уж говорить начистоту, она так никогда до конца и не поняла, что послужило причиной такого неадекватного поведения ее милого супруга. Что это вообще такое было?.. Нервы?.. Мнительность?.. Паранойя?.. Или же все гораздо более серьезно, и у него имелись в наличие какие-либо психические отклонения?..

Ему все время казалось, что у них в квартире открыта входная дверь.

Это проявилось еще в первые месяцы их брака. А точнее, началось с самого же первого дня. Они тогда снимали квартиру у знакомых. Это был самый конец девяностых. Моторный завод, на котором Олеся тогда работала, периодически останавливался на несколько недель. Поэтому Олесин супруг уходил на работу, а она оставалась дома. Время было еще раннее, поэтому чаще всего Олеся укладывалась обратно в постель, намереваясь еще поспать. И…

Дверь с внешней стороны начинала дергаться…

Как происходил процесс запирания квартиры, например, у самой Олеси?.. Она поворачивала ключ в замке, вынимала его, - и, да, она тоже непроизвольно после этого дергала дверь, чтобы убедиться, что она закрыта. Один раз. Этого было ей вполне достаточно. Она не задумывалась прежде о том, как делают это другие люди. Возможно, они тоже дергают дверь, проверяя. Возможно, нет, - и у нее этот жест тоже со стороны может показаться мнительностью или следствием, например, психологической травмы, потому что она тоже излишне перестраховывается. Но, убедившись, что дверь закрыта, она уходила. Как, наверное, и большая часть остальных людей.

Но ее муж никуда не уходил. И просто дернуть дверь один раз ему было недостаточно. Для того, чтобы убедиться в том, что она действительно заперта, ему нужно было сделать это не один десяток раз.

И вот представьте себе такую картину маслом: лежит Олеся утром в тишине и слушает этот уже буквально сводящий ее с ума звук. Он повторяется с периодичностью примерно раз в десять секунд. Дверь дергается. Олеся, сцепив зубы, изо всех сил старалась сдерживаться. Она невольно следила при этом за секундной стрелкой на часах, стоящих на столике возле кровати. Проходила минута… Дверь дергалась… Две минуты… Пять… Олеся автоматически отмечала про себя, что такими темпами ее муж уже опаздывает на работу… Но он при этом все еще продолжал дергать дверь с прежней периодичностью, похоже, все еще никак не в силах поверить в то, что она заперта… Семь минут… Десять… Зачастую даже гораздо дольше…

Поначалу Олеся просто терпела все это, в бессилии сжав зубы. Она даже пыталась находить оправдания своему супругу. Она старалась внушить себе, что ведь он же не со зла все это делает, в конце концов; он о ней заботится, о ее безопасности… Пусть и таким причудливым образом… Иногда, все-таки не выдержав, она пыталась обратить все это в шутку, вставала, открывала дверь, говорила мужу что-нибудь ободряющее и веселое и сама запирала ее со своей стороны… И невольно начинала уже задумываться о том, насколько все это нормально…

Спустя несколько месяцев подобного безумия, Олеся уже даже и не пыталась терпеть и искать оправдания для своего мужа. Она просто через десять минут вскакивала с кровати, в чем мать родила, распахивала дверь и в ярости орала что-нибудь, типа: “Пусть она вообще, на хрен, будет открыта нараспашку! Может, меня хоть кто-нибудь украдет, - я только счастлива буду!..”

От всего этого окружающего ее безумия у нее самой капитально начали сдавать нервы…

Еще хуже, - хотя, вроде бы, куда уж хуже?.. - была ситуация по вечерам. Знаете, сколько раз за вечер человек проходит мимо входной двери?.. Из комнаты в кухню, в туалет, воды попить, принести что-нибудь, руки сполоснуть, в конце концов, в душ, - и обратно, об этом тоже нельзя забывать!.. И каждый раз, без каких-либо исключений, проходя мимо входной двери, Олесин муж надолго замирал около нее.

Зрелище было, признаться, не для слабонервных. Со стороны это выглядело примерно так. Гера останавливался, протягивал руку к замку и несколько раз с силой дергал запор, пытаясь провернуть запертый замок еще дальше. Разумеется, ему это не удавалось. Потом он убирал руку и склонялся над замком, словно пытаясь разглядеть там нечто, недоступное той же Олесе, выпрямлялся, потом снова склонялся и опять выпрямлялся… И так - раз пять - десять. После этого Гера снова протягивал руку и еще несколько раз дергал замок, пытаясь провернуть его. Но и это не убеждало его в том, что дверь заперта. И он снова убирал руку, склонялся над замком, выпрямлялся, склонялся, выпрямлялся… Потом весь этот ритуал повторялся по кругу… И еще… И еще раз…

При этом выражение лица у него бывало совершенно бессмысленным, рот тупо приоткрывался, глаза стекленели… Олеся смотрела на него, в буквальном смысле слова, с ужасом и думала о том, что нормальный человек так себя вести не станет…

В очередной раз склонившись-выпрямившись, Гера, наконец-то, очевидно, приходил к выводу, что с дверью все в порядке. После этого он удовлетворенно кивал и с осознанием значимости выполненной миссии продолжал свой путь на кухню или куда там еще…

Буквально через несколько секунд, на обратном пути, возвращаясь в комнату, Гера снова натыкался взглядом на входную дверь, опять замирал около нее, и вся вышеописанная процедура повторялась…

Через некоторое время у него снова появлялась потребность выйти… А потом - вернуться… И каждый раз, проходя мимо входной двери, он надолго замирал около нее, полностью отключаясь от окружающего мира…

Иногда даже случалось, что Олеся имела глупость сама зачем-нибудь послать его на кухню, - например, необходимо было принести чистую ложечку для ребенка. Или воду. Срочно, как правило, - а сама она по какой-то причине не могла сейчас отлучиться. Но никакая срочность для Геры не имела значения, поскольку на пути у него вновь и вновь возникала коварная входная дверь, притягивая его, словно магнит… И он просто не в силах был миновать ее, не удостоверившись еще сотню-другую раз в том, что она надежно заперта…

Иногда, уже просто утопая в пучине беспросветного отчаяния и безысходности, Олеся пробовала засекать время, проводимое любимым мужем у входной двери в тщетных и напрасных попытках убедиться в том, что ему не грозит опасность в виде беспрепятственно проникающего через нее маньяка-убийцы. И, в среднем, у нее получалось, что супруг тратил на это в пределах полутора-двух часов за вечер!.. Плюс-минус… На самом деле было даже как-то страшно осознавать, что человек, после работы, ежедневно терял около двух часов времени на то, чтобы стоять около двери и убеждаться в том, что она закрыта!..

Наверное, не стоит удивляться, что через пару лет совместной жизни Олесю уже просто трясти крупной дрожью начинало от этого его зависания перед дверью. И она, в буквальном смысле слова, принималась при виде этого биться в истерике и нечленораздельно визжать…

Разумеется, положительного эффекта ее крики не приносили, потому что мужа это только нервировало еще больше. И его и без того длительные периоды “зависания перед дверью” увеличивались прямо пропорционально Олесиному собственному нервному перевозбуждению. То есть, он вообще не отходил от нее, снова и снова пытаясь убедиться в том, что он в безопасности…

Иногда, наоборот, Олеся, скрепившись и взяв себя в руки, месяцами молчала, терпела и сдерживала уже готовое сорваться с губ возмущение и негодование. Она надеялась, что, если не будет обращать внимания на странное поведение мужа, то он со временем успокоится, и все это сойдет на нет…

Не сошло. Напротив, с годами становилось все хуже…

А больше всего Олесю выводил из себя один момент, который придавал всей этой ситуации даже не комический, а гротескный оттенок. Эта несчастная дверь, которую так боялся оставить незапертой ее заботливый всего страшащийся муж, была всего лишь внутренней дверью в квартиру, первой, самой обычной, деревянной. Позади нее имелась еще одна, - и вот она была крепкой, надежной, металлической. Так что, даже если бы по какому-то случайному недоразумению, Гера каким-то чудом умудрился бы оставить ее незапертой, они все равно были бы в безопасности… Ну, конечно, настолько, насколько вообще можно быть в безопасности в нашем жестоком мире…

И еще, - на ней был большой амбарный замок, представляющий собой огромную щеколду на таких же массивных петлях. Оставить его не запертым было невозможно в принципе, потому что тогда дверь попросту не закрылась бы!..

Поэтому Олеся и не могла ни понять это странное поведение своего мужа, ни объяснить его, ни оправдать. И ей оставалось разве что смириться с тем, что у него имелось в наличие некое психическое расстройство, не позволяющее ему жить нормальной полноценной жизнью.

- Я просто невротик!!! - брызжа слюной во все стороны, визжал Гера в ответ на любые попытки Олеси обсудить сложившуюся ситуацию и найти из нее хоть какой-то выход. - Я - истерик!!!

И в этих его словах слышалась какая-то странная гордость за собственную слабость, словно это хоть в какой-то степени оправдывало его поведение и делало его более естественным.

- Так что ж ты раньше-то молчал об этом?! - не выдерживая постоянного напряжения, рявкала на него в ответ Олеся. - Я все понимаю! Бывает!.. Только вот надо было предупреждать об этом до свадьбы! Потому что, если бы я знала заранее о том, что ты - псих, - давай уж будем называть вещи своими именами, - я никогда не вышла бы за тебя замуж!..

Оставалось надеяться только на то, что все это не передается по наследству…


Источник 
https://dzen.ru/media/divergent1609/davaite-nazyvat-vesci-svoimi-imenami-iz-serii-stokgolmskii-sindrom-655693c503c2901345a982d4