Однажды девочка Даша надела новые гамаши и пошла в гости к подруге Поле. Пришла и говорит: Поля, пошли трахацца в поле? Пригласим Колю. На что Поля отвечает: А не пойти ли тебе на@уй, подруга, у меня пи@да болит со вчерашнего похода на поля, а ты тут опять смущаешь мой хрупкий детский организм! К тому же в поле ждёт нас Горе и Неволя, ждёт нас там и мужик, который делает ВЖИК!
–Какой ещё такой мужик-вжик?!-удивилась Даша и тут же обосралась вонючей пшённой кашей, что сварила ей на завтрак бабушка Маша. Прямо в трусы и навалила урожай родных полей, а из трусов каша в виде кала и на пол стала падать. Кусками!
–Ну ты и бл@дь сраная!–возмутилась Поля и позвонила ёб@рю Коле. Другу своему, так сказать, сердешному.
–Коля, засранец ты мой длиннохуий, срочно приходи ко мне бегом: у меня подруга обосралась прямо в гостях. Не знаю, чо и делать!
Пока она Коле звонила, Даша стояла и трясла чреслами. И ногами то же трясла! А говно всё падало и падало. Раньше кусками, а теперь кусочками и на носочки, на носочки...
Были они белыми, стали серо-коричневыми, цвета детской неожиданности.
–Пи@дец пришёл тебе, подруга, больше срать не будешь!-воскликнула тут Полина и, схватив со стола ножик, подскочила к засранке и воткнула его Даше в жопу! И повернула его против часовой стрелки. Два раза!
Тут Даша срать почти перестала и замолчала. Ногой дрыгать то же бросила. И чреслами то же. А вы смогли бы срать кашей кусками, когда у вас в жопе столовый советский ножик длиной 25 см и шириной 1,5 см?! Думаю, что не смогли бы. Вот и Даша не смогла. Хоть и старалась, напружинивая свою пухлую задницу. Правда, определённый результат этого напружинивая всё-таки имел место быть. Говно теперь вываливалось не кусочками или кусками, а вытекало коричневой липкой лентой, плоской и блестящей.
Самое странное во всей этой истории было то, что говно всё валилось и валилось, как будто в жопе у Даши заработала какая-то машина для производства говна. Что-то типа макаронного аппарата для домашнего пользования.
Поля видела в инете рекламу таких аппаратов, они ей очень понравились и она даже хотела было их заказать в известном интернет магазине, но стоили они довольно дорого. И денег ей было жалко на покупку, поэтому она хотела попросить друга Колю купить ей такую машинку в подарок на Новый Год. Хотела, да забыла написать письмо Деду Морозу с этой просьбой, а Коля отказывался выполнять такие её пожелания без официального письма с визой Деда Мороза. Ну вот такой странный был у неё друг. Что тут скажешь!
Пока Поля сидела и обдумывала свои мудрые мысли о покупке макаронного аппарата, Даша всё стояла посреди комнаты, широко раздвинув ноги.
Говно всё валилось и валилось красивыми блестящими лентами, сворачиваясь в изящные кучки, напоминающие серпантин.
Когда куча вырастала почти до Дашиной жопы, она чуть в сторону отходила и снова начинала свой теперь, казалось уже, бесконечный процесс производства удобрения.
Даша во всём любила порядок, поэтому она не просто валила говно кое-как и кое-где, а старалась организовать кучи в изящные одинаковые столбики, напоминающие собой гидранты или валенки.
Надо сказать, что никаких особых неудобств Даша не испытывала. Ну стояла она широко раздвинув ноги, так что тут такого особенного.
Девушкам и тем более женщинам широко раздвигать ноги не привыкать. Каждая девочка это с детства умеет делать. И вроде никто специально этому искусству её не учит, ни мама, ни бабушка, даже в школе этому не учат, а подишь ты. Все умеют и все раздвигают, а кто не раздвигает–им же хуже!
Тут Даша стала не просто думать о происходящем тягостные мысли, а стала МЕЧТАТЬ.
Ты спросишь, читатель, о чём можно в такой странной ситуации мечтать? Отвечу– Даша мечтала,
что вот теперь–то она точно прославится на весь свет.
Она поможет дорогому государству повысить урожайность полей и лесов, увеличить удойность рогатых скотов и разных там пернатых и хвостатых стад, что ржут и блеют днями и ночами, пасясь и скитаясь по чахлым колхозным полям, пытаясь напитать свои тощие рабочие тела земными соками.
Может её даже орденом наградят каким-нибудь за этот трудовой подвиг.
А между тем процесс дефикации всё продолжался и продолжался, кучки всё увеличивались и увеличивались.
Полина стала с тревогой и озабоченностью следить за Дашей. Кучки всё росли и росли, казалось, что они скоро совсем окружат стул, на котором с ногами сидела Поля.
–И что тогда делать-то будем!–с тревогой думала про себя хозяйка комнаты.–Скоро мой пол превратится в филиал кавказских гор, а не в комнату!
Тут солнце, целый день светившее горячими лучами прямо в открытое окно комнаты, светить перестало. Видимо тучка или облако его заволокло.
И кучки говна, жирно блестевшие в солнечных лучах, блестеть перестали, потемнели и даже как-то скукожились. И под тяжестью своего веса стали медленно, но верно оседать, превращаясь в довольно изящные круги, чем-то напоминавшие блины для бросания вдаль атлетами.
Поля обрадовалась. Ведь теперь ей не надо будет превращаться в горную козу и прыгать с вершины на вершину, боясь спотыкнуться, не удержаться и ё@нуться прямо в говяные кучи.
Ладно бы она упала боком или там животом, а если мордой лица?! Мало приятного так упасть, что тут говорить. Одна неприятность и скандал.
А если при падении говно набьётся в рот или попадёт в глаза?! Так можно и ослепнуть, прости господи!
От такой перспективы Поля вздрогнула и посмотрела на подругу.
А Даша всё стояла и мечтательно смотрела в потолок, по которому ползали толстые мухи с жирными зелёными пузиками. Время от времени они пикировалили вниз, ползали по кучам говна, а потом, тяжело жужжа, взлетали и прилипали к потолку. Ну совсем, как тяжело гружённые бомбами бомбардировщики. На потолке они принимались деловито сучить лапками и ваять из кусочков тёплого и пластичного говна шарики. Куда они их потом девали было неясно, надо думать, что они им были всё-таки для чего-то нужны. А иначе зачем ползать по говну?!
Даша умилённо смотрела на них и радовалась, что произошедшее с ней Чудо не только принесёт пользу родному государству, но и облагодетельствует и мать-природу в лице насекомых!
Тут раздался звонок в дверь.
–Колька пришёл, наконец-то!–радостно закричала Полина.–Я уж думала, что эта жопа с ушами сегодня так и не придёт.
Дверь протяжно скрипнула, широко распахнулась и в проём вошёл Николай. Сначала его жирное прыщавое лицо подростка-переростка скривилось, потом его толстый красный нос зашмыгал и он остановился на пороге.
– Блин, да что это такое у вас тут твориться-то?!- спросил Николай, боясь и ногу поставить на пол. Так и стоял он с поднятой ногой, как статуя коня под маршалом Будённым.–Почему у вас вся комната в говне?
–Почему, да почему! По кочану!–раздражилась Полина.–Можно подумать сам не видишь, что тут происходит. Дашка-засрашка решила меня утопить в говне, наверное. А лучше сам у неё и спроси почему.
–И спрошу, нет проблем!–засмеялся Николай и, шмыгнув носом, обратился к Даше. –Дарья, что вообще происходит тут такое странное?!
–Ах, Коленька, это ты!–кокетливо засмеялась Даша, ещё шире раздвинув ноги и нагнувшись так, что голова её стала видна Николаю между ног.–Видишь какое Чудо сегодня со мной произошло: говно из меня течёт потоком нескончаемым уже два часа. Течёт и не кончается. Может быть и вовсе никогда теперь не кончится сей восхитительный процесс. И вся Земля будет мною удобрена. И проблема голода на Земле будет решена раз и навсегда. Урожаи преобильные накормят всех страждущих и голодающих тучными булками и батонами! Коммунизм наступит, Коля, ты только представь!
Честно говоря, Николай плохо представлял себе учение Карлы Маркса о построении Коммунизма. Когда в классе проходили эту интереснейшую тему, он как раз болел. Глисты у него нашли что ли, или аскариды, точно он и не помнил. Помнил только, что чесался у него сильно задний проход и живот крутило.
–А что это у тя такое жёлтое торчит из жопы?!-удивился Николай и нагнул голову, чтобы повнимательнее приглядеться к заинтересовавшему его предмету.
Дашка всё так и стояла, нагнув голову между ног, глаза её призывно моргали, глядя на Николая, а нос развратно хлюпал. Из него свисала довольно большая сопля грязно-жёлтого цвета.
–Бля, щас вырвет меня!–пробурчал Николай и сглотнул слюну, скопившуюся во рту.–Ну вы девки, даёте. Кто это тебе в жопу что-то такое странное засунул, Дашка?
–Да это подруга моя верная умудрилась мне в анус нож воткнуть столовый!–вздохнула Дашка и с трудом выпрямилась.
От этого говно стало течь медленнее. И лента стала уже и тощее.
–Ну чё, и не такое бывает между подружками,–мудро заметил Николай,–думаю, что надо просто вытащить ножик из твоей жопы, Дарья. И тогда всё и прекратится само-собой! Во всяком случае, такого благоприятного конца мы исключить не можем. Надо попробовать!
С этим словами Коля осторожно вступил в комнату, ловко шагнув между двумя уже совсем просохшими говяными блинами. Дарья снова нагнулась, чтобы Николаю было удобнее вытащить нож из заднего прохода.
Николай левой рукой зажал ноздри(всё-таки из жопы так и несло свежим ядрёным говнецом), прищурил глаза и, ловко ухватив ножик за торчащую ручку, медленно вытащил его.
В жопе у Дашки что-то хлюпнуло, потом чавкнула и наконец нож вылез наружу целиком и полностью.
И как только этот процесс благополучно завершился, говно течь перестало. Как будто закрылись небесные хляби. Или сантехник перекрыл сломанный кран в ванной.
–Ура!– закричали девчонки.–Свобода, братцы, примет нас у входа!
–И братья меч вам отдадут!–продолжил Николай, прикусив губу от смеха. –Ну вот вам этот меч. И Николай брезгливо бросил ножик на стол.
Дашка и Полина тут же бросились обнимать друг-друга, позабыв о спасителе.
Николай же на это ничего не сказал, молча закрыл за собой дверь и был таков. Ничего удивительного в этом не было: кому приятно находится в комнате полной говна, пусть и сушеного, но всё-таки довольно вонючего.
Девчонки, немного подумав, решили закрыть комнату на ключ и пойти в парк погулять. За это время говно совсем усохнет, думали они и без труда они его сметут в помойное ведро, а на следующий день отнесут во двор и свалят под чахлые кусты сирени, что росли у детской площадки.
Так и сделали. На следующий год сирень расцвела необычайно пышно. Тугие сочные кисти так и тянулись вниз к земле, заливая всё кругом тяжёлым одуряющим ароматом сирени. В них тут же поселились соловьи. И майскими ночами они самозабвенно пели, приглашая к себе подружек. Местные не могли пройти мимо сирени молча и равнодушно. Они останавливались и, быстро оглянувшись, срывали по паре веток, да так, чтобы никто не видел.
Но подружки всё видели и весело хохотали, глядя из
