Предисловие: Если кто-то захочет придумать себе мир, в котором будут жить и сказка, и удивительные, но при этом правдивые истории, мечтающих о сказке обрадую и расстрою одновременно: этот мир давно существует. А как же, возразят мне, свинопасы и короли и рыцари? Ведь это где-то там далеко от нас в Европе, и далеко в прошлом. Отвечу: не там ищете. И короли и рыцари, и цари, и мнившие себя царями, но так ими не ставшие — все они были в этом удивительном городе, словно сошедшем со страниц правдиво-волшебных сказок Ганса Христиана Андерсена. И совсем не в какой-то Дании или Тюрингии с Саксонией. Нет, нет и нет. Это замечательное, поистине сказочное место с необыкновенными, словно игрушечными домами, выстроенными архитекторами волшебного настроения на берегу одного чудесного залива седой Балтики, совсем недалеко от вас, мои незнакомые читатели.
Наверное, уважающий себя историк или какой-нибудь аспирант тут же сделают вывод, что этот материал не для них, что ничего интересного в научном и историческом плане они для себя не обретут и закроют страницу. А зря! Город наш самым удивительным образом и волшебен, и интересен во всех смыслах.
Чего стоит одна история о "Кондратьевской" польке, спасшей город от разрушения выдающихся объектов архитектуры, или изыскания о несостоявшемся русском царе, место которого занял Михаил Романов, или феномен выборгской архитектурной школы, давшей образцы невероятно разнообразных конструктивно и по оформлению зданий и тем не менее стилистически дополняющих друг друга? Или разве не удивительно, что испытывавшаяся в водах Выборгского залива в 1860-х годах подводная лодка, впитавшая новейшие военно-технические решения была сконструирована выпускником Императорской академии художеств художником А.Александровским? А что до свинопаса, так есть самое убедительное топонимическое подтверждение Каменного города (одна из цитаделей средневекового Выборга) -улица Прогонная. По этой узенькой улочке и выгоняли скот. И за у барбаканом этой крепости уж точно пасли и хрюшек, и гусей.
Об этом и многом другом попробую рассказать в скромном, не претендующем на серьёзную монографию материале. Просто я расскажу о городе, каким его вижу я и каким видели его мои друзья, влюблённые в древний Выборг и ставшие частичкой его души.
Гранитный город. Выборгский блокнот
+++
О древнейшем карельском поселении на исторической территории парка “Монрепо” упоминалось во многих источниках. Но историю Выборга следует отсчитывать всё же с даты начала освоения этих мест высадившимися близ Заячьего острова шведов в 1293 году. На самом острове (он же -Енисаари) скандинавами без промедления стала возводиться крепость, ставшая форпостом шведской экспансии вглубь Карельского перешейка. Достоверно не подтверждено участие в походе маршала Торгильса Кнутссона (иначе- Тюргильса Кнутссона), но возникновение города связано с ним, как с инициатором похода. Шведам удалось основательно закрепиться в устье Вуоксы, а нерасторопность русских сыграла им на руку. Попытки выгнать захватчиков не удались ни через год, ни позже. Всё же однажды у русских была возможность прогнать неприятеля. И случиться это могло в ноябре 1495 года. Но неверно было бы начинать повествование о Выборге с этого события, ведь город уникален удивительнейшим из пейзажных парков в Европе. И имя ему — “Монрепо”.
Подробные исторические справки этого чудеснейшего парка в Европе, который Д.С. Лихачёв называл парком оссианического типа, лишь вскользь упоминают имя его первостроителя- выборгского губернатора П.А. Ступишина (1718-1782). Вместе с тем, колоссальный труд по расчистке территории от камней и обустройстве основных дорог был выполнен именно при нём. При нём же была создана оранжерея и намечены основные парковые оси, а также появился непременный атрибут русской классической усадьбы- липовая аллея. Даже герцогу Фридриху Вюртембергскому, брату Софии Доротеи Августы Луизы, ставшей русской императрицей Марией Феодоровной с почитанием повезло больше. Именно он дал чудеснейшее название -Монрепо, неверно трактуемого прямым переводом с французского -”мой отдых”, или более мягко-”место моего отдыха”.
Первый директор И. Лямин настаивал, что перевод был не прямой и означал “моё отдохновение”, согласитесь — название, отличное от версий нынешних авторов экскурсионных текстов и музейщиков. Мой учитель и товарищ краевед Е.Е. Кепп в своей монографии о Выборге не вымарывал имя П. Ступишина, но в угоду цензорам советской редакции обвинил его в использовании бесплатного солдатского труда. Однако, даже если забыть, что П.А. Ступишин оставлял владение, именуемое в честь супруги Шарлоттенталь, казне, повернётся ли у кого язык настаивать на этом обвинении сейчас? Вся вина П.А. Ступишина была в том, что он был русским генералом, что не устраивало и не может устраивать финских выборговедов, авторитет которых для многих в Выборге непререкаем. Не помогает справедливости и то, что П.Ступишин имел теснейшие связи с видными деятелями столицы. Ну да Бог им судья! Мы же с вами его не забыли!
Нелишне вспомнить, как оказался Ф.В.К. Вюртембергский (1754-1816) в Выборге. Мария Феодоровна всячески продвигала на русскую службу своих родственников, в том числе и брата. Императрице Екатерине II приходилось уступать невестке, но после конфликта в Эрмитажном театре, когда во время пьесы супруга герцога вдруг ударилась в слёзы и стала ясна причина- издевательства Фридриха над женой, участь герцога была решена- он был удалён в Выборг. Но при нём имение не только получило чудесное название, оно приобрело ещё более очаровательный вид пейзажного парка. Приписывают герцогу и наличие среди мебели необычного стола в главном усадебном доме. Этот стол с вырезом для огромного живота герцога находился до самой Зимней войны в усадьбе. Скорее всего он был утрачен при эвакуации предметов и вещей усадьбы. С большой вероятностью можно утверждать, что он затонул вместе с другими ценностями при попытке перевезти их в Финляндию по льду залива Монрепо.
При уже упоминавшемся первом директоре И.Лямине нами, участниками подводно-поискового клуба “Гангут”, в т.ч. С. Шатаевым, С. Панченко и автором статьи, согласно этой версии были выполнены подводные работы по поиску утраченного. Но в первый сезон нами, в частности автором, было обнаружено только надгробие Луизы Паулины Николаи, кстати, личности на тот момент почему-то не значившейся в генеалогическом древе семейства Николаи. Надгробие было найдено на глубине 1,5 м в ясный солнечный июльский день. При попытке перевернуть незнакомый предмет, верх которого был покрыт илом меня просто ослепил сноп света, после чего при каждом удобном случае всегда называю мрамор светоносным материалом. Надгробие, оказавшееся кенотафом, как и знаменитое надгробие Софьи Чавчавадзе на острове-усыпальнице Людвигштейн, с огромным трудом мы доставили к усадебному дому. Позже, вероятно из-за чехарды директорского корпуса, следы надгробия были утеряны. И никто из руководства, несмотря на несколько наших обращений по этому факту, по-видимому, так и не заинтересовался: было ли оно вообще, а если и было -то куда же делось? Печально и то, что по сделанному тогда И.Ляминым и заместителем Выборгского краеведческого музея А.А. Прокопенко предположению надгробие сбросили слушатели (надеюсь, не сотрудники хоть!) Академии связи им. М.С. Будённого, база отдыха которой тогда размещалась в парке. Во что, увы, приходится верить.
Ещё позже, при другом директоре музея Е. Труфанове нами проводились поиски скульптур Вяйнемяйнена и Нептуна. Не забыть, как мой учитель и наставник в подводном деле Анатолий Цевалюк дружески смеялся, как я в буквальном смысле как свинья маской рыл ил у побережья. Руками прощупывался каждый сантиметр акватории вокруг острова у Храма Нептуна и у линии берега. Тогда кроме осколков мин ничего найдено нами не было, а вот рыбакам повезло: была обнаружена железная кираса XVIII века, успевшая позже побывать в экспозиции выставки по морской археологии в Петропавловской крепости.
Наибольшую славу среди наших современников и столетием ранее имению принесло имя Л.Г. Николаи (ум.1820). Людвиг Генрих фон Николаи (он же- Андрей Львович). Этот образованнейший человек своего века (президент Петербургской академии наук, поэт, драматург и один из воспитателей великого князя Павла Петровича оставил государственную службу и поселился в Монрепо вскоре после убийства императора Павла. Связи с известным автором архитектурных и художественных проектов императорским библиотекарем Виолье и вдовствующей императрицей оставались, что говорит о том, что имение и её владельцы имели важное значение для императорского двора в первом двадцатилетии XIX века.
Менее известно имя Пауля Николаи- сына Андрея Львовича. Дипломат Пауль Николаи был в течение некоторого времени русским посланником в Копенгагене. При нём возникают такие живописные постройки как обелиск братьям-офицерам О.и Ш. де Брольи (в русской транскрипции -Броглио), павильоны Людвига (Людвигсбург) и над источником Нарцисс и, пожалуй, самого романтического памятника герою карельского эпоса Вяйнемёйнену. Большая коллекция приобретённых в Дании предметов искусств, вероятно и скульптур великого Торвальдсена, была утрачена в кораблекрушении.
Версия о том, что коллекция погибла во время кораблекрушения на Балтике шедшего из Дании в Россию судна “Архимед” отрабатывалась, но не нашла убедительного подтверждения. Что, впрочем, не мешает именно этой версии быть состоятельной.
Печальна участь сразу нескольких парковых объектов, связанных с именем Пауля Николаи. Готические ворота пострадали в годы войны, а мраморная статуя Вянемёйнена (иное оголосование- Вяйнемяйнена) работы ученика Торвальдсена Г.Борупа была разбита варварами. Кстати, эта скульптура появилась в парке раньше публикации “Калевалы” её составителем и собирателем рун Элиасом Лённротом (1802-1884), что не может не свидетельствовать о незаурядности и вкусе владельцев усадьбы.
Источник Нарцисс (ранее- Сильмия. Именно на этом названии настаивал первый директор музея И.Лямин), ещё одно романтическое место в усадьбе долгие годы радовал жителей Выборга прекрасной водой, пока безграмотное вмешательство в водоток не превратило источник в жалкий ручеёк.
И Лённрот, и Эуропеус почти весь богатейший материал в форме народных рун собрали в Ингерманландии, Карелии и Виру и почти ничего в собственно Суоми. Сам Лённрот, по-видимому, не очень задавался вопросом, почему он назвал “Калевалу” памятником финского эпоса, но, скорее всего причина в его собственном происхождении. Многие финские учёные XIX века настаивали, что “Калевала” имеет западнофинские корни и делали уступку лишь в том, что карелы тоже имеют отношение к рунам. Впрочем, если читатель захочет досконально выяснить справедливость утверждений зарубежных учёных он может без особого труда это сделать по многочисленным публикациям.
Парк занимает значительную часть территории у берега залива Монрепо. Но ещё раньше, до начала Первой мировой войны ему принадлежали земли, позднее уступленные Выборгскому госпиталю. И пусть не сохранилось ни Китайской чайной беседки на огромном валуне у входа в парк, ни некоторых других памятников- утрачены и первый и второй скульптурный образы Вяйнемёйнена, статуи Нарцисса Нептуна- этот заповедный уголок всякий раз поражает воображение ценителей синтеза искусства и природы.
О парке “Монрепо” можно найти множество достойных публикаций, но лучше всего -просто приехать в Выборг и пройтись пешком через Аннинские укрепления до фигурных ворот скального парка, связанного с именами его владельцев, а также создателей -А.И.Штакешнейдера, Д.Мартинелли, О.Монферрана, Ф.Толстого, Г.Борупа и других. Замшелые лбы гранитных глыб, аллеи, остров Людвигштейн и лежащие поодаль в заливе- Былинный, и Любви, как и прекрасный архитектурный ансамбль даже в нынешнем виде не оставят никого равнодушным.
Сейчас окончательно забыты имена В.Н. Кожекиной, А.А. Прокопенко, В.В. Дмитриева. Мне следует напомнить прежде всего этих замечательных людей, ведь в основном их усилиями, поскольку приходилось быть свидетелем событий, их настойчивостью, а не тогдашней городской властью и был создан документ, позволивший Правительству СССР при личном участии его главы- Н.Н. Рыжкова присвоить парку “Монрепо” статус музея-заповедника. И обидно, что многолетнее сотрудничество с людьми, в том числе и руководством музея не позволило нам даже получить право на бесплатное посещение для художников- участников международного пленера памяти С.Ю. Жуковского. Новому руководству парка, успешно осваивавшему средства, которых 30 лет до них добивались совсем другие, несмотря на несколько обращений, творческая работа живописцев из Москвы, Санкт-Петербурга, Беларуси и Узбекистана, готовых воспевать красоту удивительнейшего места, оказалась не нужна. “Берите билет и воспевайте” -вот был ответ музейного менеджмента и руководства. Тем более вызывает уважение труд бескорыстных людей, добивавшихся долгие годы заповедного статуса для парка при полном бездействии, а зачастую- непонимании чиновников
|