Пролог.
Антарктида, Ледник Ларсена.
Хельга окинула меня пронзительным взглядом. Её глаза, казалось, излучали неземное сияние. Я беспомощно болтался над пропастью, удерживаясь одной рукой за ледоруб, который в любой момент мог соскользнуть с пологого выступа. Другой рукой зацепиться было не за что. Шельф ледника трещал по швам, формируя очередной айсберг, который должен отправиться в дрейф к экваториальным широтам. Антарктида жила по своим законам. Обмотаться сброшенной верёвкой я не успевал.
- Держитесь я, вытащу вас, - крикнула Хельга.
Я не ответил. Я знал, что сорвусь. Наверное, это было бы лучшим финалом моей жизни, весьма красивое падение в пропасть. Со стороны бы смотрелось. Боялся ли я разбиться? Конечно, боялся. Все люди боятся, даже если они фанатики-камикадзе.
- Посмотрите мне в глаза, - крикнула Хельга, срывая с руки меховую варежку, - боже, скорее.
Странная просьба. Да какая разница? Ну да пусть напоследок я увижу её взгляд. Я задрал голову и ледоруб выскочил из трещины. Вокруг полыхнуло синеватым огнём, словно молния прочертила расщелину. Что же произошло? В следующий миг я преспокойно стоял на краю обрыва, продолжая сжимать ледоруб. Хельга отсутствовала. Там, где она только что находилась, лежало кольцо. Это было кольцо судьбы, как она его называла. Кольцо из Египта. Я понял, кем на самом деле являлась Хельга. Теперь я знал – они среди нас. Были всегда и будут всегда. Она пожертвовала собой ради меня. Зачем? На этот вопрос я вряд ли найду ответ.
1.
У тебя есть меч, а я лишь тем оружием владею, что боги мне вручили в дар.
Одиссей, Троя.
А вы когда-нибудь задумывались о том, насколько удивительна и необыкновенна наша планета? Конечно, среди бешеной круговерти нашей жизни сложно остановиться и найти время на то, чтобы восхититься таким чудесным и единственным в своем роде миром - планетой Земля. А много ли во вселенной таких идеально устроенных миров? А если немного? Тогда Земля становится этаким раем для всякого рода пришельцев. Некоторые учёные умы полагают, что Землю посещали и продолжают посещать разумные существа. Шумерские таблички об этом даже свидетельствуют. Индейцы майя так и писали: их боги прибыли с далёких звёзд. И то, что земная цивилизация не может преодолеть межзвёздное пространство, вовсе не означает, что этого делать не умеют другие.
Но люди как дети, беспечные дети, наивно считают, что они единственные разумные существа. Земля наш единственный дом. Но мы мало чего о нём знаем. Есть континент, о котором, быть может, мы знаем меньше, чем, скажем, о той же Луне. Возможно именно там надо искать ответы на все вопросы.
Укутанный перламутром облаков загадочный мир. Это пустыня и ад. Бескрайние ослепительные поля, готические башни материкового льда, убийственный холод, свирепые вьюги. Всё, замороженное на тысячелетия, голубое и мёртвое. Здесь компас сходит с ума, часы обращаются вспять, здесь километр не имеет длины, ландшафт изменяется за сутки, и каждый шаг может стать последним. Всё это - Антарктида.
На леднике Экстрем в окрестностях земли Королевы Мод расположилась исследовательская станция Ньюмайер, а в километре от неё научный модуль DP2POL. Общественности до поры фиолетово, какие ведутся работы на подобных объектах. Однако в процессе любой исследовательской деятельности всегда появляются вещи, какие - нибудь артефакты, которым нет объяснения. Обычно такое секретят. Чтобы было спокойно и пресса не гнала волну, чтобы не ломать устоявшиеся фундаменты красивых теорий. Чтобы не полетели головы нобелевских зазнаек-всезнаек, генералы не прикрутили этакие штуки к боеголовкам, а пацифисты с лозунгами наперевес не устраивали уличных беспорядков. Но тайное всё одно становится явным. Это свойство любой информации. А посему, в прессу просочились сведения о некой таинственной находке, обнаруженной полярниками модуля. Тетрадь. Этакая толстая полуистлевшая тетрадь, написанная на немецком языке, и шарообразный, похожий на металлический, странный предмет неизвестного назначения. Фейк? Вполне возможно, и попросту кто-то греет руки на дешёвых сенсациях, раскручивая на всю катушку блоги с ютубом. Однако дыма без огня не бывает. И если всё так, то железяку уже подвергают всяческим тестам, а тетрадь изучают.
2.
...Меньше знаешь - крепче спишь.
Я, штандартенфюрер ваффен СС Манфред Нейман, пишу этот отчёт скорее для себя, нежели для руководства, которое и руководить-то по факту почти не умеет. За годы службы в разведке я уяснил, что любое начальство любого подразделения в абсолютно любой области ни черта руководить не может, неспособно рационально организовать работу вверенного ему ведомства, и имеет смутное представление о структуре организации, которой, собственно, верховодит. Ту даже к бабке не ходи, достаточно внимательно просмотреть приказы и письменные распоряжения, которые издаёт это руководство. Отработав приказ, сотрудники выбрасывают его за ненадобностью. Сотни, тысячи этих приказов на самом деле кладезь бесценной информации. Поковырялся в мусорке, и почти всё узнал. А главное - узнал, что подразделением руководят законченные болваны и идиоты. Если кто считает, что именно его начальство прозорливое и умное, глубоко ошибается. Начальство везде одинаковое. Тупое, жадное, недальновидное и некомпетентное. Так устроено наше сообщество. Не открою секрет, что начальство считает своих исполнителей криворукими. В таком случае, пусть полюбуется на свои заготовки. Нам постоянно талдонят об обязанностях, но почему-то изредка упоминают о правах. А посему, мы не можем спрогнозировать даже завтрашний день, то есть, какая муха ещё укусит начальство уже через час, оно и само-то не ведает. Когда рейхсминистр вручал мне мандат за подписью фюрера, я не думал, что так сложатся обстоятельства. Я не бывал на фронтах, не участвовал в расстрелах и погромах. Я даже не преследовал евреев. Я никогда не понимал, хоть убей, не понимал я смысла большой войны, в которую Гитлер втянул весь мир. Я не только агент под прикрытием, я прежде всего исследователь, и вся моя жизнь - Антарктида. А Гитлер умудрился использовать даже её в своих безумных амбициях. С самого начала всё шло не так, как запланировали стратеги генштаба, и войска вермахта неожиданно упёрлись в непробиваемую стену. Гитлер бросал всё новые резервы, а продвижение на восток буксовало. Этим воякам обещали лёгкую прогулку. Однако сразу же они стали получать по зубам. Наверное, следовало отойти и перегруппироваться, сменить тактику, изменить направление ударных эшелонов. Убавить спесь, и попытаться уговорить Гитлера хоть на время сесть за стол переговоров. Сделать то, чего никак не ожидают Сталин и Молотов. А главное - избавиться от предателей и резидентов иностранных спецслужб. О чём можно вести речь, если почти половина абвера работает сразу на двух хозяев. Тут всем было ясно, что фактор внезапности утрачен, это стало секретом Полишинеля ещё до начала военных действий во многом благодаря господину Зорге, группа которого преспокойно копалась в документах с тройным грифом секретности прямо под носом гестапо. Но Гитлера обуял нездоровый экстаз, он никого не хотел слушать, он приказал атаковать на всём восточном направлении. Теперь поздно. Цугцванг. Игра проиграна, и самое умное что осталось сделать - выбросить белый флаг.
Но Гитлер лихорадочно пытается придумать какое-нибудь чудо-оружие, что позволит переломить ситуацию в его авантюре Drang nach Osten. Его непобедимые армады застряли как мухи в паутине, а резервы уже на исходе. Там, на востоке собирается невиданной мощи кулак, который вот-вот отправит в нокаут весь вермахт в придачу с союзниками и размажет гусеницами старушку Европу вдоль и поперёк. Эта угроза нависла вполне реально. А нелепые игрушки Гитлера просто посмешище. Его царь-пушки Карл и Дора, над которыми гнула спину добрая половина германской военной машины - бесполезная груда железа, а расфуфыренный самолёт-ракета фау - пугач, который летает не туда и падает не там. Русские эту рухлядь давно не боятся. Но чудо-оружие есть. Оно здесь, в мерзлоте, и если его вложить в руки Гитлера, он выпустит на свет нечто похуже исчадия самого люцифера. И тогда, да поможет нам бог. Фюрер взбесившийся маньяк, а тысячелетний рейх - шайка бандитов, психопатов и алкоголиков, повыползавших как тараканы из грязных пивных. Эти факельные шествия, эти костры из книг, похоронившие целые пласты немецкой культуры - истинное безумие. Я тоже не ангел, однако в отличие от крыс, спешно пакующих чемоданы, пытаюсь сберечь идеалы национал-социализма. Придёт время. Эта война не последняя. Потому, что мир соткан из войн. А то, что покоится здесь, ещё пригодится. Оно пригодится тем, кто придёт когда-нибудь после. Не будет ни Гитлера, ни Муссолини, ни Сталина, ни Рузвельта. Останется великая Антарктида, и то, что упрятано в её льдах.
Подлодка кригсмарине U-47 Викинг всплыла на перископную глубину в ста кабельтовых от шельфа земли Королевы Мод и легла в дрейф. Отряд готовился к высадке. Далеко не полярные волки. Волки не волки, но всё же убийцы, успевшие побывать под Москвой и под Ржевом. Однако задание было вполне по плечу. Добраться до базы, расконсервировать очередную игрушку Гитлера, которая должна летать, стрелять, испускать молнии, и делать чёрт знает ещё что. Следовало расчистить площадку для высадки основного десанта. Кастрюля, что здесь собрали в строжайшей секретности, до боли напоминала недоразумение наподобие Карла и Доры. Согласно приказу шефа имперской безопасности РСХА, я должен был фиксировать все действия экспедиции в виде отчётов. Это прежде всего интересовало Гиммлера.
В тесной кают-компании начальник отряда Альфред Донер собрал своих снежных барсов, даже не ведавших, как удержаться на лыжах, и раздал инструкции по выживанию в экстремальных условиях. На лицах ублюдков читалось полное безразличие. Им было плевать, куда их пошлют, хоть к чёрту, лишь бы снова не вляпаться в мясорубку русско-германского фронта. Пройдя поверхностный ликбез у весьма посредственных инструкторов, они задрали носы и возомнили себя проходчиками, которым любые льды нипочём. Они не имели представления о снежной слепоте, они не знали ни голода, ни цинги, ни что такое хождение по кругу на обмороженных конечностях, которые придётся пилить пилой самому себе, а после ползти на зубах. Они не знали, как убивает Антарктида.
В перископ я видел могучие льды, стоявшие грозной стеной, а позади простирался бескрайний холодный океан. Там, во льдах, едва угадывалась узкая полоска пляжа с суетящимися на ней пингвинами. Я любил и одновременно ненавидел Антарктиду с её суровым нравом, я почему-то считал её живым организмом, этаким разумным существом, которое не жалует непрошеных гостей и не спешит раскрывать свои тайны. Но волей провидения возвращался к ней снова и снова. Далеко, на большой земле меня по ночам мучили кошмары, мне снились нагромождения ледовых торосов, снежные вихри, жуткие бури и что-то такое недоброе, агрессивное, притаившееся в этих бескрайних пустынях. Я начинал скучать по Антарктике, как только раны затягивались, пальцы начинали правильно работать, а лёгкие
