Пашка в тринадцать лет остался сиротой. Только старенькая бабушка всегда была рядом после отъезда родителей в длительные командировки. Они возвращались счастливые, что снова дома. Сын ждал их, так ждал, что внутри у него что-то трепыхалось, когда представлял, как мама прижмет его к груди, когда они вернутся.
– «Вот ты и стал мужчиной – научился ждать».– скажет отец и будет щекотать ему щёки усами и бородой, как в детстве.
Даже подарки не так радовали мальчика, как эти встречи.
Неделю назад к ним домой пришел военный и сообщил, что машина подорвалась на мине, когда родители ехали в аэропорт.
– Вам будет положена пенсия и крупная сумма на образование внука – нуждаться вы не будете. – сказал он тихо.
Извинился и ушёл. Для бабы Веры и Пашки... весь мир рухнул. Бабуля слегла и не поднималась, а он... ночами плакал в подушку. Жить им не хотелось.
– Бабуль! Ты давай выздоравливай. Мне на этом свете без тебя делать нечего, имей в виду.– говорил он, когда она отказывалась пить и есть.
Вскоре пришлось вызвать скорую помощь и посещать бабу Веру в больнице, готовить себе, чтобы утолить голод, ходить в лицей. На душе опустело. Вечерами Павел сидел дома, не отвечая на звонки друзей. Его мучили воспоминания.
В прошлом году они летали в Австрийские Альпы на каникулы, катались на горных лыжах, ездили в Вену, побывали в оперном театре, музеях. Было интересно. Ему нравились чистенькие ресторанчики, услужливые официанты, да и разговорный немецкий удалось подтянуть. Именно для этого общаться с персоналом родители предоставляли ему.
А в позапрошлом году они летали в Америку – впечатлений было очень много. В Диснейленде они мчались по бурной реке, а их пытались схватить монстры, проглотить или разорвать на куски. Восхитила необычная природа и небоскрёбы, как будто они были на другой планете. Удивили и индейцы в штате Айдахо, будто они с родителями очутились на съёмках фильма.
Отец брал напрокат машину, и они гоняли по самым интересным штатам. Конечно, понравилась Невада, где снимали все ковбойские фильмы, побывали в Долине Смерти, в национальном парке, летали на самолёте в Канаду на Ниагарский водопад, там им выдали спец.одежду, чтобы не промокли. Впечатления получили незабываемые.
– Павлушу берем с собой. – всегда говорила мама безапелляционным тоном, куда бы они не отправлялись путешествовать.
И хотя папа ворчал, что он ещё мал, но никогда не спорил.
Глава 2
Пашка вернулся домой, лёг на диван. Вспомнил мать с отцом, у него снова сжалось сердце, и он горько заплакал. Не заметил, как успокоился и заснул – ему снились родители, живые и здоровые, они снова везли ему подарки.
– Мы больше никуда не поедем, сыночек, и не оставим вас с бабулей одних, старенькая она уже, болеет часто. Да и по тебе мы очень скучаем. – обещала мама, когда звонила в последний раз.
Он снова слышал её голос... и было радостно на душе.
И тут Павла будто кто-то толкнул.
– Ты кто? – спросил он маленького мужичка в старинном сюртуке и вельветовых штанах, что стоял рядом.
– Родька я. Бабуля зовёт Родион. Из деревни меня с собой прихватила. Молодец, что послушал её и не забываешь мне молочка наливать на ночь. Так-то я не большой едок и вообще в еде не нуждаюсь, а ночью... превращаюсь в домовёнка и люблю его с блюдечка попить.
Ты много-то не лежи и не плачь – все у тебя хорошо будет. Поверь мне.
И... не успел Пашка глазом моргнуть, как странный Родька исчез. Павел протёр глаза, перекусил куском черняшки с оставшейся колбасой и сел готовить уроки. Задавали не так уж много, и он быстро справился. Про домовёнка вспомнил и решил, что он тоже приснился, как мама.
Ему хотелось, чтобы всё, что случилось с родителями, оказалось страшным сном. «Вот бы проснуться, а родители рядом... бабуля хлопочет со стряпнёй у плиты, пахнет пирогами. Но Родион же намекнул, что всё будет хорошо, а это значит, они ещё живы и обязательно вернутся». – подумал Пашка.
Через неделю он пришел из лицея и увидел у плиты выздоровевшую бабу Веру.
– Ты как добралась одна? Больница так далеко...– спросил он любимую бабулю и прижался к её боку.
– Дашин сын привез. На то и друзья, чтобы помогать друг другу, внучок. – ответила бабушка и погладила его по головушке.
Ему стало легче на душе. Пахло тестом из большой кастрюли, любимым борщом и жареной картошкой.
– Накормлю тебя сейчас, а чуть позже пирожки с капустой напеку. Отощал, небось, на сухомятке-то...
– Да нет, мне тетя Даша приносила всего, я просто не хотел есть.
Пашка поверил Родьке. «Не мог он соврать. Что-то хорошее обязательно должно случиться. Бабулино выздоровление – это только начало».– думал он.
Глава 3.
Целый месяц Пашка общался с Родионом. Стоило только закрыть глаза, как домовёнок возникал неизвестно откуда. Больше он не называл его Родькой – тот вселял в него надежду, что родители живы, и юноша перестал плакать по ночам. Он разучился смеяться, но улыбка уже стала появляться на лице.
Как-то классная подошла к нему на уроке, (в эту минуту кто-то схохмил – Пашка улыбнулся) она положила руку ему на плечо.
– Вот и хорошо, что ты пришел в себя. Я знала – время лечит. А то я уже стала за тебя бояться.
И тут, воспитанный интеллигентный юноша, вскочил и резко сбросил её руку, так взглянув на неё, что глаза у него сверкнули злобным огоньком, как у пойманного в капкан зверька.
– Что вы можете знать? Ничего! Мои родители живы! Поняли? И не смейте думать иначе!
Он развернулся и выбежал из кабинета.
Дорога домой опять показалась Пашке горестной, глаза были полны слёз. Моросил дождь, будто плакал вместе с ним. Его догнала Алёнка, они в детский сад ходили вместе и жили недалеко друг от друга, часто встречаясь по дороге. Только школы у них были разные.
– Павлик! Я тебя уже караулю. Ты почему не отвечаешь на телефонные звонки и дверь мне ни разу не открыл? Я узнала у тети Даши, что бабуля в больнице, и ты один дома. Мне хотелось быть с тобой рядом в трудную минуту. И она расплакалась.
Павел сел на мокрую скамью около тротуара и её усадил рядом, крепко прижав к себе. Толстые русые косы упали ему на грудь, он стал успокаивать девушку, а потом сам не выдержал, уронив голову на её макушку, и тоже безмолвно зарыдал.
Ветер, будто увидел их слёзы, недовольно засвистел и бросил в них охапку разноцветных сухих листьев. Аленка сразу успокоилась.
– А ты не верь, Павлуша, наверное, они где-то там... и живы.
– И я так думаю, Алёнушка.
– Ты думаешь, а я знаю. Они же с моим папкой в одном ведомстве служили... ой, служат. Отец вчера разговаривал с мамой, и я услышала: «Рано начальство сообщило страшную весть Егоровым. Появились другие данные, а они чуть мать Олега в гроб не положили, да и пацану пришлось не сладко».
Пашка проводил девушку и пошел домой. Сердце его учащенно билось – домовой, Родион, оказался прав.
Настроение было приподнятым, хотелось закружить бабулю, но он сдержался. Только приставал к ней, предлагая помощь.
– Павлуша, ну чего ты мешаешься под ногами? Ой, вымахал ты... плечи в два обхвата – весь в отца, в сыночка моего. Эх, не увидит он...
Её хрупкие плечи задрожали, она стала платком вытирать слёзы.
– Не плачь, баб Вера. «Сердце моё вещун» – сама сколько раз это говорила, когда они внезапно возвращались. Помнишь, в том году даже не позвонили... сказали, что сюрприз хотели сделать. И им это удалось. Верю я – вернутся они и в этот раз.
Он обнял бабулю и дал ей власть выплакаться.
– Ах, Пашенька, твои бы слова да Богу в уши.
А ты чего около блюдца с молочком Родиону конфету «Алёнка» положил? – спросила вечером Бабуля.
– Это мой секрет, ба.
Утром их разбудил звонок в дверь, открыла бабуля. Павел собирался в лицей. Оказалось, пришел тот же полковник.
– Простите меня, Христа ради, Вера Пална. Не только горе я приношу, но и радость. Ваш сын с невесткой, попали в плен, а машину их взорвали уже после того, как бандиты увезли их в своё логово. Сообщили, что требуется выкуп. Больше месяца шли переговоры, сейчас они освобождены и скоро будут дома. Не могли мы раньше сообщить и напрасно обнадёжить – они рисковали жизнью каждый день. Надо было знать наверняка.
Бабуля хлопнулась в кресло, и Пашка побежал за лекарством.
– Сейчас вызову скорую. – сказал полковник.
– Не надо. От счастья не умирают.– тихо ответила баба Вера.
Вечером тишину в квартире снова нарушил звонок. Пашка бросился изо всех сил, открыл дверь и закричал:
– Мама! Папа! Я знал! Я знал, что вы вернётесь! Бабуля! Я тебе говорил? Говорил!
|
