Феномен «В»
«В эту ночь мне снилась дохлая рыба и разбитые яйца, а от господина Анаксарха я узнал, что разбитые яйца и дохлая рыба означают несчастье»
Мольер. «Блистательные любовники»
1
За окном жара.
«Вот и лето!» - подытоживаю грустную картину жизни.
«Пришло, блядь, как есть пришло!» - высказываюсь в пространство и подкуриваю сигарету.
И уже полдень.
Спертый воздух, отравленный табачным дымом, давит грудь.
Я курю, не вставая с постели, и стряхиваю пепел на прикроватный коврик, сознательно нарушая правила противопожарной безопасности.
Сквозь обшарпанные стены моего однокомнатного убежища просачивается мышиная возня соседей, скрип чужого паркета, детский плач и утробное пение канализационных труб.
Докурив в несколько затяжек сигарету, гашу окурок в стакане.
Полежав в кровати еще несколько минут, откидываю к стене одеяло и придаю верхней половине тела вертикальное положение. При этом привычно кружится голова, а гортань забивается горькой мокротой.
Откашливаюсь, но сплюнуть на пол не решаюсь.
Так что - социальная деградация не окончательная!
2
В горле запершило. Чтобы не зайтись в приступе кашля, я принялся осторожно, но быстро сглатывать слюну. Першило все сильнее. Уразумев, что приступа кашля не миновать, сложил руки крест-накрест на груди, пригнулся к коленям и закашлялся.
В дверь постучали.
Натянул старые джинсы, сунул ступни в пластмассовые шлепанцы и потащился к двери.
Ля!
Распахиваю дверь и лицезрею соседа Леху. Соседу как раз в этом году перевалило за пятьдесят, но из них он отчетливо помнил максимум двадцатку. Остальные тридцать вытравил из его мозга алкоголь.
Помятое, немытое лицо Лехи удачно гармонировало с застиранной и утратившей последние пуговицы пижамой.
- Привет, братан, - прохрипел сосед и без церемоний ввалился в прихожую. – Как аппарат?
- Нормалек. Готов, как говорится, к труду и обороне. А ты готов?
- Всегда готов! То есть не в смысле этого дела. – Леха убедительно провел ребром ладони по небритой шее. – А в смысле служения науке.
Услышав ответ, я расплылся в добродушной улыбке.
Следует отметить, что, несмотря на затрапезный вид и убогость сферы обитания, я был гениальным изобретателем.
Одни всю жизнь изобретают велосипед, другие растрачивают здоровье и зарплату на вечный двигатель, а вот я потратился на...
Без дураков!
3
- Что-то рано ты сегодня? – спрашиваю Леху.
- Так душа ж горит! Сам понимать должен.
- Я и понимаю. Но… про 250 не забывай. Можно и не вернуться.
- Так и что. Вдруг там лучше. У тебя вот кошками воняет!
- Примешь лекарство и вонь пройдет!
- Приму, сам знаешь когда.
- Кошки тебе не нравятся. Я бы сам вместо двух кошек завел одного кота. Не простого жирного котяру, а ученого. Но, чтобы не по цепи он круги нарезал, как у Пушкина, а извинялся по тому случаю, что обоссал мне туфли. Положа лапу на пушистую грудь и выпучив глазища.
А кошки, так, хе…хе…хе… Юрко покойный как говорил: «Ты все за жизнь спрашиваешь. А что за жизнь, - жена, теща, дочка, две внучки, две кошки и собака – сучка! И все это надо терпеть». Вот и ушел слишком рано.
???
!!!
- Так что, начнем?
И начали.
- Как приход?
- Есть!
- Проникновение?
- Устойчивое!
- С Богом!
И… ничего не получилось!
4
А у Лехи, кроме доброкачественного алкоголизма, еще одна неприятность – еще в октябре сломался телевизор. И детальку какую-то невозможно обнаружить в окружающем нас мире.
И тогда я сформулировал новый закон природы: Сломался телевизор – жди неприятностей.
Чуть только задымится, и ты уже должен быть во всеоружии: цвет лица, улыбка, букет цветов…
Но – руки уже дрожат. Не потому ли, что, как-никак, - еще в полном сознании; глаза открыты, мочки ушей - алеют, серое вещество мозга - искрит, словно телепатируя последующие негативные явления, которые необъяснимым образом проникнут в здоровое тело семейной жизни, сводя ее на нет…
Я подошел к раковине и стал машинально перетирать тарелки: мелкие и глубокие, отнюдь не летающие, а прозаические вполне тарелки.
И не думал ни о чем…
А Леха из карманища своих видавших виды спортивных штанов изъял бутыль «немировской» и готовился к очередному приему.
И думал он при этом о своем телевизоре, который так не вовремя сломался. Дым из него так и валит, а изображение – не наблюдается.
Я же доведенным до автоматизма движением рук удалял остатки влаги с только что вымытой посуды.
Когда последняя тарелка заняла свое место на посудной полке, я почувствовал себя совершенно разбитым. На моих скулах выступили капли пота, - такие крупные, что со стороны их вполне можно было принять за слезы.
А Леха употреблял. Так, из горла… По пролетарски…
- Может тебе закуси…
- Закусь градус крадет…
Грустно вздохнув, я резким движением снял через голову фартук, зашвырнул его на подоконник и строго глядя на Леху спросил.
- С женой как?
- Отдыхают. С утра еще заладила? Идиот, хочу телевизор! Хочу и все! Ну, сделай что-нибудь! В конце концов, вызывай специалиста! Как ты меня замучил, алкаш проклятущий.
- А ты?
- Промолчал.
Я знал, что Лехе совершенно не улыбалось ссориться с этой красивой в прошлом и, страстно любимой им тогда, женщиной. Можно даже предположить, что самая заветная мечта его на сегодняшний день состояла в в том, чтобы смыться куда-нибудь на один из полюсов, поэтому и стоял он вот так, ничего не видя и не слыша, словно и не было его сейчас в моей комнатушке, превращенной мной же в чудовищный сарай.
«Накатишь?» – как бы не смирившись с моим молчанием, попросил Алексей. И неожиданно добавил. – У меня от одного твоего недовольного вида охота пить отпадает».
Ровно через минуту Леха стоял передо мной со стаканом водки в правой руке, но я, даже не взглянув в его сторону, обиженно сказал:
- Холодная, да? Нет, у меня ж горло.
- И всегда ты ко мне придираешься, как моя сучка. Черт те что, называется. Чушь какая-то, бессмыслица. С ума сойти можно, а вот понять тебя - ни в жизнь».
- Ладно, сосед. Проехали. Оттягивал я сей момент, но ведь придется, как не крути. Помнишь? Ровно 250!
- Держи, нагрелась твоя доза!
5
Косморама 12004С вынырнула из одиннадцатого круга гиперпространства в 14 секторе Пояса Астероидов.
- Какого черта, Леха? - прорычал я.
- Ничего не понимаю. Я только что проверил программу - она в порядке.
- Введи каталог полей.
- Есть! Смотри - это ни на что не похоже! Поле блокировано по волновому срезу.
- Какой-то идиотизм, брат. Ты же прекрасно знаешь, что этого не может быть!
Я был взбешен и растерян одновременно. Леха, закусив губу, склонился над экраном дисплея.
- Сосед, - сказал он через некоторое время, - я просчитал вероятность по каждой из двенадцати матриц... В каждой из них аналогичная блокада. Нам некуда деваться, разве что идти на планетарных. Но это верная смерть, потому что косморама лишена метеоритной защиты.
- Эти козлы из Конторы готовы экономить на всем, кроме наших жизней.
Косморама легла в дрейф.
Леха уснул в конце концов на подвесном диванчике, расположенном справа от преобразователя полей. Его мускулистое тело с трудом уместилось на обтянутом искусственной кожей прямоугольнике, колени упирались в пластиковую панель переборки. Ладони рук, тесно прижатые друг к другу, он разместил под правой щекой. И хотя все это выглядело уж очень по-детски, его лицо не было безмятежным: губы то и дело вздрагивали, а по щекам волной пробегали ритмичные судороги.
Я приглушил освещение и включил электронную сигарету.
В ту же секунду краем глаза я уловил какое-то движение на экране радара.
Ткнув пальцем в одну из клавиш компьютера, я получил ответ, который вызвал у меня неприятное чувство недоумения: параллельным курсом дрейфовал космоплан глубинной разведки 12РО. И я прекрасно знал, что таких кораблей и создано-то всего несколько десятков, да и те осуществляли прорыв в Большой Космос где-то за пределами Солнечной системы.
Маневрируя планетарными двигателями, космоплан двинулся на рубеж атаки. Любые попытки противостоять такой громадине были обречены на провал.
Ровно через двадцать две минуты косморама 12004 С была захвачена силовым полем космоплана и втянута в приёмный ангар. Я растормошил Алексея и рассказал о том, что случилось, после чего мы как бы застыли в ожидании дальнейшего развития событий. Я барабанил пальцами по светящейся панели бортового компьютера, а мой спутник обтирал салфеткой вспотевшие ладони рук.
Леха попытался наладить радиосвязь с захватчиками, но в эфире царила абсолютная тишина.
Попытка связаться с одной из баз Конторы в Поясе астероидов так же оказалась безрезультатной, скорее всего гиперпространственная блокада была непроницаемой и для радиосигналов. В какой-то момент у меня промелькнула мысль о том, чтобы попытаться захватить управление космопланом глубинной разведки, но без оружия об этом не могло быть и речи…
У нас же не было с собой даже элементарных лазерных самострелов…
6
Все, доэкспериментировались. Леху утащили инопланетяне. А я уже не могу. Даже смотреть на сое изобретение. Но, придется. Жалко соседа…
Хорошо рюкзачок остался.
А эти три солнца так на нервы действуют.
125.
Половину нормы. Только на связь выйти.
- Алексей! Алешенька. Леха, твою дивизию. Сучий ты кот и свинский петух
- Сосед, писец, я в тарелке. Сколько тут всяких штучек? Экраны, трубки, шатуны. Все разноцветное такое. И бутылочно-зеленое, и бело-золотое, и синее, синее, синее. А гуманоид, - вылитый ты. Глаза только большие и без зрачков.
- И как общаемся, - спрашиваю.
- Зашибись. Были на какой-то продвинутой планетке. Ни хера, кроме механизмов. У тебя там терки с местными. Я в окно зырил из тарелки. Абориген хренов недоволен остался. Ты – в тарелку нашу и деру. Трах-бах, новая остановка. Планетка, так себе. Солнце всего одно. И выглядит как наша до второй мировой. Шляпы, сигары, форды. Ты все про золото интересуешься. Да и не золото это, металл, но редкий. А местные – люди-людьми, только кожа серебристая. Ты одного притащил, привязал в тарелке к седушке. По мордам бил. Ты вышел, я с ним общался. Только культурнее. Альбомы с видами планет демонстрировал.
И самое главное. Он деру пытался дать, но возвратился. Говорит, что знает о будущем нашей Земли. И кино мне в голову прокрутил. Земля буквально рассыпается. От Алтая до Южного Китая офигенный разлом. И, как все они, втирал, что в нашем пипеце мы сами виноваты.
У меня интерес к нему и потух. Буду рвать когти. Я пока его не было сварганил аппаратик из его трубочек.
До встречи, братишка!
7
- Где эта козлиная морда пропадает. Я бы и флегматогнул его при встрече. Ляпидевский, забодай его комар!
Из зеркала вылазит Алексей.
Сует мне в нос какой-то сосуд.
- Выбрось эту гадость. – я говорю.
Рюкзак ему подаю.
- Леха? Пора!
Леха достал из рюкзачка новую порцию!
-Твою дивизию!
8
В энском ресторане служил себе швейцаром некто Алексей…
И не то, чтобы сердце у него износилось в горячке будней, а просто взял человек, и умер, или даже очередь его подошла, - вот он и поспешил, то есть свалился в одночасье на пол и отдал Богу душу.
На миг протрезвевшая публика сначала очень растрогалась, нестройным хором голосов сокрушаясь о хрупкости земного существования, однако, заглянув для храбрости в антимиры стаканов, незамедлительно успокоилась, а чуть погодя и вовсе вычеркнула из
