Ичел Ч. 2 Натурный эксперимент Гл. 3 Почти человек Ч. 2 (Последняя)

Женщина забрала всё оружие, которое было у Дворжака. И стала убивать. Сначала тех, кто под воздействием её команды прекратил сопротивление. Затем приступила к планомерному уничтожению тех, кто оружие не бросил. Впрочем, сейчас и они были безоружными, так как стрелять в её направлении их оружие не могло. Вражеские бойцы пытались убегать, но и это не спасало. Она увидела четырёх боевых роботов, которые шли в её сторону, не стреляя. В них оружие Эстетики тоже отказывалось выполнять своё предназначение. Она приготовилась уже к рукопашному бою, но этого не потребовалось.
– Хватит убивать, Эстетика! Мы не враги, мы на твоей стороне, – Р5М подошёл вплотную, – Дворжак бы этого не одобрил.
– Пьетро, – губы Эстетики задрожали, по щеке скатилась слеза, – …он закрыл меня от… снаряда… Почему, робот?
– Потому. Потому, что он твой командир, потому, что ты женщина. Да мало ли ещё почему. Ладно, не раскисай, у нас ещё есть, чем заняться. Ты можешь тех, кто ещё жив, переделать в наших бойцов?
– Могу, – Эстетика возвращалась к обычному состоянию, – я так и хотела. Но этот подлый выстрел… Я просто не успела. Эх, Дворжак…
– Не только ты не успела, я тоже. Я думаю, что стреляли из полностью механического оружия, снаряд тоже простой. Ты не могла отключить. Одна челобка, Эола, ты её знаешь, называет меня Пашка, – представился Р5М, слегка склонив голову. Робот набрал на пульте экзоскелета Дворжака маршрут, по которому нужно доставить в определённую точку тело командора, откуда оно с почестями будет перевезено домой и передано семье. На мгновение Пашка отключил камуфляж, отдал честь герою и снова перешёл в боевой режим.
– Я знаю, откуда они появились, откуда стреляли, – Эстетика говорила скорее себе, чем Пашке, – теперь знаю. Я никуда не уйду отсюда, пока не сотру всё в пыль. На атомы!
– Ну, так пошли, что зря воздух сотрясать? – робот махнул рукой, повернулся и двинулся вместе с тремя другими, – я тоже знаю теперь, откуда они вылезли.
– Как зовут остальных, Пашка?
– Пашка. Я здесь в четырёх телах. Надеюсь, что для тебя это не сложно к пониманию.


Колдун с интересом посмотрел на Карела.
– Ты первый, кто понял эту белиберду, – Оккай широко улыбался, – даже не пойму, почему никто и никогда не включал «лингвиста». Знаешь, я так думаю, что люди хотят верить в чудеса. А я иногда даю им такую возможность.
– Какую возможность? Чудо, что ли?
– Чудо. Видишь ли, Карлуша, я сверхчувствительный челоб, слыхал о таких? Иногда вижу будущее.
– Слыхал. Маршалы тоже не понимают твой бр…, твои заклинания? Это вряд ли! Да и с будущим тоже.
– Ты потом как-нибудь спроси у Гюли, как я обрисовал её будущего мужа. А маршалам всё пофиг, лишь бы их не беспокоили, – Оккай жестом отпустил сопровождавших их воинов, – хочешь пивка с вяленой рыбкой? Сам варил, сам ловил, сам вялил. Не пелядь, конечно, но тоже ничего. Аборигены не понимают такой прелести. Через часок нам всем будет не до этого, хочу провести этот час за хорошей беседой с хорошим человеком. Ну что, жигульнём?
– Почему бы и нет? – Карелу нравился этот челоб, совсем необычный колдун и очень понятный ему. Родная душа, старый друг.
Оккай жил в бунгало, огороженном заборчиком из невысокого сине-белого штакетника, за домиком находились два сарайчика. В одном располагались «колдовские» штучки: телескоп, пучки сухой травы, две бочки с «волшебными» напитками. Вдоль стены на натянутой проволоке висело десятков пять-шесть вяленых рыб. В другом сарае, судя по всему, была мастерская. Внутри стоял транспортёр с разобранным двигателем. Наверняка, его больше не собрать. Хотя набор инструментов и стойка диагностики вызывали если не зависть, то уважение. Возможно, что и соберётся.
Они расположились под навесом бунгало. Маленький столик, плетёные кресла, на столике большой глиняный кувшин литров на пять с ручкой и две кружки. Колдун положил перед собой и Карелом льняные полотенца  и по большой, с ладонь шириной и почти до локтя длиной рыбе.
– Ну, что, челоб, с очередной женой тебя! – поднял кружку Оккай.
– Что ты имеешь в виду, челоб? – в тон ему ответил Карел и тоже поднял кружку.
– Я тебя вижу насквозь. Гюльнара не будет для тебя первой, но ты не потерял способностей. У меня тоже трое детей от разных женщин. Пока нас не отрубили от связи, и не стали активно агитировать за Отца-Творца, я внимательно следил за тем, что творится в мире. Я в курсе дела с Рожаницей Элолой…
– Эолой, – автоматически поправил Карел
– Да, правильно, Эолой, – согласился колдун, – поклонницей Матери-Созидательницы, и её непонятного мужа. В общем, не одна она так может. Но пиар на высоте, это надо отметить. Ты как-то в лице переменился, челоб. А, я понял!
– Что ты понял, челоб?
– Что у тебя с Эолой были… планы.
– Не твоё дело!
– Не моё, согласен. Но вы ещё встретитесь, – колдун налил снова в опустевшие кружки, – Мать, Отец – фигня это всё! Не для нас. Они творят религию для себя. Им тоже требуется непознаваемое, неосязаемое, непроверяемое. С философской точки зрения это странно, но именно такое эфемерное является невероятно прочной скрепляющей субстанцией. Ну, пусть их! А нам роднее наши  не совсем трезвые боги и их похождения.
– Кто, они? – спросил Карел, поднимая кружку.
– Да нелюди эти. Ты береги Гюльнару, она хорошая девушка, ждала именно тебя. Что-то мне ногу щекочет, – Оккай поставил кружку и наклонился к ноге.
Из-под стола раздался его крик, колдун дёрнулся, затем стал падать на спину, опрокидывая стол своими ногами. Карел бросился к колдуну, уже закатывающему глаза, пытаясь понять и помочь. На ноге Оккая сидел большой чёрный паук.
– Спасай Гюльнару. Сегодня не только я умру, но вся деревня… Хорошо посидели… – он дёрнулся и затих.
Карел привёл комбез в режим защиты, в котором не каждая пуля пробьёт его, не то, что паук. Самого арахнида, уже убитого, он поместил в маленький цилиндрический контейнер и выбежал на улицу.


Четыре робота и Эстетика в экзе двигались довольно быстро по сильно пересечённой местности по краю области разрушений. Целью была эвкалиптовая роща у небольшого озера. Отсюда выдвигалась одна из двух групп, сейчас уже рассеянная и частично уничтоженная.
– Эстетика! Не убивай больше никого, – прокричал Пашка, после того, как три вражеских бойца застыли и из них пошёл дым.
– Я не убиваю, Пашка, – голосом, лишённым эмоций, ответила супернулёвка, – я пытаюсь их просто нейтрализовать. Это они сами. Мне кажется, что они доработанные. За последних полгода могли придумать что-то против моих методов.
– Понятно. Но всё равно пробуй не убивать. Обо мне не беспокойся, я в состоянии защитить себя. Кстати, а что ты с ними делаешь?
– Призываю во всём сомневаться, увеличиваю коэффициент критики. Раньше это работало. А теперь они стали самоуничтожаться. Правда, Пашка, я уже не убиваю. К нам идёт из-за Луны крейсер с группой поддержки, всего пять кораблей, разумных структур там нет.
– Вижу. Что предлагаешь?
– Хочешь заключить договор с канцелярскими скрепками?
– Убедила. Вижу замаскированный вход под землю. Направляю разведчика. Я считаю, что это крупномасштабная провокация. А ты что думаешь?
– Думаю, что надо поддаться на провокацию. Они считают, что мы бесконечно терпеливые. Вариант с тем, что мы не будем толерантными, не рассматривали. Надо сбивать.
– А последствия?
– Растерянность. Если им хочется побалансировать на краю вечности – надо так и сделать. Граница допустимого и тьма за ней каждому станет отчётливо видной и каждый вынужден будет  сделать по паре шагов назад от неё.
– Ты меня удивляешь. И нравишься.
От одного из роботов поехал шестиколёсный дрон. Под веткой эвкалипта он начал погружаться и затем полностью исчез. На поверхности ничего не изменилось. Как будто дрон погрузился не в подземелье, а в изображение. Через полтора десятка секунд дрон перестал передавать информацию, но этого хватило. Внизу располагалась биолаборатория.
Вдоль левой стены в круглых прозрачных цилиндрах стояли тела челобов и роботов с разной степенью дополнения одних другими, отдельные части тел, поражённых какими-то язвами. Вдоль правой стены – прозрачные шкафы с мышами и крысами. В самом начале располагался шкаф со множеством отсеков, заполненных разными насекомыми. Освещалась лаборатория синим светом. Персонала не было замечено.
– Что будем делать, Пашка? – спросила Эстетика.
– Термобарический** заряд будет в самый раз, – отозвался тот.
Пашка достал из одного из своих многочисленных отсеков цилиндр, заменил им боевую часть гранаты и запустил её с пусковой установки на руке в сторону лаборатории. Другой робот сделал то же самое, только заряд был термический – в зоне поражения поднималась очень высокая температура.
– Там могут быть комнаты-сейфы, этих зарядов для них недостаточно, – заметила супернулёвка.
– Это уже отдельная работа. Спецы прилетят и разберутся. Со второй точкой дроны справятся без нашего участия. Судя по всему, это была охрана лаборатории, а ещё есть какая-то неизвестная группа, – Пашка поднял с земли палку, ногой выровнял площадку и стал рисовать на ней. Через некоторое время стало понятно, что он нарисовал портрет Эстетики. Рядом с ним он поставил большой знак вопроса.


На улицах царили ужас и паника. Карел не знал, где находится Гюльнара, поэтому решил сначала добраться до дома маршала, чтобы объявить биологическую тревогу. Заодно можно будет спросить у кого-нибудь о девушке. На дом маршала указывал флаг на высоком шесте, который было видно практически с любого места деревни.
Некоторых из перепуганных людей сильными ударами удалось привести в чувство. Карел убедил их отбиваться горящими факелами от насекомых, но никто не в состоянии был отвечать на вопросы. Пока Карел добежал до резиденции, он насчитал больше пятидесяти арахнидов. Это была чрезвычайно большая концентрация. И парализатор на них не оказывал никакого воздействия.
– Дом, – прокричал он, нажимая на большую красную кнопку, – опасность биологического заражения! Срочно объяви карантин и сообщи в Службу маршалов! Я Карел Дубчек, челоб. Где находится челобка Гюльнара?
– Прошу ввести Ваш код доступа, челоб Карел Дубчек, – запросил Дом.
– Какой на хрен код доступа!? Биологическая опасность! Всем жителям деревни угрожает смерть! Немедленно передай мою информацию! Где Гюльнара?
– Прошу ввести Ваш код доступа, челоб Карел Дубчек, – снова произнёс Дом.
– Ты за это ответишь, тупая железяка! – Карел вызвал по коммуникатору напарницу, – Эстетика! В деревне полно арахнидов, парализатор на них не действует! Дом маршала саботирует! Срочно нужна помощь!
– Я сообщил маршалу Генриху ибн-Лейбе. Гюльнара Дубчекова  в двадцать первом доме на третьей улице, – вдруг подобрел дом маршала, даже развернул карту с проложенным маршрутом, – Ваша супруга, челоб Карел Дубчек, там вместе с тремя женщинами. Процедура подготовки к бракосочетанию приостановлена ввиду объявленной тревоги биологической опасности. Я не саботирую, я просто хотел уточнить Ваши полномочия…
Карел не стал слушать оправдания. Система защиты посёлка была в состоянии отразить разовую атаку даже из космоса, но оказалась не готова к подобному случаю. Она не