В моем клубе бригады народу было гораздо больше, чем положено по штату для солдатского клуба. А все дело в том, что в этом очаге культуры проходили мероприятия не только для личного состава, но и для жителей гарнизона. Так что было у меня почти целое клубное отделение.
Среди этих солдат был один еврей, Миша Ш. (умер от ковида в самом начале пандемии). Числился он художником, но на самом деле кроме рисования плакатов и стендов он занимался «доставанием» всего и вся – краски, ДСП, досок, фанеры и прочая, и прочая.
Папа его был на одном складе-лесопилке не последним человеком и в меру своих возможностей помогал: сыну служить, а нам-материалами. И вообще в моей службе это был первый случай, когда у служившего солдата под окнами клуба стоял его личный автомобиль. Было это в конце 80-х годов.
Отслужив 2 года, особо не напрягаясь, Миша уволился, а через некоторое время убыл на родину предков, в государство Израиль.
Где-то через год (точно не вспомню), у меня в кабинете появляется парень, который был другом Михаила и даже пару раз приезжал в гости к нему во время службы, так что я немного его знал.
И вот этот парень обращается ко мне с просьбой посодействовать ему в получении справки для Михаила, что тот отслужил свое в армии.
Когда я поинтересовался, для чего нужна такая справка и почему ее нельзя взять в военкомате, друг рассказал, что Миша, убыв в Израиль, получил там местное гражданство и его, как любого другого израильтянина, призывают на военную службу в армии Израиля. А Мише служить там не хочется (еще бы, где ж он найдет такую «халяву», как служба в клубе части?). Ну а насчет взять справку в военкомате, то там просто отфутболили этого сметливого товарища. А справка нужна.
Я тогда и говорю товарищу:
-Я сейчас уточню у начальника штаба, сможет ли он тебя принять, а свою просьбу ты ему озвучишь сам.
Решив вопрос с НШ, я провел товарища в штаб. Минут через 10 из-за двери кабинета НШ раздались громкие, но неразборчивые крики, и этот Мишин друг вылетел из кабинета, как пробка из бутылки.
Выйдя на улицу, мы сели в курилке, и он поведал, что произошло:
Начальник штаба услышав озвученную просьбу о справке, не нашел в ней (просьбе) ничего странного и дал команду машинистке отпечатать требуемое. Когда же та, напечатав основной текст, спросила: «Справка выдана для предъявления… куда?», этот друг вместо того, чтобы продиктовать универсальную формулу «По месту требования», не нашел ничего лучше, как ответить «Для предъявления в министерство обороны Израиля», после чего и услышал в свой, а заодно и в Мишин адрес, много чего интересного. Причем цензурными в этой короткой речи были только местоимения и соединительные союзы.
Так и остался мой бывший солдат Миша без справки. Правда, отслужил он в армии или нет, я не знаю. Никто так и не удосужился мне доложить, чем дело-то закончилось.
