1966-й год. Мир новых ощущений.
Шли годы, Геныч взрослел. Ребята с Нижней Межи становились опытными борцами. Это были те, которые в свое время пришли к большим березам и остались верными своему кумиру до конца. Назревал вопрос о поездке команды на серьезные юношеские соревнования областного уровня. И тут вдруг выяснилось, что сам Геныч не хочет принимать участие в этих соревнованиях. Для Ивана Силаева такой поворот стал первым тревожным звоночком. Он давно уже начал замечать: с Будниковым что-то происходит — парень начинает замыкаться в себе. И вот результат — наотрез отказывается выступить в средней весовой категории, помочь ребятам занять первое место в командном зачете. Силаев решил поговорить с ним без свидетелей, с глазу на глаз.
— Ну давай, рассказывай, — начал он, — что с тобой такое приключилось? Неужели боишься проиграть? Или со здоровьем какие-то проблемы? Может, мышцу потянул? Время ещё есть — походим с тобой в баньку, я массажиста опытного найду... Вылечим!
— Ты что, дядя Ваня? — недоуменно посмотрел на него Будников. — Все в порядке у меня со здоровьем. Да и не боюсь я ничего. Ты же меня знаешь, когда я чего-то боялся?.. И вообще, что ты так волнуешься? Я подготовил тебе отличную команду, у нас в любой весовой категории есть шансы. Взять хотя бы Сашку Матроса. Этот в легком весе первое место никому не отдаст. В полусреднем будет Лешка Лебедев, в полутяжелом — Женька Старков. Его можно даже во взрослом разряде выпускать, он и там займет достойное место!.. А в среднем весе выступит Витька Нариманов, он вполне готов. Пора парню уже показать, на что он способен... Зря ты так — хорошая у нас команда! Все на уровне кандидатов в мастера.
Силаев вздохнул:
— Все это так! Но меня беспокоит твое состояние, парень. Давай начистоту! Ты у нас самый лучший!.. Да что там говорить — с такими данными хоть сейчас в сборную Союза. А ты отказываешься поехать на область. Пацаны этого просто не поймут!
— Дядя Ваня, — с горечью ответил Будников. — Ты не поверишь, я и сам себя не понимаю!.. Я сейчас нахожусь словно в густом тумане, на перепутье трех дорог. Чувствую, что мне предстоит пройти особый путь, предназначенный только для меня, и не могу нащупать к нему тропинку. Но это не путь большого спортсмена — меня готовили к чему-то другому...
— Кто тебя готовил? — удивленно спросил Силаев. — Может, расскажешь поподробней.
Будников только вздохнул:
— Если бы я это знал!..
С тех пор, как Геныч стал обладателем заветной тетради, в его сознании начали происходить странные перемены. Читая дневник, он частенько ловил себя на мысли, что все это было написано специально для него. Как это могло случиться, Геныч не задумывался, но данное ощущение не отпускало и даже слегка тревожило.
Как бы там ни было, он почерпнул из дневника много полезной информации. Настоящим потрясением для него стало знакомство с техникой вхождения в транс. Осторожно, с некоторой долей опасения, Геныч выполнял рекомендации, доступным языком описанные в дневнике. И однажды случилось чудо — он ощутил себя в пространстве, где все воспринималось не так, как в обычном мире. В этом пространстве ощущение времени было относительным, а поток информации, протекавший свободно в его расслабленном сознании, позволял найти ответ на любой вопрос. Нужно только задаться целью.
Находясь в таком состоянии, он наблюдал за процессами, происходящими в его собственном теле. Если где-то в организме возникал непорядок, он отыскивал это место на ощупь и начинал осторожно его исследовать. Потихоньку расправлял поврежденные волокна мышечной ткани, насыщая их лечебной субстанцией. Наблюдал, как из этих волокон уходит боль, как оживают разрушенные клетки. Потом слегка растягивал их, проверяя на прочность, и продолжал свое исследование дальше.
Инструментом ему служил виртуальный щуп с чувствительными манипуляторами на конце, который он сформировал в своем сознании в процессе длительных медитаций. Щуп появлялся и начинал действовать, когда Геныч уходил в глубокий транс, и подчинялся исключительно его мысленным командам. С его помощью Геныч мог полностью контролировать свой организм и самостоятельно излечивать любую травму или болезнь без применения лекарств. Очень скоро он убедился в правдивости слов автора дневника, который утверждал, что мысль, помноженная на веру, способна творить чудеса. В принципе, все дело в вере! Если полностью убрать сомнения, то любая мысль может материализоваться! А чтобы эти сомнения убрать, нужно уйти в транс и вооружиться виртуальным щупом.
И Геныч уходил... И много экспериментировал, находясь в состоянии транса. Он даже начал передвигаться во временном пространстве. Пока неуверенно и в небольших пределах. Но ведь это только начало! Кто знает, что будет дальше, если он продолжит свои удивительные эксперименты?
Однако, опускаясь на самую глубину неизведанного пространства, он начинал понимать, что не все в этом мире ему подвластно. Словно какой-то неведомый голос вещал: "Сюда не лезь, это не твоя территория!". И тогда его виртуальный щуп натыкался на невидимую преграду. Геныч не слышал этот голос — он воспринимал его каким-то шестым чувством. Прислушиваясь к своим ощущениям, он пытался угадать границы, за которые ему заходить не следует. Здесь все было непросто! Чтобы чувствовать себя властелином и владеть пространством безраздельно, приходилось от чего-то в своей жизни отказываться. Голос вещал: "Ты не спортсмен — ты воин! Тебе не следует демонстрировать свои возможности на спортивных соревнованиях".
Но как объяснить это тренеру по классической борьбе?
* * *
В эти годы в кинотеатрах страны с большим успехом прошел прокат фильма "Гений дзюдо" японского режиссера Акиры Куросавы и по стране прокатилась волна повального увлечения карате, дзюдо и джиу-джитсу. Появились нелегальные издания пособий по всем видам восточного боевого искусства. Но они не являлись серьезными учебниками. Они просто разжигали интерес у молодежи, выполняя функцию обычной рекламы.
В этом плане у Геныча было огромное преимущество перед сверстниками — у него имелся дневник. Он давно уже у себя во дворе под навесом оборудовал небольшой спортзал, где стояли самодельные макивары и висел большой кожаный мешок, набитый речным песком. Находясь в полном одиночестве, он методично выполнял всю программу тренировок, составленную для него автором дневника. В том, что эта программа создана специально для него, Геныч уже не сомневался.
Пока другие, почерпнувшие свои знания из сомнительных источников, набивали на ладонях и костяшках пальцев мозоли, он серьезно занимался растяжкой и уже свободно мог делать в стойке вертикальный шпагат. Геныч избавился от лишнего веса. Его качественные сухие мышцы полностью освободились от жировой прослойки, тело стало необычайно гибким, движения легкими и стремительными, реакция мгновенной. Он научился концентрироваться во время удара. Его бедный кожаный мешок весь был покрыт заплатами — он просто не выдерживал той силы, с какой эти удары наносились. Один только Эдик знал, чем занимается его друг в своем маленьком спортзале. Наблюдая за его тренировками, он как-то сказал: "Не завидую я тому человеку, который осмелится на тебя напасть!"
Их дружба началась в тот вечер, когда Генка стал обладателем дневника. Тогда Эдик пригласил его к себе в гости. Генка не стал откладывать приглашение в долгий ящик — на следующий же день после знаменательного поединка с Кобчиком выбрал свободное время и зашел. Эдик очень обрадовался его приходу, сразу повел в свою комнату. Там на столе стояла шахматная доска с неоконченной партией.
— Вот, — сказал Эдик, — я как раз размышлял над очередным ходом. Ситуация сложилась непростая. Думаю, придется отдать ферзя...
Генка посмотрел по сторонам и спросил:
— А с кем ты играешь?
— А сам с собой!.. Ты не смейся. Это очень сложно играть с самим собой! Нужно уметь абстрагироваться от своих же мыслей. Вот я сделал ход белыми... Перехожу на другую сторону стола и в это время превращаюсь в другого человека. Потому-что теперь мне предстоит играть черными фигурами и я должен выкинуть из головы прежние мысли.
— И у тебя это получается? — удивился Генка.
— Как видишь! Между прочим это уже пятнадцатая партия. Шесть раз выиграли белые, восемь — черные!.. В этот раз, похоже, снова белые... Может, сыграем? Я ведь обещал тебя научить.
— А как же эта партия?
— Не беда, доиграю потом! У меня все ходы записаны. Я же каждую партию долго играю. Иногда на это уходит целый месяц... Ну что, попробуем?
— Только не сейчас! — отмахнулся Генка. — У меня от твоих слов в голове уже полный кавардак. Так и с ума сойти недолго! Сам-то ты как все это выдерживаешь?
— Я уже к этому привык! — вздохнул Эдик. — Отец говорит, такая тренировка хорошо развивает абстрактное мышление. Ты вот тренируешь свои мышцы, а я мозги. У каждого из нас в этой жизни свой путь.
* * *
Эдик Эрминсон был начитанным, эрудированным юношей. К тому же оказался интересным собеседником. С ним можно было поговорить на самые разнообразные темы, он в любом вопросе показывал удивительную осведомленность. В свои пятнадцать Эдик выглядел гораздо старше и даже умудрился обогнать Геныча в росте. Тот с завистью начал замечать, что его друг очень нравится девушкам. Высокий красивый брюнет с пышной шевелюрой и пронзительным взглядом, он сразу привлекал к себе внимание. Где бы они с Эдиком ни появлялись, куда бы ни пошли, представительницы слабого пола начинали проявлять к ним повышенный интерес. Наивный Геныч не подозревал, что добрая половина этих девушек смотрела не на Эдика — им больше импонировали мужчины с жесткими мужественными чертами лица и фигурой атлета. Эдик определенно таким не был! Зато сам Геныч!.. Да что там говорить. Никто в этом городе не мог соперничать с Генкой Будниковым по этой части. Ни у кого не было такого совершенного телосложения как у него. Оставалось только догадываться, на кого эти девушки с таким вожделением поглядывали.
В доме Эрминсонов имелась большая библиотека. Эдик ко всем книгам имел свободный доступ и охотно делился ими с другом. Так Генке посчастливилось в юном возрасте прочитать почти всего Дюма. Ему было двенадцать лет, когда знаменитый фильм "Три мушкетера" впервые показали на советском экране. Фильм произвел на мальчика неизгладимое впечатление, а образ неистового гасконца навсегда поселился в душе. Спустя два года в его руки попалась книга. Генка прочитал её буквально за несколько ночей и взглянул на описываемые события уже с другого ракурса. Оказалось, у него с главным героем много общего. Д'Артаньян был рыцарем в полном смысле этого слова. Он постоянно стремился восстанавливать справедливость на этой грешной земле, приходил на помощь слабым, наказывал негодяев. Примеряя на себя поступки гасконца, Геныч был уверен, что в подобных ситуациях он поступал бы так же. Только не повезло ему очень — прошли те великие