Прошли полтора года службы и наши дембеля готовились уехать домой. Они подобрели и начали со всеми заигрывать. Никому из них не хотелось уехать домой лысым и без бровей. Когда ко мне подошёл сержант Миров я писал письмо:
- Девчонке пишешь?
- Нет, маме.
- А девчонка есть?
- Уже нет. Бросила.
- Вот сука!
- Наверно.
- Я тут одну разведёнку навещаю, и она попросила меня познакомить тебя с ней.
- Зачем?
- За этим!
- Но ведь это твоя женщина?
- Была, а я скоро уеду. Ей замена нужна.
- А почему я?
- Она к тебе в штабе пригляделась.
- Она в части живёт?
- Нет в посёлке.
- А как я к ней ходить буду?
- Ногами. Завтра тропу покажу.
Пока рота в очередной раз смотрела фильм про революцию, мы с Мировым вышли через аварийный выход и через подкоп выбрались за территорию части. Я узнал знакомую Мирова, она часто мелькала в штабе. Во время чаепития я отвечал на вопросы, а Миров посматривал на часы. Вдруг он сказал: «Уходим! На побыть здесь у тебя сорок минут. Запомни!» Около кинотеатра Миров протёр сапоги и заставил меня это сделать: «Я так разок запалился. У тех кто смотрел кино сапоги чистые, а у меня как с полигона. Поэтому носи с собой тряпочку».
И вот наступил выходной. Миров выхлопотал у ротного увольнительную для меня, и я пошёл в гости к Любе. Едва я нажал кнопку звонка как за спиной раздался мужской голос:
- Привет Буер! Самоход?
- Увольнительная, - ответил я и повернулся.
Это был бензиновый король Прапорщик Ковалёв. Я у него несколько раз чинил электрохлам.
- Ты к кому?
- Попросили люстру починить.
- А кто?
- Хозяйка дома.
- Кто такая?
- Люба из финчасти.
- Знаю такую. Надо хоть поздороваться.
Едва Люба открыла дверь, Ковалёв затараторил:
- Здравствуйте, Любочка! А я и не знал, что Вы тут живёте! Сколько раз проходил мимо и не знал. А что с люстрой случилось? Обратились бы ко мне - я бы и починил! Обижаете! Буер, ну чего встал? Пришёл – заходи! – закончил Ковалёв и прошёл мимо удивлённой Любы.
- Проходи Артур, - вспомнила про меня Люба.
Пока я возился с люстрой Ковалёв успел рассказать Любе, что его жена с дочерью уехали к тёще, а он который день ест опостылевшую яичницу с тушёнкой. А ему так хочется поесть блюдо приготовленное руками такой красивой женщины как Люба. Потом он что-то сказал понизив голос и ушёл. Я быстро собрал люстру и подошёл к Любе:
- Люстра работает, можно я тебя обниму?
- Нет, Ковалёв сейчас вернётся. Он за шампанским ушёл.
Стол был накрыт забавно: с торца где сидели Ковалёв и Люба стояло шампанское и открытая коробка шоколадных конфет, а на другом торце сидел я, передо мной стояла тарелка борща, тарелка с картошкой и котлетой, кружка компота и хлеб. Сервировал Ковалёв, несмотря на возражения Любы.
Когда Ковалёв заметил, что я перестал есть он спросил:
- Наелся?
- Да.
- Тогда иди и прогуляйся в часть, а то лишний вес наберёшь! Завтра зайди ко мне на ГСМ, получишь банку сгущёнки.
- За что?
- За то, что с Любушкой меня познакомил!
- Да мы с Вами в штабе встречались, - смутилась Люба.
- Помню, но подойти не решался.
- Почему? – кокетливо спросила Люба.
- Уж больно ты красивая! – ответил Ковалёв и заржал.
Я попрощался и ушёл. В казарме Миров меня спросил:
- Ну как прошло? Подружились?
- Кусок помешал, - ответил я и рассказал, что произошло.
- Вот сука! – констатировал Миров.
- Кто?
- И он, и она. Могла куска выгнать! Любаня, Любаня!
Дежуря помдежем я встретил Любу. Она тихо прошептала: «Приходи завтра ночью. Буду ждать». Так мы с Ковалёвым стали свояками. Встречались по ночам, даже сигнализацию придумали: включенная лампа на чердаке сарая. Если горит – путь свободен! Но однажды Ковалёв затащил Любу на чердак и включил свет. А я позвонив в дверь стал звать Любу. Вышел Ковалёв, отобрал у меня пилотку и снова пригласил прийти к нему завтра на ГСМ.
Переговоры прошли лаконично: «Буер, тебе через полгода домой - Любе расстройство. А у нас с ней всё серьёзно. Может разведусь с женой и уйду к Любушке. Давай по – хорошему! Забирай свою пилотку и найди себе другую. Парень ты видный!» Я забрал пилотку и больше не приходил к Любе. При встрече в штабе она вежливо здоровалась и не более.
Когда я получал в финчасти выходное пособие – Люба тихо сказала: «А мог бы и меня домой увезти, мы ведь ровесники»…
