Один из летних дней.

  В тот день была очень сильная гроза, первая за это лето. Я стояла вместе с Дэни возле низкой сараюшки, когда всё небо полыхнуло синим заревом. А дальше был грохот канонады, непрекращающийся и нарастающий. Дэни забился между моих ног, опустил голову вниз, от чего его длинные уши переплелись с цветным разнотравьем. Здесь на краю Коломны где начинался частный сектор мы находились с утра. Приехали к приятелю мужа Федору Михайловичу. Вышли погулять, загулялись и не успели вернуться во время домой. Что же делать-то? Так и стоять тут, сухой погоды дожидаться, промокать? Но гремело всерьёз. И бежать сейчас по чистому полю было небезопасно. Всё кругом сверкало и пенилось.
  Я наклонилась к Дэни, обняла его за шею и почувствовала дрожь в его собачьем теле. Тут моё внимание привлекло какое-то движение на тропинке. Я обернулась. Возле низкого куста шиповника стояла прекрасная незнакомка, обликом похожая на колли-шелти. Она бодро мотнула головой и дружелюбно гавкнула. Потом она потопталась на месте передними лапами и, обернувшись в сторону дороги, мотнула головой, будто приглашая нас за собой идти рядом с ней. Дэни даже язык высунул от такого чудного видения, выпрямился и медленно двинулся за незнакомкой по тропинке. Я пошла тоже. Эта дамочка шла медленно, оглядывалась на нас, точно боялась потерять из виду. И буквально через две минуты среди густых кустов сирени мы увидели покосившейся заборчик, а за ним маленький, серенький домик с низким крылечком. Входная дверь была открыта и наша провожатая юркнула туда, а потом высунула к нам из сеней свою узенькую мордочку. Мол, заходите! И мы вошли.
  Как только переступили порог, начался сильнейший ливень и, если бы мы остались под открытым небом, плохо бы нам сегодня пришлось. Местность эту мы не знали, так как были тут впервые, вот она и проводила нас в укрытие.
  Стоя в тёмных сенях, мы с Дэни не решались пройти в горницу и собака, пригласившая нас сюда в убежище - это поняла. Она вышла к нам в сени и села рядом. Потом, послушав шум дождя за порогом, встала и поскуливая, пригласила нас войти, причём настойчиво так звала за собой в горницу. Я толкнула старую дверь со скрипом. По деревянным половицам мы с Дэни переступили порог этого гостеприимного дома. Перед нами открылась большая комната, которая была пуста, но присутствие людей здесь было явно ощутимо. На столе стоял чугунок с дымящимися щами и рядом сковородка с жареной картошкой. У стола в собачьей миске была горкой наложена гречневая каша с кусочком сливочного масла на верхушке.
  Мы прошли в комнату и Дэни робко сел к моим ногам. За окошком продолжало греметь и шуметь. Мы стояли у стола, как вкопанные. Мне показалось, что прошло не меньше часа, прежде чем я услышала покашливание в сенях и скрип половицы.
  В комнату вошёл худощавый человек в длинном плаще-дождевике. Он откинул капюшон и я увидела открытое, улыбающееся лицо пожилого мужчины с седой окладистой бородкой.
- Ну, никак Грета нам гостей привела! - добродушно и весело произнёс он и протянул мне на ходу свою широкую ладонь.
  Мы познакомились. Мужчину звали Власенков Семен Григорьевич, местный житель.
- Ну, как местный?! Проживаю в городе Коломне, а сюда на лето с Гретой перебираемся, в наш старый родительский домик. Тут благодать, природа, свежий воздух, да и нам, старикам, одним побыть требуется. А Грета - она собака общительная, меня ей одного мало. Любит людей сюда к нам водить, особо, когда кого непогода застанет в дороге. Понимает, что от дождя крыша нужна, ведь она сама под небом выросла.
- Как это? - спросила я.
- А так, она из цыганского табора. Её щенком там подобрали, а когда опять скитаться по дорогам поехали, её больную бросили в канаву умирать. Я подобрал. Она сперва дичилась, кусалась даже, но потом обвыклась и лучшего друга теперь мне не сыскать.
  Мы пробыли у Власенкова до вечера, очень уж он интересный собеседник оказался, а когда небо очистилось от туч и на горизонте показался молодой месяц, мы двинулись в обратную дорогу, поблагодарив нашего гостеприимного хозяина и его Грету, которая вызвалась нас проводить. До самого дома Федора Михайловича шла с нами, а когда пришло время расставаться, она ткнулась носом в рыжую шею моего Дэни, посмотрела мне в глаза и, махнув хвостом, побежала обратно домой. Я ещё долго наблюдала за ней с порога нашего жилища, а потом вечером делилась впечатлениями от сегодняшней прогулки с Федором Михайловичем.
- А, Власенков?! Очень уважаемый человек, доктор физико-математических наук, - просветил меня Федор Михайлович.
  Я так и обалдела... Вот это, да!!! А таким простым он мне показался и совершенно приземлённым, ни тени гордости или кичливости. Какие все-таки они скромные люди, эти учёные того поколения, какие обыкновенные и живые!

  Вот такая удивительная встреча произошла у нас в один из летних дней, который не только первой грозой запомнился.