НЕНАВИСТЬ

Глава IV .

Лихие 90-е.

Бандитский Петербург

Елизавета Ольхова в последнее время совсем перестала спать. Ее мучили боли в животе и спине. Ни таблетки, ни даже уколы, которые ей постоянно делала знакомая медсестра, уже мало помогали.

- Надо успеть позаботиться о внучке, - все время думала она. – Умру, так совсем одна останется.

После гибели в автокатастрофе дочери Ольги с мужем, Елизавета воспитывала внучку Ирину одна. С тех пор минуло почти 15 лет. Ирина выросла очень красивой девочкой, но и очень избалованной.

Бабушка в ней души не чаяла и просто пылинки сдувала. Кроме этого, она с каждой зарплаты, а потом и с пенсии, откладывала для нее деньги. Но, не в банк, а в банку. Потому что, прожив в Советской стране без малого 84 года, она знала - доверив свои денежки государству, можно остаться с носом.

И, как в воду смотрела.

Гайдаровская «шоковая терапия» вкупе с павловской денежной реформой 1991 года сожрала все сбережения граждан, оставив их, образно выражаясь, без штанов.

Однажды вечером Елизавета дождалась внучку с гулянки и попросила зайти к ней поговорить.

- Может завтра, бабуля, - отмахнулась та. – Что-то устала я сегодня.

- Завтра может и не наступить. Мне надо очень многое тебе рассказать.

И Елизавета Прохоровна целых два часа посвящала внучку в тайны своей жизни - с самого рождения до дней сегодняшних.

- Грановские, внученька, нашей семье по гроб жизни должны. Так, во всяком случае, мне Софья говорила. Ведь это ее муж убил твою прабабушку и моего брата.

- А разве дети с внуками должны отвечать за злодеяния своих предков?! Насколько я осведомлена, так происходит только в православии, а в жизни обычных смертных все совсем не так.

- Ты не язви, пожалуйста. Лучше послушай бабушку и не перебивай. -

Так вот. Я хочу, чтобы ты уехала отсюда в Ленинград. У меня есть письма от Софьи, ее адрес, и много фотографий. Сама она, вряд ли жива. Ведь, если мне скоро 85, то ей уже точно за сто должно быть. Но, еще же есть ее дети – сын Федор и дочь Варвара. В общем, захочешь, так найдешь!

- Ну, допустим так. Дальше то что?!

- А то. Первое время помогут, а дальше уж сама сообразишь, что к чему. Ты же почти с отличием школу закончила, вот и поступишь в институт какой-нибудь.

- А жить я на что буду, бабушка?

- Найдешь работу, переведешься на вечернее отделение, встанешь на ноги, и все у тебя будет хорошо.

- Знаешь, мне и здесь неплохо пока.

- Ира, тебе уже 20 лет, а ты рассуждаешь, как первоклассница. Что тебя ждет с твоим Глебом – его или убьют, или в тюрьму посадят надолго.

Глеб был местным авторитетом. Два раза сидел в тюрьме. Потом сколотил банду «бритоголовых», так их называли местные жители, и держал в страхе полгорода. Ирине обещал райские горы и даже венчание в церкви.

- Кое-какие сбережения у меня есть. Много лет копила для тебя. Только никому не говори, что собираешься уезжать. А то ведь Глеб тебя и там найдет.

Бабушка умерла через неделю после этого разговора.

Взвесив все «за» и «против», Ирина купила билеты на поезд и, ни с кем не попрощавшись, инкогнито отбыла в Ленинград.

*******

Ленинград встретил Ирину проливным дождем с грозой. Она решила переждать на вокзале. Купила карту города и посмотрела, как ей проехать до Кировского проспекта.

По адресу, указанному Софьей в письме, проживали совсем другие люди.

Потом она запросила в справочном киоске адрес Федора Грановского.

Ира долго звонила в дверь, даже уже начала стучать ногой. На стук открылась дверь, напротив. Пожилая женщина зло спросила:

- Вы кого-то ищите, девушка?

- Здесь живут Грановские? – вопросом на вопрос ответила Ирина.

- Здесь. Но, только никого нет дома. Федор Иванович умер два года назад. А сын Владимир Федорович живет с женой на даче. У них недавно дочка родилась, а там свежий воздух все-таки по сравнению с городом. Поэтому они здесь очень редко появляются. А вы им кто будете?

- Просто знакомая. Извините, пожалуйста, а вы адрес дачи не можете мне дать?

- Дала бы, да не знаю не только адреса, а даже направления, где дача эта находится. Вы оставьте записку. Как появится, так я ему и передам.

Так, не солоно хлебавши, Ирина осталась один на один с красивым, но очень шумным и непонятным городом. Она присела на скамеечку и закурила.

Вдруг, недалеко резко затормозило такси. Водила выскочил из машины, открыл пассажирскую дверь и вытащил за руку высокую симпатичную женщину.

- Пошла вон, шлюха! И не дай Бог тебе еще раз попасться мне на глаза.

Таксист бросил вслед женщине ее сумочку, сел за руль, и машина укатила в темноту.

- Вот козел, - возмутилась обиженная дама, когда Ирина подошла к ней и начала помогать собирать содержимое сумочки. – Приставать гад начал и хватать за коленки, и за сиськи.

Потом они познакомились, купили бутылку коньяка с конфетами и вернулись снова на скамеечку.

- Я здесь живу не очень далеко, - сообщила Вероника (так звали новую знакомую Иры). – Так что можешь пока у меня переночевать. А потом обсудим, что к чему.

Дома на кухне Вероника поведала Ирине, чем занимается по жизни. Оказывается, у нее очень престижная и высокооплачиваемая работа. Вероника – валютная проститутка. И за 5 лет сумела сколотить неплохое состояние, купить квартиру, и теперь копила на автомобиль.

- Ириш, ты такая красотуля! Тебя приодеть, подкрасить – мужики штабелями будут падать. В нашей работе что главное – слушаться сутенера и всегда иметь при себе презервативы. В общем, ты подумай об этом. А я завтра закину удочку кой кому про тебя.

Ирина особо долго не раздумывала.

- Не ехать же обратно к Глебу. Тут таких, как он, пруд пруди. А если очень повезет, так и за бугор смогу свалить, - размышляла она, засыпая.

*******

Сергей Федоров был метрдотелем со стажем. Начинал с начала 80-х годов официантом в маленькой забегаловке на Лиговке. Потом перебрался в ресторан «Советской» гостиницы. А дальше – больше. В 1993-м он уже был очьььь большим человеком – администратором гостиницы «Астория» в самом сердце северной столицы.

Помогло бабло и нужные связи. Он с самых 80-х был лично знаком с Кумом, который так же, как и он сам, был и официантом, и барменом, и вышибалой.

Когда же Кум стал отцом тамбовских, конечно же, не забыл своего старого приятеля.

Он пристроил его в «Асторию» администратором, надеясь, что тот будет сливать ему инфу об иностранцах и прочих нужных людях.

Имея такую мощную крышу, Серж начал просто беспредельничать. Он курировал всех местных валютных проституток. А если перевести на блатной жаргон, то стал обычным сутенером. Плюс к этому, Серега создал маленькую сеть по сбыту наркоты. Для этого он сам закупил через нужных людей приличную партию дури и начал ее потихоньку фасовать и сдавать. Спасибо брательнику младшему – помог финансами.

Семен после Армии в Якутию к корешу рванул золотишко мыть. За это время они с другом прилично поднялись. Семен стал директором прииска, а кореш его замом.

Однажды вечером к нему подошла «бригадирша» девочек Вероника:

- Серж, девчонка есть классная. Конфеточка просто! Из самой Сибири прибыла – кровь с молоком! Родственников не нашла, обратно ехать желания нет. Что скажешь?

- Что скажу?! Приводи завтра вечерком ко мне в ресторан. Посмотрим, оценим, прикинем. Сама знаешь, хорошие девочки нам очень даже как нужны!


Часть II

Свистать всех наверх

Делишки у Ирины уже через месяц пошли в гору!

Провести время с такой красоткой были не прочь самые влиятельные забугорные толстосумы.

Но, все хорошее, увы, быстро заканчивается!

Однажды, когда она спокойно спала после бурной ночи, ее разбудил телефонный звонок:

- Ирка, привет! Срочно собирай манатки и дуй в гостиницу.

- Что случилось то? Спать, блин, охота!

- Не могу по телефону. Серж собирает всех девчонок! Как он выразился «Свистать всех наверх!» И, учти, это очень срочно.

- Хочу сообщить вам пренеприятнейшее известие, - начал Серж цитатой из «Ревизора». – В больнице скончался япошка, который жил в 202-м номере. Дело, как говорится, житейское – умер и умер. Но! Мне удалось выяснить, что он отдал кони от СПИДа.

- И что теперь будет?

- А будет теперь, уважаемая Вероника, очень большой шмон. А посему, чтобы в ближайшее время я ни одну из вас не видел ближе 100 метров от гостиницы. Я всем даю бессрочный отпуск. Можете на юг съездить отдохнуть, можете родственников навестить. Короче, все свободны до особого распоряжения. Кроме Вероники и Ирины.

- Так, красавица, расскажи-ка мне, что у тебя было с этим камикадзе? – возмущенно проговорил Серж, обращаясь к Ирине.

- Только правду! Вероника мне уже сообщила кое-что. Но, я хочу услышать подробности.

- Да, блин, пришла я к нему и, вдруг, с ужасом обнаружила, что закончились презервативы. Пыталась ему объяснить это, но он налетел как коршун. Серж, я ничего не смогла сделать.

- Почему мне или Веронике сразу не доложила об этом?

- Я боялась, что меня уволят. А потом все же Веронике рассказала.

- Значит так. Я договорился со знакомым врачом, что он возьмет у тебя кровь на ВИЧ. Это все конфиденциально. Чтобы ни одна живая душа…Понятно? Знаете сами, как у нас в Союзе с этим обстоят дела. Жду после у себя!

*******

А дела «с этим», как сказал Серж, обстояли в СССР тогда следующим образом:

Официально зарегистрированным «Нулевым пациентом» стал запорожский инженер и военный переводчик Владимир Красичков, находившийся в 1981 году в командировке в Танзании. Во время службы он вступал в сексуальный контакт с местным носителем. Вернувшись в Москву, где работал в одной из воинских частей, он имел половой контакт с 25 солдатами срочной службы СССР, которые после демобилизации разъехались по всей стране.

Позднее у 5 из них обнаружили заболевание. Сам Красичков неоднократно обращался за медицинской помощью, и 26 февраля 1987 года по результатам иммуноферментного анализа ему диагностировали ВИЧ с исходом в СПИД.

По свидетельствам отдельных СМИ, Министерство здравоохранения пыталось скрыть обстоятельства его болезни, якобы с него взяли подписку о неразглашении в обмен на доброкачественное лечение. Пациент скончался летом 1991 года.

Данные о дальнейшем распространении вируса разнятся. Известно, что один из пяти ВИЧ-положительных партнёров Красичкова передал вирус своей жене, их ребёнок родился уже с ВИЧ. Кроме того, он был донором, его кровь перелили ещё 5 пациентам (по словам эпидемиолога Вадима Покровского — трём детям)

Первая смерть от синдрома приобретённого иммунного дефицита в стране была зарегистрирована в сентябре 1988 года.

Жертвой стала 30-летняя студентка вечернего факультета Ленинградского филиала Московского технологического института Ольга Гаевская. Она заразилась ВИЧ в период с 1979 по 1985 год, когда имела неоднократные половые контакты с приезжими, в частности, африканцами.

В последующие годы она проходила лечение, в ходе которого в 1988 году прошла тестирование на ВИЧ. Предположительно, антитела к вирусу не обнаружили из-за плохого метода диагностики. Врачи экономили дефицитные тест-системы, смешивая в одной кровь трёх-десяти пациентов. Отдельный забор у каждого пациента проводили только в случае положительного результата.

Диагноз СПИД был поставлен Гаевской посмертно — в трупной крови обнаружили антитела к ВИЧ.

Существуют также