В средние века было в порядке вещей, когда некоторые офицеры кочевали из армии в армию, продавая свой талант воина разным правителям, а нередко и отдавали жизнь, погибая за чужие интересы. В большинстве случаев за этим стояли деньги, которые наемники получали за свою службу.
Кто-то в итоге вносил посильный вклад в развитие военного дела в той стране, где они служили, кто-то запоминался тем, что особого толка от них не было.
Карл де Круа, в чьих жилах намешано голубых кровей известнейших и древнейших европейских родов, начал воевать с 15 лет. С тех пор он сражался за Данию против Швеции, за Священную Римскую империю против империи Османской, за польского короля и одновременно саксонского курфюрста Августа II вновь против Швеции… Он участвовал во многих сражениях, в ряде их отличился, несколько раз ранен… В общем, завоевал вполне достойную репутацию храброго воина, опытного военачальника и неплохого полководца. Император германский Леопольд присвоил ему звание генерал-фельдмаршал-лейтенант, у Августа Карл стал саксонским генерал-фельдмаршалом…
Опыта военачальника де Круа на войнах, конечно, набрался, однако всё же военачальника, скажем так, второго плана: под командованием умелого полководца он действовал блестяще, а вот сам возглавив войско, военную кампанию вдребезги проиграл, понеся большие потери и утратив достигнутый ранее успех. Да и что в том удивительного, коль собственно забота об армии у него отошла на второй план, оттеснённая разгульным образом жизни, пьянством, а также карточными долгами, которые герцог оплачивал казёнными деньгами.
В августе 1700 года де Круа прибыл в Россию к Петру с дипломатической миссией. Испытывая нужду в опытных полководцах, Пётр удержал де Круа у себя и взял с собой в поход против Нарвы.
Прибыв на место, де Круа провел рекогносцировку и обрисовал царю великолепный план действий, каким образом он собирается взять Нарву и Ивангород, и впоследствии сокрушить Карла XII.
Вынужденный покинуть лагерь русских войк, Пётр I уговорил его стать во главе русской армии и пожаловал звание генерал-фельдмаршала (правда этот факт документально не подтверждён), да еще и оклад положил ему поистине царский, что имело для кутилы немаловажное значение.
Надо отдать должное де Круа, поначалу он противился этому назначению:
И тако над всеми войсками команду поручили Герцогу Фон Круа, яко Генерал-Фельдмаршалу, и хотя оный Герцог в приятии сей команды крепко опрошался, однако же Его Величество те его резоны апробовать не соизволил, и что уже и прежде сего намерение было оному Герцогу ту команду поручить, но для некоторых приключившихся обстоятельств удержалося.
Тем временем к Нарве подошла шведская армия под командованием короля Карла XII, 19(30) ноября неожиданно напала на русский лагерь под Нарвой и рассеяла плохо обученные русские полки. На собранном военном совете герцог де Круа отказался принять единственное правильное в сложившейся ситуации предложение Б.Шереметева: учитывая растянутость позиций, оставить часть войск для блокады города, а остальную армию вывести на поле и дать сражение. На совете по инициативе де Круа было принято решение оставаться на месте, что передавало инициативу в руки шведского короля и предопределило разгром шведами русской армии.
В ходе сражения новый главнокомандующий и другие иностранные офицеры на русской службе оказались меж двух огней: им грозил не только неприятель, но и обозлённые неудачей русские солдаты. Де Круа предпочёл смерти шведский плен.
Оказавшись в плену в Ревеле, он легко адаптировался к новым обстоятельствам – сказались знатное происхождение, а также с младых ногтей усвоенное умение общаться с сильными мира сего, и он вернулся к тому, что умел лучше всего – прожигать жизнь, разумеется, в долг. Местные воротилы ему в ссудах не отказывали – фельдмаршал трёх держав, как ни крути, да еще и герцог королевских кровей!.. Такой вельможа непременно расплатится и непременно с прибылью – он по определению не может не расплатиться!..
Однако вот ведь незадача – в ночь на 20 января 1702 года в возрасте 51 года "особа королевских кровей" почила в бозе на горе кредиторам – с мертвого же долгов не получить.
В тех местах должников не хоронили до тех пор, пока родственники или кто-то другой не погасят долги. Вот только никто не спешил раскрывать кошелёк, чтобы заплатить за Карла его кредиторам.
Должника уложили в сосновый гроб, помянули недобрым словом, да и оставили в местной церкви Нигулисте – Св. Николая, если по-нашему. Пусть, мол, постоит пока, а там видно будет.
Как известно, если и встречается что-то вечное в подлунном мире, так это временное.
Погоревали местные ростовщики о потерянных барышах, да и махнули со временем рукой на эту историю. А если и вспоминали, то с назидательной интонацией своим наследникам: не делайте, дети, таких ошибок.
Так и стоял гроб с телом целых... 120 лет!
А дальше? Дальше есть такая то ли байка, то ли взаправду так было, но некий голландский морячок в 1819 году решил поживиться чем-нибудь ценным в гробу фельдмаршала и ночью решил совершить непотребство, проникнув в церквушку и вскрыв гроб. Да только в колеблющемся пламени свечи он увидел практически неразложившийся труп и показалось матросику, что ухмыльнулся покойный…
Что стало потом с морячком – история умалчивает, а вот как с телом поступить?
Маркиз Филипп Паулуччи повелел накрыть неразложившееся тело стеклянным саркофагом и превратил это mortui corpus в туристический объект.
Желающих поглазеть на чудо оказалось немало, даже несмотря на то, что за эту возможность ввели плату. Опять же, источники расходятся: где-то сказано, что доходы от просмотра шли самому храму, кто-то – наследникам заимодавцев… Кстати, Пётр Вяземский и Антон Дельвиг видели это тело и зафиксировали увиденное документально.
Прошло ещё полвека. В 1870 году очередной губернатор края князь Михаил Шаховской решил, что платное созерцание мумии противоречит божественным и человеческим законам, и предложил тело честь по чести предать земле. Александр II предложение одобрил… И спустя всего каких-то 27 лет после государева решения похороны состоялись.
15 января 1897 года тело Карла-Евгения де Круа, человека, который короткое время имел чин российского генерал-фельдмаршала, а в течение суток – являлся главнокомандующим всей Русской армией в Северной войне, через 195 лет после кончины обрело покой.