Другу моему В.Н.Б. посвящаю
Когда-то давно мы были знакомы и даже дружны. Он был молодым, подающим надежды актёром, я тоже делал первые шаги на литературном поприще. После довольно громкой премьеры фильма с его участием, по заданию редакции одного из не очень толстых журналов, я брал у него интервью. Всё сложилось удачно. И после интервью мы ещё долго говорили, потому что были почти ровесниками и потому, что оба строили амбициозные планы на будущее. А потом случилось то, что чаще всего в жизни и случается: началась взрослая рутина, оглядываясь временами на которую, начинаешь думать: «Вот это и есть та самая жизнь, наступление которой так торопил, к началу которой так стремился?!.»
Одним словом, просто мы потеряли друг друга из виду и – затерялись в большом городе и в большой жизни. Довольно часто я видел его на экране, иногда в небольших, а чаще в совсем небольших ролях, но понимал, как растёт Володя профессионально, превращаясь в настоящего серьёзного актёра. И чувствовал свою причастность к его судьбе: всё-таки я был первым, кто о нём написал. У меня тоже было неплохо: вышло несколько книжек повестей и рассказов, и даже появился круг своих читателей. Но, без надрыва и надлома, конечно, иногда приходила мысль, что тогда, в молодости, мы с ним о чём-то не договорили. И было немного грустно от того, что вот и этого человека потерял на дороге жизни.
Судьба, как известно, дама капризная, но иногда предлагает и второй шанс.
Так случилось и в наших отношениях.
Вчера вечер был уж больно хорош. И рано идти домой совершенно не хотелось. Побродить бы где-нибудь в парке у реки, посидеть бы на лавочке, глядя на воду, которая ежеминутно меняет цвет, перебирая гамму от свинцового к розовому и опять к тёмному. Да как-то неудобно сидеть одному на лавочке. И парка рядом нет. Поднимаю глаза и в первом же, идущем навстречу, узнаю Володю, с которым много лет не виделись, но казалось, что он и не изменился совсем, покрепче только стал, что называется,- заматерел. По ярким синим глазам его вижу, что и он меня узнал и тоже обрадовался:
- Правда, ты? Ну, невероятно!..
Далее всё – как надо: рукопожатие, похлопывание по плечу, взаимное разглядывание, короткие вопросы с обеих сторон. А потом – предложение:
- Пошли, посидим в парке. Это тут, недалеко.
- А разве тут и парк есть?
- Ещё какой: с шикарной рекой, у берегов которой растут даже лотосы… Ну, или просто лилии – всё равно красиво. Так что? Идём? Не торопишься?
- Конечно, идём. Надо же узнать, что случилось с тобой за эти … тридцать с лишним лет!..
…Точно, парк был великолепным, большим и просторным. С широкими дорожками и уютными уголками. С множеством скамеек и проходящими мимо собачниками и мамами с ребятишками. А перед нами – река. Просторная такая, плоская, неторопливая, глядя на которую хочется говорить и слушать. Долго и обстоятельно. И слова подбирать не надо. Сами родятся. Точные и правильные.
- А я слежу за тобой, книги твои покупаю с любопытством. В одном из рассказов даже себя узнал и вспомнил о нашем первом интервью.
- Правда? Мне приятно, очень. Я ведь тоже всё время тебя в кино вижу и жалею, что как-то так вот потеряли мы друг друга. Только, правда, в последнее время давно что-то ничего не смотрел с твоим участием.
- А я ушёл из кино, да и вообще из профессии. Лет, наверное, пять, как ушёл…
- Правда? А что же случилось? Надеюсь, что всё это было осознанно и без трагедий?
- Да как тебе сказать… Наверное, всё же, «не без…». У нас ведь, сам знаешь, профессия зависимая такая: то работы по самые ноздри, только успеваешь с площадки на площадку перепархивать, то вдруг затишье какое-то, иногда по полгода и больше никуда не зовут. И уже начинаешь думать, что – всё, закончился как актёр. Многие из наших подрабатывают тогда на корпоративах, на ёлках там новогодних. Ну, и я – не исключение. Тоже, значит, «бомбил». Стал на таких домашних праздниках для богатых двойником нашего Президента. Не очень мне всё это нравилось, но жить-то, сам знаешь, надо и семью кормить тоже надо. Не сидеть же на Лениной шее… А? Что ты спросил? Кто такая Лена? Да, жену мою так зовут. А сына – Максим. Да, ну так я же о своём «президентстве». И, знаешь, как-то оно у меня удачно пошло. Удачно настолько, что стали даже в другие города приглашать. И в эти самые моменты простоя между съёмками в простое я практически не был: корпоративные гонорары иногда были даже повыше, чем профессиональные киношные…
Володя замолчал, закурил, засмотрелся на реку, которая розовой быть уже переставала. Я смотрел на его профиль: а ведь действительно похож на человека, лицо которого растиражировано сегодня, пожалуй, самым большим количеством копий в мире.
И дальше заговорил мой старинный друг:
- Вооот, стало быть… А однажды… Обычное приглашение. Собираюсь. Еду. Дело-то привычное. А тут – совсем просто: поздравление с днём рождения. Никакого особого текста, так, своими словами можно. Они, богатеи эти, иногда странными бывают. Лестно ему, видишь ты, что его пусть не сам Президент, так хотя бы его двойник поздравит. Приезжаю, сижу, жду своей очереди в какой-то отдельной комнате. Ведущий входит, приглашает меня. Иду за ним следом. Входим, а там - … бассейн. И столики на бортике стоят. А уже пьяный хозяин и гости в бассейне плещутся. Я, признаться, растерялся в первый момент. А потом думаю: «А не всё ли мне равно? Поздравлю и уеду…» И начал даже что-то говорить. И вдруг этот упырь пузатый, ну, виновник, так сказать, торжества, меня перебивает:
- Замолчи. Раздевайся, и к нам, в бассейн. Тут и поздравишь. А мы тебя вблизи порассматриваем и оценим, годишься ты нам в Президенты, всё ли у тебя на месте, как у людей…
Володя опять замолкает и снова смотрит на почти чёрную уже реку. Я понимаю, понимаю всё, что он чувствует сейчас. И так мне за него, за страну, нашу с ним общую, больно сейчас…
- Понимаешь, он ведь не меня, а моего Президента, а значит, и Державу мою унижал в этот момент. Многое в жизни можно. Но так – нельзяяя… Точно знаю, что – нельзяяя.
Я не спрашиваю его, что дальше было. Потому что знаю тоже, что – нельзяяя…
- Всё. И ушёл я. И уехал… А вскоре меня на фильм пригласили. Там действие в хосписе для раковых больных происходит. Ну, вот режиссёр нас в хоспис настоящий и повёз, чтобы посмотреть, чтобы атмосферой тамошней напитаться для большей достоверности в кадре… А я смотрю на страдающих людей, слышу крики отчаянья и думаю: что же я-то со своею жизнь натворил! Всё изображаю кого-то, претворяюсь, придуриваюсь… Не стал я сниматься в этом фильме. И вообще ни в каком больше.
А река всё тащила, тащила свои почти сонные воды куда-то далеко-далеко, к неведомым нам берегам. И только белые лотосы, ну, или просто лилии, ещё видны были на темноте воды…
- … сейчас в этом хосписе и работаю. Санитаром… Что? Дурак я? Осуждаешь?..
А я смотрю на своего старинного друга и задыхаюсь от нежности. Хочется обнять его и по голове погладить за дурь его несусветную!
Ах, какая у меня страна!! А какие люди в ней живут!!!
|