Калейдоскоп. Продолжение 3

10
В комнате стемнело, а Владимир Дебре все сидел у окна с видом на Сену и думал об отце. Придется смириться с тем, что с ним иногда случаются периоды умопомрачения, старческого маразма. Временами кажется, что Пьер впадает в детство. С чего начата жизнь, тем и заканчивается, такой вот замкнутый круг. В периоды просветления это все тот же взрослый человек, умный и ироничный, с отменным чувством юмора. Но наступает момент, когда перед тобой лежит прикованный к постели дряхлый старец с разумом маленького мальчика, который говорит: «Я хочу к маме! Скоро я уйду к моей маме, но я потерял то, что она мне оставила, мама будет недовольна, огорчена. Найдите то, что мне оставила мама! Без этого я не могу уйти…» Чепуха какая-то!
…Жизнь в Михайлове угасла со смертью Софьи Петровны. Внешне все было по-прежнему, но вместе с хозяйкой, ушла душа поместья. Андрей Владимирович забросил хозяйство, закрывался в своей комнате и пил. Петя оставался на попечении няньки Никитичны. В доме царили тоска и запустение.
Мальчик часами сидел перед маминой фотографией и не расставался с двумя предметами: детским калейдоскопом и маленькой игрушечной шарманкой. Никитична испробовала все средства, чтобы отвлечь ребенка, но безуспешно, Петя был ко всему безразличен, будто жил во сне.
На новый 1917 год отец подарил Пете красивый календарь, который повесили в детской. А потом мир перевернулся с ног на голову: грянула революция.
Взбунтовавшиеся крестьяне ночью подожгли усадьбу. Петя с отцом и нянькой попытались скрыться. При побеге погиб Андрей Владимирович. Никитичне вместе с маленьким барином удалось скрыться. Их след затерялся на просторах разоренной, разгромленной и разграбленной голодной России.

11

«…Машина, взвизгнув тормозами, остановилась. Из нее выскочил человек и кинулся бежать. Кошечкин покинул засаду, в которой сидел несколько часов и бросился в погоню. Убегавший скрылся за поворотом, юркнув в кусты. Продолжая преследование, Кошечкин  пытался расстегнуть кобуру. Незнакомец впереди то исчезал, то появлялся среди парковых кустов, еще чуть-чуть, и он окажется на многолюдной улице и скроется в толпе.
- Стой, стреляю на поражение! – заорал Кошечкин. Считанные метры остались до угла, за которым поймать беглеца вряд ли удастся. Раздался хлопок, вспышка осветила темную улицу, фигура впереди замерла и упала…»
Раздался резкий звонок. Кошечкин выронил из рук детектив, ошалело, глядя на разрывающийся телефонный аппарат, схватил трубку:
- Оперуполномоченный Кошечкин! Младший! Слушаю Вас!
Раздался оглушительный хохот. В дверном проеме торчали корчившиеся от смеха рожи коллег Кошечкина, Смирнов нажал отбой на мобильном.
- Ну что, Муркин, служба идет, протокол продвигается?
- Не Муркин я, а Кошечкин. Моя фамилия Кошечкин. А для особо забывчивых прошу записать это  у себя на лбу.

…Играет шарманка, кружится цветное стекло… Его яркие блики сливаются во что-то желто-голубое. Это полуденное солнце на летнем небе. Ярмарка. Толпа нарядных людей, праздно глазеющих и делающих покупки. Необозримые торговые ряды. Рядом разноцветным вихрем кружится карусель. Разодетые по-праздничному дети восторженно пролетают мимо ожидающих родителей на диковинных животных. Тут же клоун в колпаке зазывает зрителей в шатер шапито. Играет шарманка. Старик медленно крутит ее потертую ручку. У него на плече сидит обезьянка. Она достает из бутафорского барабана листочки с предсказанием судьбы для желающих, протягивающих монетки. И тут же, на столике разложены детские игрушки. Чего здесь только нет! И свистки, и расписные лошадки, и куклы.
Маленький светловолосый мальчик в нарядном матросском костюмчике тянет за руку маму, молодую красивую женщину в светлой воскресной одежде.
- Мама, мама, смотри, обезьянка, живая, у нее записочки и игрушки, давай подойдем!
- Обязательно подойдем, Петрушенька.
Они направляются к старику с обезьяной, протягивают монетку, мохнатая лапа достает свернутую бумажку. «Вы не увянете никогда!» – читает мама, смеется, а Петя тем временем с восхищением рассматривает маленькую волшебную трубочку, заглянешь в нее, а там цветные стеклышки сливаются в причудливые узоры, и кружатся перед глазами… «Калейдоскоп!» – важно сообщает продавец. «Калейдоскоп…» – шепотом, как зачарованный, повторяет мальчик. Мама расплачивается и вручает Пете желанную волшебную трубочку, а еще маленькую игрушечную шарманку. Петя крутит ручку, звучит музыка, перед глазами кружатся цветные узоры… Калейдоскоп…
Лиза вздрогнула, проснулась. В голове все еще звучала шарманка, а в висках стучало: «Калейдоскоп… калейдоскоп… калейдоскоп…».

12

Осень вступала в свои права. Сентябрьское солнце, все еще яркое, уже не обжигало, а приятно согревало, будто ласкалось. Деревья стояли еще ярко-зеленые, но кое-где проглядывали желтеющие листья. Соня с Лизой брели по аллее парка, наслаждаясь почти летним днем. Джина рыскала в кустах, мелькая то тут, то там, выныривая в неожиданных местах.
- Ты говоришь, тебе снится один и тот же мальчик?
- Да, и как будто кино с продолжением. Я знаю, что его зовут Петя, он жил до революции в каком-то поместье. Мама водила его на ярмарку, купила там ему калейдоскоп и шарманку. А потом мама умерла. После этого случился крестьянский бунт, пожар, погиб отец мальчика, а сам он убежал с нянькой. Я видела, как они скитались и голодали.
- Жуть какая-то. А что было потом?
- Пока не знаю, но что-то мне подсказывает, что все это неспроста.
- Лизка, это чья-то неприкаянная душа к тебе приходит во сне и хочет что-то сообщить. Но почему к тебе? И что она хочет? Может, тот мальчик правда существовал, или до сих пор живет где-то и шлет тебе биотоки?
- Не мели ерунду, сколько лет прошло после революции. Я же тебе говорила, что во время пожара на стене висел календарь за 1917 год.
- Лиз, давай папе все-таки расскажем.
- И что мы будем говорить? Что мне снится какая-то ерунда? Он потащит меня к врачу. К психиатру. Или к психотерапевту, как он там называется.
- Кстати, где наша собака?
- Собаки нет.
- Очень приятно.
Девочки, бурча и ругаясь, полезли по кустам.
- Джина, иди сюда немедленно!
Безрезультатно. Продираясь сквозь колючие ветки, сестры попали на живописную полянку, посреди которой увидели дивную картину, пейзаж, так сказать: Джина, удобно устроившись, с наслаждением, зажмурив глаза, глодала где-то найденную мерзкую грязную кость. Хруст раздавался по всей округе. По этому хрусту ее можно было давно найти, а не шастать по колючим кустам. Вокруг, живописно расположилась несколько котов, нагло греющихся на солнышке. Всем своим видом они выражали гордое пренебрежение к хрустящей мослом собаке, занявшей их территорию. «Мы игнорируем это черное страшилище, осмелившееся расположиться на нашем месте, его просто не существует для нас!» – говорили их презрительные усатые морды. Лиза с Соней прыснули от смеха.
- А ну, брысь отсюда, все! А ты, брось эту мерзкую кость немедленно, и живо домой!
Но не тут то было. Коты и не подумали убираться восвояси, а Джина не желала расставаться с костью. Лиза зажала в руках голову собаки. Соня пыталась расцепить зубы. Напрасно. Джина стояла насмерть, как партизан. В навеки стиснутых зубах торчал злополучный мосол, слюна стекала на землю, силы были неравны. После изнурительной борьбы, процессия, состоящая из двух девочек и большой черной собаки, несущей в зубах здоровую кость, направилась к дому.