О Понтии нашем, о Пилате

Как ни грустно сознавать, но в истории чаще остаются злодеи, преступники, а порой просто изверги, которых по тем или иным причинам часто обеляют, придавая несвойственные им черты. Одним из таких был Понтий по прозвищу Пилат, префект (а вовсе не прокуратор) Иудеи с 26 по 36 года новой эры. Начал Понтий с того, что ради получения недостающей части отправляемых в Рим налогов, приказал отбирать у должников детей с целью выкупа родителями, в случае же полной нищеты последних, продавать отобранных уже детей в рабство. Характерно, что недостача складывалась из двух факторов: непомерные налоги и такая же непомерная жадность самого префекта, оставлявшего себе две трети собранных денег! Сколько людей пострадало из-за его жажды богатства уже не узнать, но лишь угроза всенародного восстания и страх перед императором Тиберием вынудили его отказаться от преступной практики. Помимо жадности этот галл был очень высокомерным, надменным и невежественным человеком, как и многие поколения его предков и одной из любимых его забав было издевательство над иудейской верой. В их числе: разграбление священной сокровищницы, установка римских орлов на Храме и дворце Ирода в Иерусалиме, водружение своего герба с изображением животных и многое другое.
Филон Александрийский писал о нем, как о жестоком и продажном самодуре, виновном в многочисленных казнях, совершенных без какого-либо суда по его личному распоряжению. Агриппа I писал императору Калигуле о совершаемых Понтием подкупах, насилии, разбойничестве, непрерывных казнях, бесконечных и невыносимых жестокостях. В последний год своего правления Понтий приказал вырезать самарян, собравшихся на горе Гаризим, чтобы выкопать священные сосуды, которые, по слухам самозваных пророков, были спрятаны там Моисеем. Не в силах дальше терпеть его самодурство и, не дожидаясь императорского решения, римский легат Вителлий (отец будущего императора) отстранил Пилата от должности, и под арестом отправил в Рим.
А перед этим случилось то, благодаря чему негодяй навсегда вошел в историю – казнь Иисуса. С учетом его характеристики, история с «умыванием рук» выглядит крайне неправдоподобно. У Марка, например, никаких омовений Понтий не совершает, а просто соглашается с решением синедриона. Матфей уже пишет о тазе, в котором он по древнему иудейскому обычаю омыл руки, снимая тем самым с себя вину за «пролитие крови». А следующие евангелисты Лука и Иоанн уверяют, что Понтий всем говорил о невиновности Иисуса и отступил лишь под сильным давлением первосвященников и толпы. И последнее, если вспомнить, что он творил на протяжении десяти лет, не верится вообще и дело возможно в том, что ранние христиане, большей частью проживавшие в Риме, ответственность за убийство Иисуса возлагали на евреев, хотя известно, что при дознании, проводимом Понтием - гражданином Рима, к Иисусу применялись пытки (плети, терновый венец).
В последующих апокрифических текстах Понтий и вовсе предстает раскаявшимся христианином (что невозможно, в виду отсутствия на тот момент самого христианства), а Ефиопская православная церковь даже канонизирует его жену Прокулу.
О смерти Понтия существует множество легенд, но практически все сходятся в одном – тело негодяя не принимали даже реки (называются Тибр, Рона, озеро в Альпах), куда по обычаю должны были опустить тело знатного человека.
Самое поразительное, что вместе с именами Иисуса и Девы Марии имя Пилата также включено в христианский символ веры: «И во единого Господа Иисуса Христа… распятого за нас при Понтии Пилате, страдавшего и погребенного…».
Так может, не так уж и неправ был Герострат?