23
Дошкольное детство запомнилось мне тучами мошкары и комарья, что совсем не удивительно. Гулял на улице допоздна. К вечеру насекомых в воздухе становилось больше. Ровки вели к молочнотоварной ферме. За ней находилось Гущино болото. С виду это неглубокое озерцо, где водились караси. Оно да ещё речка Ипуть являлись у нас основными источниками звенящих пискунов, толкущихся мошек.
Тогда я впервой услышал от матери стишок, чистосердечно раскрывший в грустной шутке назойливость насекомых:
Комары да мошки
Кушайте потрошки,
А будете побогату –
Не пущу зимой у хату.
Простые, понятные слова, учитывающие местное произношение. Я сразу их запомнил, потому что они о жизни, окружавшей меня с ранних лет. Жизнерадостная улыбка говорила: не трусь, дело привычное.
Мошки норовили залезть в нос, уши, глаза, под рукава футболки. Напасть можно отогнать веткой или дымом костра. Когда налетали комары, а я стоял по колени в воде и одного за другим ловил ершей на червя, то с настырным писком будто звучал сигнал: сматывай удочку, шпарь на всю катушку к дому.
Нет добра без худа. Добро может оказаться и непривлекательным. Кровососы досаждают многим земным существам. А вот какой-то неунывайка взял да и сочинил про них четверостишие. И ему самому стало веселей.
Я полагаю, мать услышала стишок от своей матери, моей бабушки, та – здесь же, в Старых Бобовичах, от прабабушки. Подспудная истина нравилась. Чем больше возле водоёма насекомых, тем щедрее выглядит разнообразный мир, который питается ими.
