Да, был еще у нас рядом сарай, в котором мы выкармливали каждый год поросенка. А ведь рядом жили узбеки. И хотя жили мы дружно, но как они плевались и ругались на наших поросят, когда они визжали. И вообще, мусульмане не терпят их и не едят свинину – это грех.
Их отец работал на хлебном заводе, там ему давали бесплатно буханку хлеба. Он продавал нам ее за полцены, а себе покупал в магазине чурек. Лепешки они пекли в своем тандыре.
У соседей было пять сыновей: Камиль, Ринат, Шавкат, Атхам и Гурам. Камилю было 17 лет, Ринату 15, а с остальными я уже дружил. Они часто приглашали меня на свои праздники, на которых всегда угощали детей конфетами и другими сладостями.
Зимой я бегал к ним в гости в галошах почти босиком. Зима-то там теплая: снег, если идет, тут же тает, дождик бывал иногда, температура около нуля пляшет. Скину я галоши у порога и бегом в сандал к ребятам.
Сандал – это в середине или сбоку комнаты в углублении на жаровне кладут горячие угольки, над ними решетка и стол на коротких ножках. Стол покрывается большим одеялом, которое хранит тепло. И вот прибегаешь, ныряешь под деяло ногами на решетку, укрываешься одеялом по пояс и так тепло, так хорошо. И тогда сидим мы дружной компанией и болтаем о разных разностях или играем в домашние игры.
Так же за сандалом обедает их семья, только перед этим накрывает одеяло достарханом.
Крыша нашего домика была плоская и над ней висели ветки двух соседских абрикос. Поэтому я летом часто лазил туда отдохнуть в тени. Однажды я подошел к железной мачте, торчащей на крыше, к которой тянулись провода. Я взялся рукой за мачту, потом за перекладину, потом за один провод, потом за другой...
Очнулся лежащим на крыше, ничего не понимая. Вспомнил что было, отполз подальше, перекусил абрикосами и слез вниз. Вечером, когда пришел отец с работы, я за ужином как бы мимоходом рассказал об этом эпизоде.
С криком «Я тебе сколько раз говорил не ходить по крыше!» схватился отец за ремень, но мама его остановила:
– Но ты ж ему про ток не говорил! Главное, что он жив остался! Вовка, ты больше не будешь браться руками за провода? Ты не будешь ходить по крыше?
Я, поглядывая на ремень в руках отца, сразу согласился и пообещал. Я правда тогда перепугался, так как действительно ничего не знал про ток.
Это ж надо, как он меня тогда шарахнул. Больше я на крышу не залазил, да и абрикосы уже почти отошли. Но в следующем году я обходил мачту с проводами с большим запасом.
Когда я учился в четвертом классе, ходил в детский хор в доме пионеров. Помню, как мы пели песню про Цусиму и крейсер «Варяг». Мне она очень нравилась. Я и сейчас помню слова: «когда засыпает природа и медленно всходит луна, матросы погибшего флота, встают пробуждаясь со сна, встают, пробуждаясь со сна», которые меня тогда заколдовали. Перед глазами проплывали те героические события, а я пел и сжимал кулаки. Мне было очень жаль геройски погибших матросов.
Да, вот, чуть не забыл. Бывали иногда в Ташкенте и землетрясения. Потрясет так немного, потрясет, да и только. А разговоров потом на целый день!
Я так и думал, что все эти разговоры и страхи о землетрясениях надуманы. Но однажды уже под вечер как затрясло. А отец был дома, вскочил и бегом к двери – распахнул ее настежь и нам крикнул, чтоб выходили.
А во дворе полно народу. Все галдят, переговариваются, кричат, ходят туда-сюда, собаки воют, кошки мяукают, в общем, переполох. А как же, страшно! Вдруг сильнее закачает. И тогда я тоже немного перепугался: ну не будет же отец так зря паниковать.
А потом сразу же после землетрясения мне отец сказал:
– Запомни, как только начинает трясти, сразу открывай двери настежь, потому что может заклинить и тогда их не открыть. Понял?
– Понял! – ответил я.
Моя мама родила Нину в 1949 году и когда еще была в роддоме, то тоже было землетрясение. Затрясло их вечером. Всех рожениц на улицу погнали.
Когда мама с недельной Ниной с третьего этажа по лестнице бежала, то уже не понимала, где через две ступеньки, а где через три прыгала, главное, чтобы не упасть и успеть выскочить, а то ведь затопчут в этом крике и топоте.
И только она пробежала лестничный поворот, как за ней со стены упала картина с медведями в лесу и чуть не прибила насмерть работника больницы. Картину потом уже не вешали: она была больше двух метров длинной.
Все выскочили из роддома и ждали – вдруг повторится. Мы с папой пошли туда, принесли одеяла и теплые вещи, так как ночью похолодало. Так на скамейках в парке до утра и прождали. Еще раз тряхнуло ночью, а потом успокоилось. Часов в 9 утра разрешили заходить в роддом.
Все были взволнованы и взвинчены, так как еще свежа была память об Ашхабадском землетрясении в прошлом году (1948 год). Тогда землетрясение произошло под утро, город еще спал. Город оказался весь в развалинах, в которых погибло много женщин и детей. Это была страшная трагедия для всего народа.
1948 - Ашхабад, Туркменская ССР, СССР ашхабадское землетрясение, – тогда погибло110 000 человек. Пострадавших было еще больше.
Ашхабадское землетрясение
Землетрясение магнитудой 7,3, произошедшее в ночь с 5 на 6 октября 1948 года в районе города Ашхабада в 2 часа 17 минут по местному времени. Его очаг был расположен на глубине в 18 км - практически прямо под городом. Помимо Ашхабада пострадало большое количество населённых пунктов в близлежащих районах, в Ашхабадском - 89 и Геок-Тепинском - 55 и соседнем Иране.
Это землетрясение считается одним из самых разрушительных землетрясений в истории человечества; интенсивность сотрясений в эпицентральной области
достигала 9-10 баллов по шкале MSK-64.
Ладно, хватит о печальном прошлом. Вот вспомнил один интересный случай. Когда моей сестренке Нине было полтора года, я должен был за ней присматривать, это когда дома мамы не было. Я тогда сестренку часто брал с собой гулять, но она быстро уставала и просилась на руки. Чтобы не отстать от компании, я сажал ее на плечи и держал ее за руку. Когда уставал, то сбрасывал ее вниз и тащил за собой до следующего плача.
И вот как-то иду я с сестрой на плечах с ребятами по дорожке вдоль забора. Впереди слева в стороне лежала коза. Мы уже почти прошли это место, как вдруг кто-то из мальчишек как топнет ногой в сторону козы, да как закричит. Коза испугалась, вскочила, дернулась в сторону и натянула веревку, привязанную у забора. Я в это время там проходил, зацепился за веревку ногой и, переступая быстро ногами, начал падать, . Моя сестренка слетает с плеч, а так как я ее руку не выпустил, то она не упала вниз головой, а шлепнулась о землю ногами и после этого я приземлился рядом.
Как я удержал ее руку до сих пор не пойму. А сестренка поплакала немного с испугу и опять залезла на плечи. А того идиота, спугнувшего козу чуть, не прибили, так они перепугались за Нинку.
Вечером сестренка похвалилась маме. Мама выслушала ее веселый рассказ и объяснила мне, какое несчастье могло бы случиться с Ниной в этом случае. Больше я сестренку на такие прогулки не брал, а если и брал, то на шею не садил. Да она вскоре подросла, и сама бегала за нами. Тогда многие ребята таскали с собой малышей. Ну, а что делать? Дома сидеть?
И чего это я вспомнил про такие ужасы. Ну, что еще вспоминается из тех времен? Сладостями тогда не баловали. Сахар в основном шел на выпечки, и мать еще умудрялась делать домашние конфетки.
В магазине покупали конфеты – подушечки и леденцы, а вот шоколадные конфеты были не по карману. Да и печенье тоже было редким гостем. Бывало, попадет в руки 2-3 печенинки и кусаешь их маленькими кусочками, не жуешь, а просто сосешь и чувствуешь, как они растворяются. Так же было и с шоколадными конфетами.
Но был у меня праздник души, это когда мама варила макароны, Я как барбоска тогда сидел рядом и ждал. А макароны были толстые белые и длинные. Вот они сварились, мама воду слила, затем на горячую большую сковороду бросала кусок сливочного масла. Оно плавилось, растекалось по сковороде, и тогда мама выкладывала макароны в сковороду.
Все шипело, парило, а она потом все это посыпала сахаром и макароны снизу становились золотистыми поджаристыми и вкусными-вкусными, сладкими-садкими. Их можно было есть просто так и даже с чаем. Я и сейчас помню вкус тех макарон на жаренном сахаре. Тогда макароны были совсем не такие как сейчас. Поэтому сейчас их так и не жарят!
как и где добывали еду в оккупации и после. Это были проблемы взрослых.
А ещё мы с мужем, примерно в 1985 году ездили в Ташкент, просто так, дней на пять. Красивейший город. Ковёр, что там купили, до сих пор "живой" 
Эх, воспоминания 
