Настоящий интим, часть1, часть2

Часть 1. Start

***
    За работу в школе всем без исключения, помимо льгот, предусмотренных законодательно, хорошо бы добавить бесплатную психиатрическую помощь. Причем, ежедневную, а часто и неотложную. Особенно тем, кто ведет или обслуживает старшие классы. Например, техперсоналу, не говоря уж об учителях. Такие разговоры постоянно велись в учительской. Но Инна Сергеевна, пришедшая работать в школу только в этом году, никогда их не поддерживала. Она прекрасно взаимодействовала с учениками, и ее уроки всегда проходили на высоте. Некоторые из учителей причиной считали ее внешность, некоторые отмечали ее безупречные манеры, но все признавали ее профессиональные качества, и никто не мог отрицать, что ученики, даже самые отъявленные дебоширы и лентяи, превозносили ее. Это отражалось и на успеваемости по предметам, которые вела Инна Сергеевна. В трех ее классах по ним с некоторых пор не имелось ни одного троечника при том, что по другим дисциплинам проблемы и оценки учеников остались на прежнем уровне. Это удивляло и даже настораживало, хотя методисты признавали ее уроки полностью соответствующими всем утвержденным методическим рекомендациям. И все же по чьей-то жалобе даже комиссию назначали для проверки знаний самых неблагополучных по другим предметам учеников из этих классов, но все они подтвердили свой уровень знаний по русскому языку и литературе не менее чем на 4 по 5-ти балльной системе.
    Однако директор и завуч очень напряглись из-за этой жалобы. В ней высказывалось мнение, что Инна Сергеевна явно завышает отметки своим ученикам. Завуч Зинаида Марковна сказала тогда директору, что кто-то наверняка просто завидует Инне Сергеевне, хотя жалоба исходила от родителей учеников класса, который вел другой учитель.
-Потому что ты платишь ей больше, чем некоторым, – сказала Зинаида, ведь кто как не директор прекрасно знал, как можно "играть" ставками и разными выплатами.
-Наверняка учителя подбили родителей написать эту кляузу. Инна единственная ведет сразу три класса, а еще факультатив и литературный кружок! Почему я должен уравнивать ее в зарплате с теми, кто и половины этого не тянет? – отвечал ей Владлен Игоревич.
-Но ты же понимаешь, что от нее просто так не отстанут. Будут и дальше копать,– сказала завуч.
-И что ты предлагаешь? – спросил директор.
-Предлагаю для начала поприсутствовать несколько раз на ее уроках. Имеем полное право.
-Этим мы можем обидеть ее. Она решит, что мы не доверяем ей в чем-то. А ведь результаты проверки говорят сами за себя.
-Ничего, я побеседую с ней, и она поймет, что это для ее же защиты от завистников и злопыхателей.
    Между тем нагрузка на учителей в школе действительно была явно повышенной из-за недостатка педагогического состава. Именно нагрузка, по мнению завуча, выбивала некоторых молодых учителей из колеи, хотя они не могли похвастать такой же загруженностью, как Инна Сергеевна. Кто-то из них писал жалобы, кто-то требовал надбавок и отгулов, некоторые даже специально из-за этого уходили в декрет. А мужская половина учителей из-за сравнительно невысокой оплаты регулярно прибывала и убывала из штата в неравных пропорциях – убывающих было намного больше. 
    Василий работал мастером производственного обучения и вел уроки технологии по деревообработке и работе с металлом. Хотя мог вести и робототехнику, когда второй трудовик заболевал. Василия в отличие от других в школе ничто не напрягало. Ученики вели себя как обычно – кто-то ленился, кто-то халтурил, но в основном его уроки нравились парням, хотя заниматься к нему приходило и несколько деловитых и уверенных в своих силах девочек, которые не хотели учиться домоводству.
    Режим работы и оплата Василия полностью устраивали, несмотря на небольшие деньги. В коллектив он особо не вливался, больше помалкивал и слушал, ни в каких распрях, заговорах и интригах не участвовал, потому что устроился в школу недавно. Василий имел свой отлаженный бизнес, приносящий ему неплохой стабильный доход. Поэтому мог себе позволить поработать в школе, чтобы быть ближе к своей возлюбленной. Хотя Инна чуть не разругалась с ним из-за этого. Правда, ругалась она так, что несведущий человек мог решить, что она просто озвучивает свои тайные желания любимому мужчине.
-Пожалуйста, не делай так больше,– говорила она обычно, когда была чем-то недовольна,– Это приносит мне неприятные ощущения, словно ты целуешь меня после того, как выпил пива.
    По поводу его трудоустройства в школу она высказалась более резко:
-Зачем ты это сделал? Я всегда говорила тебе, чтобы ты не пытался по-детски всем доказывать, какой ты преданный любовник.
-Любовник?! – всегда злился Василий,– Я фактически твой муж! Сколько раз просить тебя, давай распишемся? Сколько еще нужно проверять наши чувства?
-Твои чувства я давно приняла. Но… повременим еще немного, мне кажется, что ты все-таки не до конца осознаешь некоторые вещи.
-Какие, например?
-Ты почти не замечаешь моих недостатков, которых немало.
-Их у тебя нет!
-Вот! Заявление неразумного подростка, но никак не взрослого мужчины. Я хочу дождаться времени, когда ты увидишь меня в истинном свете. И если я все еще буду тебе нужна, тогда и поженимся официально.
-Господи, сколько еще ты будешь меня мучить? Я люблю тебя любую, ты нужна мне со всеми недостатками. А в школе на тебя, как на незамужнюю, пялятся все кому не лень, даже старшеклассники. Думаешь, я не понимаю, почему все они даже тройки свои прошлогодние исправили и так резко полюбили русский язык? Все для того, чтобы ты приняла их в свой литературный клуб, и чтобы там видеть и слышать тебя в неформальной обстановке. Моя бы воля, я бы всем этим мелким воздыхателям хвосты накрутил, чтобы не мастурбировали на тебя по туалетам.
-Ты несправедлив. Девочек в моем литклубе тоже немало.
-Девочек? Да они ради мальчиков туда приходят. Это ж ясно как божий день. А еще у тебя учатся тому, как обольщать, не применяя явных приемов.
-Моя задача – привить любовь к родному языку и мировой литературе. Кажется, я выполняю ее. Ученики должны быть немного влюблены в своего преподавателя, независимо от его пола и возраста, тогда и предмет, который он преподает, станет привлекательным для них. Мы в академии, например, все поголовно были влюблены в Марфу Никитичну, древнюю старушку, блистательно читавшую нам лекции по философии, и все сдавали этот предмет на отлично. Твое сознание просто деформировано чувствами ко мне, и в тебе говорит ревность.
-Еще какая!
-Но что ты хочешь? Что я должна изменить, чтобы ты не ревновал?
-Это невозможно. Так что буду мучиться. Не могу же я запереть тебя в четырех стенах и никому не показывать. А стоило бы.

    После уроков завуч пригласила Инну на разговор. Зинаиду Марковну с первого дня поражало безмятежно целомудренное выражение лица новой учительницы и это при такой-то внешности. Красота Инны покоряла своей непередаваемой чистотой, поэтому подсознательно все ждали от нее какой-то порочности или хотя бы надменности, но ни того, ни другого не находили ни в ее взгляде, ни в голосе, ни в манерах. Инна Сергеевна вела себя просто и естественно, не смущалась и не была надменной. Маленькие дети выбирают таких девушек изо всех других сразу, потому что чувствуют отсутствие у них даже малейшей фальши и злого умысла. Старшеклассники в этом отношении недалеко ушли от маленьких детей, поскольку еще не успели полностью растерять природой данное чутье на истинное бескорыстие и душевную чистоту. За полгода работы в школе Инна влюбила в себя всех учеников трех классов, где преподавала русский язык и литературу. Девочки любили ее не меньше, если не больше чем мальчишки. Фактически, все они стали ее фанатами и в соцсетях даже создали ее фанклуб, где размещали фото, сделанные в классе, и материалы для участия в литературном клубе, организованном ею. Руководство школы всегда с опаской относилось к соцсетям, но к Инне грязь не прилипала, ее ученики готовы были даже драться за любимую учительницу.
-Инна Сергеевна, – начала разговор завуч, – Мы очень довольны результатами вашей работы. Но позвольте мне или директору поприсутствовать на двух-трех ваших уроках. Это никак не связано с нашим недоверием вам. Просто хотелось бы посмотреть, как ведут себя дети. Мы до сих пор не выяснили мотивов людей подавших жалобу на вас.
    Зинаида ждала любой реакции – например, того, что Инне будет неприятно или она расстроится. Но Инна совершенно искренне обрадовалась:
-Конечно! Мне очень бы хотелось, чтобы мои уроки оценили старшие и более опытные коллеги. Я буду благодарна вам, приходите на любой мой урок. Мне нечего скрывать, напротив, просто мечтаю показать вам, насколько талантливы многие, если не все, наши десятиклассники.
    В этот же день завуч пришла на урок Инны в один из ее классов. Ученики оглядывались на нее, но недолго, вскоре все их внимание обратилось к учительнице. Инна включила экран для демонстрации визуального сопровождения урока и начала его. Зинаида хотела, как и планировала внимательно наблюдать за учениками, но опомнилась только через 10 минут, настолько увлеклась содержанием урока, способом подачи материала и несомненным обаянием Инны. Но потом Зинаида все-таки смогла оторвать от нее взгляд и постаралась незаметно понаблюдать за школьниками. Все они увлеченно слушали учительницу, ловили каждое ее слово и смотрели на нее абсолютно влюбленными глазами. Никто из них ни разу не перебил ее. Но последнюю треть урока Инна предоставила им для вопросов, и тогда класс словно проснулся и ожил. Вопросы сыпались один за другим, и к изумлению Зинаиды почти все они были далеки от темы урока и касались специфических литературоведческих аспектов, таких, например, как применение тех или иных коннотаций при определенной стилистике текста и т.п. Завуч даже предположить не могла, что подобные темы могут интересовать обычных десятиклассников. Хотя, конечно, она знала, что Инна вела факультатив и занятия в литературном клубе, который создала, и куда входили ученики не только трех ее классов, но и одиннадцатиклассники.
    В качестве ответа на один из вопросов Инна попросила ученика прочесть написанный им небольшой стих, где эмоциональная окраска одного из словосочетаний имела особый и наглядный для учеников смысл. Автор стиха встал и по памяти вдохновенно прочел свое произведение, поразившее Зинаиду зрелостью и несомненным талантом мальчика. После этого Инна предложила послушать разные мнения, и конец урока превратился в живую и эмоциональную дискуссию. А после звонка, все они высыпали из кабинета вслед за Инной и продолжали задавать ей всякие вопросы, на которые она отвечала с лучезарной улыбкой.
    Зинаиду при этом никто не замечал. Она встала и покинула пустой класс, находясь под сильным впечатлением. Директор, выслушав ее, надолго задумался.
-Что скажешь? – спросила его Зинаида.
-Помнишь Ивана, который теперь преподает в вузе? Помнишь, как все поголовно ученики страстно полюбили физику после его уроков? А здесь живые слова, речь, то, чем пользуется каждый человек, то, что мы слышим каждую минуту, а ещё и высокая литература с её идеалами.
-Да, помню Ивана