Россия будет прирастать детьми

             

С Танюшкой я не виделся лет, наверное, восемь. В последний раз – в тот самый день, когда школа наша отмечала тридцатилетие, и она пришла на юбилей. Тогда уже была она известным адвокатом и рассказывала, как сложилась её судьба после школы. Удачно, счастливо сложилась. Иного и быть не могло, ведь была она всегда умницей. Окончила школу лет двадцать назад, получила серебряную медаль. И я до сих пор помню её выпускное сочинение: «Тема дороги в творчестве Гоголя». Медальная комиссия никак не хотела поставить ей «5» по литературе, потому что очень сомневалась, что те цитаты, что она использовала в сочинении, она действительно знала наизусть. Тогда взял я её за руку и повёл. Прямо на заседание медальной комиссии повёл. Там посадил за стол, попросил бумаги и ручку для неё и велел, чтобы  в присутствии всех этих двадцати тёток, матёрых учительниц, входивших в окружную медальную комиссию, все цитаты и записала. Щёки у девочки моей бедной стали похожими по цвету на кирпич,  синие глаза стали ещё ярче… И она написала. Два листа цитат, не допустив ни одной ошибки. Страшная председательница комиссии читала написанное Таней вслух. И её брови сдвигали модный тогда парик всё дальше и дальше на макушку. После того, как она замолчала, минуту висела зловещая тишина. А потом все просто стали аплодировать. Мы – победили. И медаль нам дали. И мы оба ею гордились!..
А на днях вдруг Таня моя позвонила и просто сказала в трубку:
- Здравствуйте, учитель мой. Это Таня…
Хотела добавить свою фамилию, но я узнал тут же и сам её произнёс. А она продолжала:
- Я так соскучилась по вас и так захотела увидеть и услышать, что вы просто не можете отказаться, чтобы не поужинать со мною.
- А я и не собираюсь отказываться.
И вот мы ужинаем в одном из приличных ресторанов столицы. И разговариваем. Она быстро и по-деловому рассказала мне о том, как текла её жизнь. Показала фото мужа и дочери. Я рассказал о себе. А потом… потом мы заговорили о детях. Которые сейчас у меня учатся. И я рассказал ей про Егорку, шестиклассника. Он подошёл ко мне в конце прошлого учебного года и попросил, чтобы я помог ему на следующий учебный год учиться сразу в шестом и седьмом классе. И как хорошо и просто у него это получается. В следующем году в восьмой пойдёт.
И про Серёжу рассказал, который в прошлом году выиграл Национальную олимпиаду по точным наукам, за что был пожалован зачислением в один из престижнейших вузов сразу на второй курс.
А потом про Свету свою рассказал. Света – это дочь моей бывшей ученицы Маши. Мать была умна, Светка - даже лучше. Она ещё в пятом классе подошла ко мне и спросила:
- А вы помните Машу Маркелову? Это моя мама. Она хорошо у вас училась?
- Очень. Я надеюсь, что ты маму свою не посрамишь?..
- Я ещё лучше буду…
И не обманула. Училась просто с остервенением. А после школы отбыла для учёбы в Кембридж. Закончила. И вернулась работать на родину. Давно нет от неё никаких вестей, но, думаю, это потому, что занята очень.
И про Иришку Виноградову рассказал. Которая после окончания института несколько лет не давала о себе знать, а потом оказалось, что она в Сорбонне. Преподаёт. Там и замуж вышла за обрусевшего француза, возглавляющего какой-то могучий парфюмерный концерн. Когда они вдвоём пришли ко мне в школу, улыбку сдержать было трудно. Иришка высокая, долговязая почти, на голову выше мужа. А он маленький, уютный толстячок, коротко остриженный и в очках. Но как он на неё смотрел! Казалось, что оставил свои глаза на ней навсегда. А потом начал меня почему-то благодарить за то, что я для него такую жену воспитал. Я улыбался, пытался возражать, говорил о том, что именно как о жене я о ней менее всего думал, а в голове вертелось гоголевское: «Я её породил…» Но убивать не хотелось. А хотелось обнимать и прижимать к сердцу её мужа за то, что он так любит мою Иришку.
И про Женю ей свою рассказал. Которая закончила литературный институт. Выпустила шесть поэтических сборников, а потом живописью увлеклась. Несколько лет назад приглашала меня на свою персональную выставку, где одну из её картин купила Третьяковская галерея, а ещё одну – жутко чопорная американка. Причём, за такие деньги, что сумму выговорить у меня просто язык не поворачивается.
- А Лёша Ахметов! Знаешь, Тань, какой он у меня замечательный. Ещё только в девятом учится, а уже осваивает пятый язык. А сочинения какие пишет! Я очень за ним наблюдать люблю, когда он работает. Глаза ещё больше синеют и становятся такими, будто все реки России капнули по капле  воды туда. И где-то далеко-далеко и от меня, и от дня сегодняшнего. Но всё равно – в России. Каждой клеточкой своей, каждой жилкой. И каждой гранью души своей, сложной и замечательной…
Но больше всех, знаешь, кем горжусь?..
Веркой!!!
Она в школе большие надежды подавала. А потом исчезла куда-то. На много лет. А вот совсем недавно пришла. Ко мне. И рассказала, что у неё… восемь детей. Девятого ждёт. А старший уже скоро ко мне придёт учиться. В будущем году –  пятиклассник.

Глаза у Танюшки затуманились, смотрят куда-то далеко и вперёд:
- Ломоносов, кажется, сказал когда-то, что Россия будет прирастать Сибирью. Мне кажется, что мысль свою он не закончил: … и детьми нашими прирастать она будет. Какое же счастье, что родятся на нашей земле люди. И всё лучше и лучше. Год от года и век от века…