Глава 4. Людям свойственно удивлять

Хотя «настоящей» Лере учёба была безразлична, всё же поступление на бюджетное место играло с её самолюбием. За всю жизнь, это стало первым значительным достижением, вставшим на второе мест после собранной девушкой в прошлом году полной коллекции виниловых фигурок героев серии комиксов.
Единственный выходной день — воскресенье — был на половину посвящён посещению тёти. Каждое из которых ничем не отличалось от предыдущих. Кроме одного.
— Сколько не учи вас, всё равно делаете по-старому. — зайдя на кухню и увидев выброшенные в один контейнер бумаги, продукты и др., проворчала Лера и от негодования ударила руками по бёдрам.
— Дорогая, я не вижу в этом смысла. — чуть слышен был женский голос, не преображённый эхом.
Не отвлекаясь на оправдания тёти, Лера начала вносить свой вклад в реанимацию планеты.
— А это что такое?
Достав следующий листок, она прочла: «Денежный перевод за оказание платных образовательных услуг, предоставляемых Вашей племяннице, произведён успешно.»
Картина сразу же прояснилась.
«Низкие баллы …  один из лучших ВУЗов …  да и её безразличие, могла бы для вида улыбнуться. И почему я тогда не посмотрела в списке поступивших на сайте? Но врать мне о такой бессмысленной вещи? Серьёзно? Хотя, учиться на бюджете или на платном, за которое потратили деньги не родители — без разницы. Всё же обидно.» — нервы, часть которых была оглушена неспокойной столичной жизнью, взбунтовались, но сначала только в Лерином беззвучном монологе, во время которого разгорячённая девушка уже шла к родственнице.
— Что это? — сказала она, протягивая бумагу тёте.
— Мне и правда следовало самой разобрать этот чёртов мусор.
Казалось, женщину ничем не возможно обескуражить, и даже в этом неприятном положении она только, прошипев замечание самой себе, выключила звук телевизора.
— Значит, в этом всё-таки есть смысл. — ехидно передразнила Лера тётю её же словами.
— Ты проходила только на платное. Я рассказала это брату, и они попросили меня заплатить. Даже если бы он этого не сделал, я бы предложила.
— Даже так. Но зачем ты скрыла это? Как ты раньше меня узнала предварительные результаты? Ты не верила, что я поступлю на бюджет, поэтому заранее заплатила?
— Поверь, я никогда не сомневалась в твоих знаниях, но ты прыгнула выше своей головы. Несколько моих хороших знакомых работают в том университете. У них я и спросила о твоём месте. Успокойся. Оплачен только один год обучения.  Если захочешь, можешь бросить университет или поборешься за бюджетное место, или я оплачу следующие года.
Опустив бумагу, Лера безмолвно занимала место в комнате: она не могла ничего возразить, но и просто уйти, не прокомментировав ситуацию, ей не хотелось.
— Тебе надо подумать. Иди. — тётя вернула голос ведущему новостей.
— Для этого мне не нужно твоё разрешение.
Бросив листок на диван, Лера вышла не только из комнаты, но из дома.
Дорогу в общежитие она выбрала самую длинную. Ей хотелось остаться наедине с собой, своими мыслями, чистым небом и прохладным осенним воздухом.    В первую, единственно-важную очередь Лера злилась на себя. Все лучшие человеческие качества: справедливость, открытость, доброта и доверчивость — выдаваемые Лерой за свои, как она предполагала, должны были составить для неё безупречную репутацию спокойного и рассудительного человека, всегда способного прийти к соглашению. Люди должны были раскрываться перед ней, а она, зная все секреты, могла руководить жизнью каждого. Что у Леры часто получалось. Но такого предательства её «Ангельской маски», девушка не ожидала. Как и тётя, которая впервые услышала от племянницы дерзкий ответ.
«Что ж, если хочет, пусть платит. А когда выучусь …  там и решу, что с ней делать.» — отклонив все предыдущие варианты, решила Лера.
После неприятного для обеих сторон разговора, воспоминание о котором указывает Лере на неточности в подобранных эмоциях и игры образов, девушка ещё несколько раз гостила у тёти, но, чувствуя отстранённость, вызванную возведённой между ними стеной, визиты прекратила.