Добиться во чтобы то ни стало. Глава 19. Выход из положения.

Аля Хатько и Олег Вайнтрауб.

Время беременности пролетело незаметно. Кажется, что так никто и не догадался о её интересном положении. С помощью корсета вначале скрывала округлившийся живот, а потом приспособила простыню. Носить стала более просторные футболки и сарафаны. Потом наступили холода, и теперь проще стало скрывать свои формы под широкими куртками. Отец хотел пригласить знакомых к себе встретить новый год. Но Лариса категорически отказалась, мотивируя тем, что ей очень нездоровится и отец, махнув рукой, ушёл куда- то один. Правда, перед этим оставил дочери небольшой подарок. Это была красиво упакованная коробка и лежала она под небольшой ёлкой. Даже ёлку отец наряжал сам. Он видел, что с Ларисой творится что- то непонятное. Пару раз пытался разговорить дочь, но наткнулся на раздражительность и непонятную враждебность. Так и оставил свою затею. После нового года дочь объявила Филиппу, что у неё отпуск, и она желает посетить свою бабушку в Самаре. Отец очень обрадовался. Самому ему никак не выбраться. Может, только летом сумеет как- то. Он не один раз предлагал тёще переехать к ним. Но она категорически была против:
- А кто же будет ухаживать за могилой мужа? Тут мне недалеко. Я пока в силах могу раз в месяц или чаще посещать его. А если уеду к вам то, что тогда будет с могилой? Да и мне, как будто невесть, сколько осталось. Потом возиться со мной вам придётся. Нет! Тут родилась, тут и в землю лягу. Логика была железная и Филипп согласился. Это всё- таки тёща, не мать родная.
Через неделю после праздника отправилась на вокзал. Вещей много не брала, положила в сумку джинсы, пару футболок, тёплый свитер, халат. Отец передал тёще гостинцы.

В дороге несколько раз к ней подсаживались молодые люди и всячески старались завести разговор, но Ларисе было не до них. Она просто не обращала внимания на их ухаживания, и те скоро ретировались. До конечной остановки оставалось ещё около пятидесяти километров, когда девушку пронзила страшная боль. Она еле сдержалась, чтобы не закричать.
Значит, наступил срок…Хотя бы дотянуть до станции, – лихорадочно думала Лариса. Но боль, как началась резко, так и прошла. Она с облегчением вздохнула. А тут и вокзал г. Самары показался. Она быстро подхватила свою сумку и почти первая подошла к выходу. День клонился к вечеру. На улице почувствовала снова невыносимую боль. Ребёнок явно решил появиться на свет. И тут у неё созрел план: не ехать к бабушке, а идти в роддом. Она, с трудом переставляя ноги, зашла в туалет, сняла с себя простынь, которой была перетянута. Сразу стало намного легче. Надела  на себя халат, поверх натянула пальто. Документы, часть денег и вещи положила в камеру хранения.  Глянула в зеркало. На шее висел подарок Дениса. Немного подумала и сняла. Положила вместе с деньгами в камеру хранения. Слишком заметная цепочка, да и камень под стать ей. Теперь она была готова к тому, чтобы провернуть задуманное. Подошла к дежурному милиционеру и спросила, где находится роддом. Ей вежливо объяснили и даже предложили помощь. Но Лариса отказалась. Это было недалеко, села в городской автобус и вскоре сошла по указанному адресу. Боль становилась нестерпимой. Она кое- как добрела до звонка и надавила на него.
Что было потом, помнила слабо. Мелькали перед глазами белые халаты, у неё что- то спрашивали, а она просто хотела умереть, чтобы избавится от этой нестерпимой боли. И поэтому молчала. Фамилию, правда, сказала. Ещё по дороге она выдумала себе и фамилию, и имя, и отчество.

А ближе к полудню 12 января на свет появился мальчик. Она устало закрыла глаза и хотела только одного: спать. Но спать ей пока не давали, всё время её тормошила девушка, как потом узнала, что это была практикантка. Два часа провела на родильном столе, и только тогда перенесли в палату.
- Теперь, мамаша, отдыхайте. А ребёнка пока положим в инкубатор. Пусть наберётся сил и немного веса. Слишком хиленький он у вас. Но она уже слышала эти слова молодой практикантки, погрузившись в сладкую дремоту.
Через двое суток, Лариса немного окрепла, начала вставать. О ребёнке не спрашивала. У дежурной медсестры попросила ручку и бумагу. Надо было придумать, как забрать из камеры хранения одежду. Было бы лето…. А тут январь. Не пойдёшь же в одном халате на 20 градусный мороз. И придумала: сказала сестре-хозяйке, что у неё в пальто лежит паспорт. Её отвели в камеру, выдали вещи. Пока сестра-хозяйка занималась своими делами, Лариса пошарила по карманам, сделала вид, что ищет что- то. Из потайного кармана извлекла деньги, не все, остальные  оставила в камере хранения. Отсчитала изрядную сумму и протянула женщине:
- Вот, возьмите и сделайте вид, что вы меня не видели.
От такой наглости женщина опешила и хотела кричать, но Лариса предупредила:
- Молчите! Здесь две ваших месячных зарплаты. Я всего лишь забираю свою одежду. Вернее, одеваюсь и тихо ухожу. А Вы мне укажите безопасный маршрут. И больше ни я вас не увижу, ни Вы меня. И вот моё письмо, подкиньте его на пост медсестре. Это немного позже, когда я окажусь в безопасном месте.
И она начала быстро одеваться. Сестра хозяйка спрятала деньги и выглядывала в коридор. Затем махнула рукой, приглашая следовать за ней. Вскоре Лариса ловила губами холодный морозный воздух. Кружилась голова, дрожали от слабости ноги, но она упрямо шла к остановке. Через 30 минут была на вокзале. Извлекла из камеры хранения вещи, только не заметила, как цепочка с подвеской из камня выскользнула на пол. Слишком спешила покинуть вокзал. Вызвала такси и уехала к бабушке.

Татьяна Егоровна уже начала беспокоится, что внучка обещала приехать после праздника, а тут уже средина января, а её всё нет. Старуха глянула на девушку и всплеснула руками:
- Милая моя! Да ты больная совсем!
- Да, бабуля, приболела в поезде. Видимо загрипповала. Напои меня горячим чаем и уложи в постель.
Пока бабушка хлопотала на кухне, Лариса зашла в ванну. Привела себя в порядок. Кровотечение было обильным. Рановато она сбежала. Надо было пару дней ещё побыть в больнице. Но не могла она переносить эти расспросы: кто она, откуда, и где документы. Она или отмалчивалась, или когда приходил врач, делала вид, что спит.
Теперь у неё всё позади. И ни одна душа не узнает, куда пропала мать ребёнка. А в заявлении она чётко написала, что отказывается от него. И подписалась придуманной фамилией: Егорова Полина Алексеевна. Даже год рождения выдумала, прибавила три года. Пусть попробуют найти эту Егорову.

Немного поела бабушкиной стряпни, выпила ароматный чай и со спокойной душой улеглась в чистую мягкую постель, тут же уснула.

А снилась ей давно забытая цыганка в платке с крупными оранжевыми цветами. Она издали махала ей пальцем и что- то говорила. Лариса очень хотела знать, что же она там ей говорит, но цыганка была слишком далеко. Лариса начала подходить к ней ближе, и тогда услышала:
- Запомни! Ты сама сделала этот выбор. И как бы ты ни старалась, уже ничего не сможешь изменить.
Лариса открыла глаза и с недоумением начала оглядываться, до сознания никак не доходила, где она находится. Потом вспомнила и успокоилась. Лишь на минуту в сознание закралась мысль о том, что может пока не поздно вернуть все на свои места? Это был голос Совести. Но другой голос крикнул:
- Нет!! Ни в коем случае!!! А это был голос той самой эгоистки, которая родилась в ней тогда ещё, когда ей стукнуло всего 10 лет.

продолжение следует