Утром к дому егеря подъехали на «уазике» шесть лесников. От Кедровки до зимовья, где пропали буряты, надо было одолеть ещё двести двадцать километров. Весь день мы были в дороге – то поднимались на сопку, то ехали меж скалистых берегов извилистой Ингоды. Порой скалы нависали прямо над головой, словно хотели упасть и перегородить путь. Если такое представить гипотетически, вода могла бы затопить равнину, по которой шла дальше таёжная дорога. Разные мысли лезли в голову после того, как Николай рассказал про медведей-людоедов. А вскоре случилось такое, что и врагу не пожелаешь...
Стало темнеть. Все согласились сделать остановку.
– Завтра рано вставать. Сейчас соберём костры, как всегда по кругу, и перекусим. – сказал егерь.
Только запаслись валежником, спилили пять стволов сухостоя, но не все кучи успели поджечь. Поставили в центре круга палатки, поели, и ребята пошли с фитилём довести работу до конца и... почивать.
– Смотрите! К нам пожаловали «гости» – закричал я.
Все увидели, как на опушку леса вышли два крупных медведя.
– Вот они – хозяева тайги – никого не боятся. Значит, голодные. Это и есть людоеды. – сказал Николай.
Он выстрелил вверх, чтобы спугнуть диких зверей, но те не отреагировали и стали приближаться. Не скрою, у меня мурашки побежали по телу, и стало страшно не только мне. Тут снова прозвучал выстрел, и один медведь завалился на бок, а второй, не обращая внимания, огромными прыжками рванул к нам. Но и этот мишка нашел свою участь – второй егерь уложил его наповал.
– Жаль обоих. – сказал я.
– Это же и есть настоящие людоеды, попробовавшие человеческого мяса. Никого больше не боятся. Они опасны для людей – ягодников, грибников, охотников.– ответил один из лесников.
– Всё думаю, чем отличается егерь от лесника? Одно дело делают... – спросил друг Василий.
– Одно... да не одно – только лес у них общий. Лесник – сторож своей территории, он осматривает деревья, убирает больные, следит, нет ли незаконной вырубки леса или очагов возгорания, заведует растительным миром – флорой.
А егерь – работник охотничьего хозяйства или угодья. Он тоже присматривает за порядком в лесу, но, помимо прочего, следит за популяциями диких животных. При необходимости отстреливает чересчур расплодившихся особей, сопровождает охотников, выявляет браконьеров. Зона его интересов – фауна. Оружие – непременная часть экипировки егеря. – ответил ему егерь Николай.
Ребята пошли обдирать шкуры с медведей, пока туши тёплые. Мясо медведей жарить не стали, оно сладковатое и с непривычки неприятное... на любителя. Мясо охотники быстро порубили и сбросили в воду у берега реки, чтобы не испортилось.
– Голодные звери быстро найдут, да и рыбам достанется.– сказал лесничий.
Мы раньше сдавали его егерям, оно могло быть заражено бешенством или трихинеллёзом – острым паразитарным заболеванием. Болезнь после заражения сопровождается лихорадкой, высыпаниями на коже, отёком лица, мышечными болями... и если не начать лечение, можно умереть. Обычно медвежатину буряты забирали себе, делали санитарную экспертизу, лишь потом употребляли в пищу. Мы перекусили оставшимися лепешками из тандыра, салом кабана и жареным тайменем от Зурфы, а лесники ели тушенку из банок, разогретую на костре.
Охотники решили дежурить по очереди, как всегда, по два человека, чтобы следить за кострами, не давая им потухнуть, да и за подходом к стоянке – этой, вроде бы... надёжной защите от диких зверей. Первая ночь в глухой тайге, где хозяином был медведь, а не человек, прошла спокойно. Утром собрались пить чай возле костра... еда в рот не лезла. И тут послышались одновременно вой и рычание. Все насторожились. Неприятные звуки раздавались всё ближе.
– Это волки почуяли свежатину и живую кровь. Надо уходить.– сказал егерь.
Мы быстро собрались, погасили костры и уехали. Часа через два дорогу перебежали две рыси с кисточками на ушах, а чуть дальше, в распадке, медвежонок ел прошлогодние ягоды... голубику, бруснику. Они краснели и синели на кочках, как будто только что созрели. На нас мишка не среагировал.
– Значит, не людоед растёт. Мать где-то рядом. – сказал Николай – нам надо успеть засветло добраться до места.
День клонился к закату, мы даже не притормозили, чтобы пообедать. Дорога становилась всё хуже – пошли заросли мелколесья и кустарника, а в одном месте пришлось прорубаться через подросший ельник. Лесники спрыгнули с машины, и мы с друзьями слезли с мотиков и принялись за дело.
Наконец добрались до большой поляны, где и была запланирована стоянка. Невдалеке виднелась извилистая река Ингода. На протяжении ста километров она течет среди гор, долина её имеет вид ущелья с отвесными скалистыми склонами, а русло... в порогах и перекатах.
Каждый уже знал свои обязанности. Двое лесников взяли ведра и пошли за водой к реке. Немного погодя раздались отчаянные вопли – испуганные мужики бежали назад. Я стоял у кедра, не зная, что предпринять, и... потерял бдительнось.
– Что случилось? – крикнул им.
Внезапно почувствовал резкую боль, как будто меня полоснули ножом по спине. Тут прогремел выстрел и показалось, что пуля пролетела возле моего уха. Ко мне подбежал Николай.
– Да ты... счастливчик, Валера! – произнёс он.
